Я чувствовал, как постепенно элементы пазла складываются у меня в голове. Новое письмо. С левого адреса. Я получил его сразу после того, как заблокировал предыдущий.
А внутри была ссылка на некий сайт. Озабоченный недохудожник хочет, чтобы я скачал вирус? Или же он желает продемонстрировать мне свой арт-перфоманс? Всё это бессмысленно.
Кроме ссылки, в письме было короткое послание.
«Пламя сожжет твои лёгкие лишь в случае отсутствия глаз. Леонид, вы действительно -
И Д И О Т »
Я устало покачал головой. Решил напугать меня знанием моего имени. Проблема в том, что оно публичное. Вот если бы он знал, что я его в своё время менял…
Даже как сталкер этот горе-творец ничего не смог.
Время моей работы подходило к концу. Мне оставалось оформить подходящие заявки должным образом, после чего отправить их в отдел верстки на этап предварительного согласования. Звучит не очень интересно.
Привлекательнее пообщаться с тем поехавшим сталкером, но работа — это дело серьёзное.
Я закончил рутину где-то за два часа, после чего отправился домой. По дороге, мне начало казаться, что моё зрение стало ещё хуже. Возможно, это связано с тем, что уходил я уже поздним вечером, но…
Силуэты прохожих по бокам угла обзора вытягивались и искажались. Они были куда темнее, чем обычно. Даже свет фонарей словно бы потускнел. Граффити на зданиях окончательно перестали выглядеть как нечто осмысленное, хотя и раньше нельзя было заподозрить их авторов в наличии какого-либо послания к повседневной реальности.
Когда я уже подходил к своему дому, пересекая дворик, моё внимание привлекли дети, сидящие на площадке. Они не бегали, не играли, а лишь, насколько это позволяло заметить моё боковое зрение, угрюмо пялились в бледно-серый песок, усыпанный камешками и пластиковыми отходами жизнедеятельности рода Homo Sapiens.
Я остановился и огляделся, чтобы осмотреть эту картину внимательнее. Возможно, это было даже хорошим элементом для вдохновения.
Стоп, что?
Детей не было.
На их месте были лишь небольшие кучки песка, которые были чуть выше остальных. Я пошатнулся.
Да быть этого не может – я же только что их видел! Может, убежали? Но почему они меня так испугались?
Подул сильный ветер, который чуть было не сшиб меня с ног. Главное правило в таких сложных и неприятных ситуациях – просто не думать. Вообще. Ни. О. Чём.
В квартире, я наконец-то почувствовал себя в безопасности. Простенький интерьер и ничего лишнего. Только вещи, которые способны останавливать хаотичный вихрь в голове. Я снял очки. Тут же пространство преобразилось.
Как будто бы я находился в центре какого-то музыкального инструмента, где струны постоянно дрожат и вибрируют.
- Лена! – Мой голос сорвался. – Ты тут? – Вместо ответа, я услышал лишь недовольное бурчание. – Выходи давай!
- Сколько можно повторять, мой аристократ духа, я не Лена, я Лия! – Она вышла из ванной. Слава Богу, её очертания оставались одними и теми же независимо от того – надел я очки или нет.
- Хорошо, Ле… Лия. – Лена сделал вид, что не услышал мою первоначальную оговорку и нежно улыбнулась. Её волосы сияли, переливаясь всеми оттенками радужного спектра. Видимо, она долго готовилась к моему приходу, раз её образ настолько вытеснял всё остальное пространство вокруг.
- Молодец. Ты вчера искал настоящего демиурга той крохотной вселенной, ведь так? – Устало кивнув, я медленно опустился в кресло. На полу валялись бумаги и некоторые из моих идолов. Фотокарточки с известными людьми и персонажами и фигуры древних богов, которые вдохновляли меня, когда я был дальше от смерти примерно на пятнадцать лет. И почему я их взял с собой в новую квартиру? И почему не убрал? – Мне удалось кое-что найти. Хотя, возможно это не даст ключа к разгадке, но укажет, где искать.
- О. Расскажи мне тогда. – Мой голос звучал невнятно. Лена провела рукой по моим глазам.
- Он пользуется трудом кого-то подневольного. Не просто вор, а рабовладелец. – Её глаза сузились от презрения.
- Слушай, если этот Александр просто нанял кого-то, чтобы он нарисовал… Как там название… А, “Кукольный домик”! Так вот – хоть по твоим меркам это и рабство, но сейчас другие времена и другие правила, сама понимаешь... – Меня вдавило в кресло. Её лицо приблизилось к моему.
- Лёня, объясню на пальцах. Он буквально держит кого-то взаперти и пользуется его творческой энергией, чтобы продавать вам её плоды. Я ясно излагаю? – Я сглотнул.
- Предельно ясно, мэм… Ты хочешь, чтобы я как-то нашёл улики и доказательства и…
- Нет. Это не наше дело. Просто держи у себя в голове, что и такое бывает. – Я в шоке уставился на неё.
- Но…
- Никаких “но”. Это не твоё дело и даже не твоя история. Протяни обреченному руку, и он не потянется к свету, а начнёт тянуть в тьму ещё и тебя.
- Почему ты так в этом уверена? – Она уселась на подлокотник рядом со мной. Её радужные волосы теперь струились вдоль моей руки, окутывая её и лаская.
- Возможно, потому что сама была подобно такому вот утопающему. И скольких я за собой утащила – ты не можешь даже представить. – Её голос стал тише. – А ведь они были невиновны во всём, кроме собственной наивности… - Я хотел что-то ответить, чем-то возразить, ведь наверняка у меня могли найтись достойные контртезисы против её поэтичной обреченности, но…
Внезапно зазвонил телефон. Кому я мог дать его номер?
Подняв трубку, я ничего не услышал по ту сторону. Вернее, нет. Я не услышал голоса, а лишь какие-то отдалённые звуки. Словно звонивший был на стройке. Тихое гудение машин, топот ног, нечленораздельные крики и сопение животных.
Я не понимал, что происходит. С каждой новой секундой какофония звуков становилась всё громче и неестественнее. И где-то на фоне прорезался чей-то низкий голос, напевающий что-то на неизвестном мне языке.
Я бросил трубку. Лена с ужасом косилась на меня.
- Что это было? – Я пожал плечами. – Мне кажется, что тебя кто-то преследует.
- Думаю да. Наверное, тот самый фрик, который отправил мне в редакцию свой кусок дерьма. – Её глаза округлились. – Да не – не буквально. Хотя с него станется…
- Ты будешь что-нибудь делать? Может обратишься в полицию? – Мои глаза сильно болели. Словно что-то в них попало.
Проморгавшись, я замер. Предметы начали терять свои очертания. Остались лишь их цвета, в которые они были окрашены. Да и то – я теперь не был уверен, что мои глаза меня не обманывают. Неужели зрение продолжает портиться? Боже мой…
В конце концов, я могу ослепнуть!
- Я обращусь в полицию. Завтра. И ещё. Мне нужны новые очки. – Лена слегка нахмурилась.
- Теперь и это? Как будто бы некий злой Бог стремится делать твою жизнь всё более трудной себе на потеху.
- Бог, дьявол, да хоть кот Мурзик – проблемы решаемые – ничего непоправимого в них нет! – Мне пришлось встать с кресла. Нервишки пошаливают. И пока что у меня есть только один способ успокоить свою разнузданную психику. – Я за чудо-растением. – С трудом нащупывая дорогу к своему шкафу, пошатываясь, я достал инструмент для временного устранения трудностей.
Свернуть в косячок, поджечь и засунуть в рот. А дальше просто позволить волшебному дыму сделать своё дело.
- Мне кажется, что ты слишком часто стал курить. – Я выдохнул и слегка прокашлялся.
- Да. Это плохо – но что поделать, мне не привыкать. А почему, по твоему мнению, это вредно?
- Разум, сознательность, умение анализировать информацию и комбинировать – это ведь не просто инструмент, который принадлежит нам, понимаешь? Это мы и есть. А над собой экспериментировать – глупо, опасно и в высшей степени безответственно.
- Но… Стой, погоди, ведь мы и добиваемся чего-то исключительно экспериментируя и меняясь, разве нет?
- Дурак. Я не это имела в виду. – Она слегка насупилась. – Одно дело собственными усилиями менять себя и свою жизнь, а другое – на халяву и без стараний перекраивать, как ленивая служанка, полотно своей личностей при помощи веществ!
- А… Ну да, я согласен. – Лена приподняла бровь.
- И…? Ты намерен отказаться от этого?
- Нет. Я ленивая и безответственная сволочь. – Девушка погрозила мне пальцем.
- Ой, не надо мне тут самобичеванием заниматься!
- Но ведь это правда… - Трын-трава так успокаивала меня.
- А кто сегодня допоздна на работе задержался, м? Единственный твой недостаток — это патологическая любовь ко лжи! – Забавно. А ведь она права практически во всём, что слетает с её уст. – Хотя, учитывая, как я появилась на свет – сложно назвать это каким-то серьёзным недостатком. – Я улыбнулся. Искренне так – и глазами, и губами, и немного даже наклонился.
Помню тот день, когда Лия из пепла небытия, аки обезумевший от горя и лишений старый феникс, вспыхнула у меня в голове. Тогда это было лишь промелькнувшей на секунду странной идей. Уж не ясно – моей или она сама захотела вырвать себя из когтистых лап мира красок.
Конечно, учитывая мою тогдашнюю безумную любовь к психоделикам и эзотерическим опытам с депривацией сна, уничтожением границ между воображением и реальностью, что-то такое должно было произойти – рано или поздно, так или иначе. Увиденная в бреду идея завладела мною. Полностью и окончательно.
Первое время Лия являлась мне только в кошмарных снах. Где я плутал по коридорам, искал выхода из лабиринта собственных фобий и стыдливых моментов прошлого. Каждый раз, как в цикле, она появлялась. Ещё без определённых очертаний, без каких-либо осмысленных действий с её стороны. Пустой манекен.
По началу, я не придавал этому значения. Конченный человек видит символы старого мира, в котором он когда-то жил и куклу без лица? Своё условное будущее и грязно-желтую смесь воспоминаний, щедро сдобренных сожалениями и ненавистью к себе? Да уж – никаких талмудов и толкователей снов не нужно было, чтобы понять свой собственный шизофренический ад.
Но всё было так… До того момента, как она со мной заговорила. Её первые неловкие попытки вымолвить хоть слово отсутствующим языком при отсутствующем же понятийном аппарате… Я вспоминаю эти моменты с любовью, как родитель грезит о том, чтобы его ребёнок вновь совершил первые шаги.
“Да”
Таково было её первое слово. Яростный крик бытию о заявлении прав на собственную жизнь. И если из спора рождается истина, то из разговора тогда родилась её личность.
Сначала простые термины. Я, ты, мы, они и тому подобное. Потом вопросы – кто, почему, когда, где, как. А дальше дело за малым – наращивание собственного словаря и первые зачатки характера. Внешность была последней деталью. И она выбрала её уже самостоятельно.
Единственное, что не даёт мне покоя – так это упорные заявления Лии о том, что она существовала ещё до того, как стала моим призраком. Может, я чего-то не понимаю, но…
Хотя, с другой стороны, её аристократические манеры и острый язык вряд ли являются плодом моего воображения. Во всей этой истории сам чёрт ногу сломит – но главное, что у меня появилась настоящая подруга и любовница. А всё остальное было вторичным.
До определённого момента. Когда она начала рассказывать мне о тех вещах, которые знать просто не могла. О древних храмах, чьи колонны утопали в земле на глубину сотни метров, о страшной ране, что была когда-то нанесена подлинному наследнику престола, о том, к чему привела последующая революция и о многом другом. И вдобавок она подкрепляла свои слова образами в моей голове, которые никак не могли существовать там раньше.
- Да уж – твоё появление было самой прекрасной ошибкой, которую я мог допустить. Хи-хи-хи… - Начало отпускать. Теперь мне уже было не так страшно. Хотя легкая дрожь при взгляде на свои руки оставалась.
- Ой, можно подумать! Ошибка его! А когда ты первый раз затащил меня в своё ложе – это тоже было непреднамеренным действием? – Мои щеки слегка порозовели. Умеет же она вовремя ставить столь неловкий момент из прошлого.
- Н-да… Я был, наверное, слишком настойчив… - Громкий смех разнесся по всей квартире. Её хохот всегда звучал остро, как лезвие бритвы. Кого-то подобные манеры могли оскорбить, но я был уже привычным.
- Прости! Прости! Просто… - Лия снова погрузилась в этот омут сатирического веселья. – Ладно… Я всё. Просто ты такой забавный в своих попытках извиняться. – Я встал из кресла и поднёс к её рту свой палец. Пусть помолчит. – Эй, я же не…
- Тш… - Теперь всё тихо. – Покажи мне крылья. – Девушка самодовольно отпрянула от меня.
И через секунду из-за её спины полился свет, который испещрял древними рунами стены моей квартирки. Грубый рисунок, примитивные символы, черно-белый тон – скоро вселенная вокруг меня исчезла, оставив лишь ярко-фиолетовое небо – такое чистое, такое абсолютное. Ему всё равно на мою жизнь, на мои метания туда-сюда. Даже если вся наша планета завтра исчезнет, то это не оставит даже крохотной царапинки на поверхности небесного купола.
И лишь Лия могла хоть чем-то отпечаться на безжалостной глади тёмного океана. Её крылья – если это слово хоть как-то описывает то, что слепит глаза и отнимает дар речи.
Представьте себе мелодию, что льётся над полем боя. Над поверженными телами, над кровью, что напрасно льётся вновь и вновь, над грохотом взрывов, что заглушают любые мысли, над последними словами, которые были сказаны солдатом девушке, обреченной на вечное ожидание. И лишь этот страшный и прекрасный мотив будет создавать схожее ощущение, которые испытывал я, глядя на эти крылья.
Песнь самой жизни, переходящей в смерть снова и снова, но никогда не останавливающийся.
- Ну чего ты пялишься? – Её звонкий голосок звучал словно откуда-то издалека. – Чего ты там ещё не видел? – Ох, пускай делает вид, что её утомляет моё внимание. Я-то ведь вижу блеск в её тёмно-зелёных глазах.
Через секунду всё кончилось. Естественно. Не было бы смысла, если подобный опыт можно было продолжать бесконечно долго.
- Я выйду ненадолго? На улицу – подышать? – Она саркастично пожала плечами.
Через пространство подъезда я выбирался с ощущением смертельной скуки от собственной личности. В сравнении с Лией и её возможностями, я был просто жалок. Унылый карьерист, трудоголик и наркоман. Разве во всём это можно найти хотя бы искорку того пламени, что бьёт в её душе?
Вывалившись наружу, я начал медленно дышать. Ночные тени спутывались в одно целое. Лишь небольшая деталь выделялась на общем фоне. Крохотная записка.
Подняв её, я начал читать послание:
“Друг! Ты слишком часто плачешь и твои слезы не дают тебе разглядеть тот прекрасный мир, что окружает тебя каждый день. Мы поможем тебе. Всё, что нужно – сменить очки.
Удачи!”
Я рассмеялся. А затем упал на землю. Больше ничего не оставалось.