Старый Москвич ехал поразительно ровно. Казалось, что я просто парю над землей. Я объезжал внутренний двор института за считанные минуты. Единственное – повороты давались несколько тяжелее, чем обычно. Казалось, что автомобиль постоянно сносит в сторону. Как будто бы он хочет покинуть дворик и отправиться к озеру.
Со стороны на меня смотрел Синицин. Его улыбка сверкала на солнце. Ну да – ведь он в итоге оказался прав…
Через некоторое время, я понял, что достаточно. Затормозил, остановился и вышел из машины.
- Что же, товарищ Синицин… Должен признать, что ошибался на ваш счёт. – Я посмотрел на него исподлобья. – Рерумрод действительно работает.
- Да ладно вам. Не извиняйтесь. – Его усмешка чем-то невыносимо раздражала меня. – Как учёный, я понимаю, что любую теорию надо сперва проверять экспериментально. Но теперь… Теперь-то вы видите открывшиеся перспективы?! Обнаруженных запасов Рерумрода хватает на то, чтобы обеспечивать весь Союз МИНИМУМ пятьдесят лет! И это только обнаруженных запасов! А уж если принять, что его энергоемкость на порядок превосходит нефть… - Я кивал головой. Стандартные речи о том, как космические корабли будут бороздить просторы Большего театра меня не сильно не интересовали.
- Да, я всё это прекрасно понимаю… Приберегите свой энтузиазм для высших членов партии. – Он слегка насупился. Как будто бы я должен был проникнуться всей этой романтической чушью. – И проводите меня в город. Я бы хотел посетить некоторые… - Занервничал. Рот всё такой же улыбчивый, брови поднятые, но вот глаза. Зеркало души всё-таки. - … Интересные места.
- Хорошо. Я могу вас провести, если хотите. – Учёный протянул руку. Я не пожал её.
- Не надо. Я сам смогу найти то, что мне интересно. – Василий Синицин кивнул. Похоже, он всё-таки умеет мириться с поражениями.
Когда мы выходили из института, я поморщился. Почему-то головная боль в последнее время усиливается. Врач же говорил, что моя болезнь не будет так быстро прогрессировать. Может, он лгал мне, чтобы я не чувствовал себя обреченным? Тогда эта преступная халатность.
Перейдя мост, Василий Синицин оставил меня. Наконец-то я могу заняться собственным расследованием. Ведь… Я усмехнулся. Ведь никакой отколовшейся ветвью старообрядцев здесь и не пахло.
Я медленно шёл по городу, направляясь прямиком к местной церкви. Уж батюшка то точно мне расскажет то, чего я не знал.
Золотые купола, белые стены, иконы, запах благовоний. Сейчас было не время посещать церковь, но отец Михаил всё равно нашелся. Он не особо отличался от священников, которых я видел раньше. Такая же борода, такие же слегка прищуренные глаза и выражение вселенской мудрости на лице. Молодость – вот что, пожалуй, единственное, что могло хоть как-то его выделить.
- Приветствую тебя, сын мой… - Прошептал он, стоило ему только увидеть мой силуэт. Его высокий, слегка свистящий голос сильно контрастировал с такой респектабельной внешностью. – Что печалит тебя? – Я фыркнул.
- Только давай без формальностей, “отец” Михаил. – Он слегка растерялся.
- Если что-то… - Он словно бы повторял какую-то мантру, которой принято отгонять зло.
- Есть кое-что. Во-первых, ты сколько лет тут живёшь? Впрочем, я и так знаю – пятнадцать. Послан сюда епархией… Не важно – какой… С целью привести заблудшие души обратно в лоно церкви.
- Всё так. – На этот раз он обошелся без этих дурацких покровительственных обращений.
- А ещё для того, чтобы сдавать местных диссидентов и прочую сволочь КГБ… - Он замер. Я усмехнулся. – Не ссы, “отец” Михаил. Я свой, свой. Московский. Капитан Маков – к вашим услугам.
- Хоть бы предупреждали перед прибытием… - Тяжело вздохнул священник. – А зачем вы здесь?
- Да так. Что-то там ваши яйцеголовые нашли. – Он кивнул. Будто бы событие было для него само собой разумеющееся. – Собственно, вопрос не по этой теме. В последнее время, у меня назойливое чувство, будто бы кто-то за мной следит. Не мог бы ты поделиться, “отец” Михаил, что ты знаешь?
- Никаких диссидентов и враждебных элементов в городе нет и быть не может. – Процедил он сквозь зубы. – Уж сколько живу тут. Самый спокойный городок в СССР.
- Может быть шпионы?
- Товарищ капитан, далековато им ехать. Да и откуда мне такое знать. В церковь здесь мало людей ходят – вот единственное, что странно. – Я приподнял бровь.
- Так, а отсюда поподробнее. У вас же я так понял город, который начинал как религиозная община в глуши. – “Отец” кивнул.
- Ну да. Только не старообрядцев, по-видимому. И не христиан. Не божеских людей, скажу я вам, не божеских. – Его лицо слегка побледнело. – Плохо здесь жить церковным людям, товарищ Маков. Ой, плохо… - Я уже не понимал, что мне думать. По его словам, выходит, что…
- Да нет… Быть этого не может! – Михаил кивнул. – То есть вы хотите сказать, что в городе есть сильная секта? Которая сильнее долбанной церкви!
- Именно. Я не знаю их названия. Кто там состоит. Их целей. Их веры. Но они есть – это точно. Иначе бы я не находил каждый день свежие следы около моего дома. – Я был шокирован.
- А ты пробовал обращаться в милицию? Может быть… - Священник покачал головой.
- Следы исчезают буквально через пару часиков. К тому времени… Никто не успевает вовремя. – Я достал свой блокнот. Надо бы сделать пару записей и зафиксировать дальнейшие наблюдения. Похоже, я невольно втянулся в грязную историю.
- Хорошо. Я тебя понял, Михаил. Если будут какие-то проблемы – обращайся ко мне… - Я протянул ему бумажку с наскоро накарябанным номером телефона. -… Звони. Там всегда ответят. – Тот, в ответ, лишь усмехнулся.
- Береженого Бог бережет. Я пойду. Церковь уже заждалась меня. – Я кивнул.
Отойдя подальше от церкви прямо к местной пивнушке, я облокотился на стену. В глазах рябило. Итак, что мы имеем…
Пункт первый. В городе действует деструктивная секта. Вопрос в том, как она сохранилась здесь, учитывая зачистки, которые были проведены в 20-х годах. Может, вражеская диверсия? Или же это контрреволюционные силы?
Второе – вряд ли. Оппозиция имеет тенденцию стягиваться к крупным городам и, так сказать, культурным столицам. Полностью устранять эту версию не буду, но она довольно сомнительна.
Первое. Вполне возможно. Экспериментальный реактор в институте, исследования в области топливных технологий. Будь я промышленным, да каким угодно шпионом, то точно бы позарился на такой лакомый кусок. Но возникает вопрос – зачем им так ярко отделять себя от местного социума? Шпион, в первую очередь, должен быть незаметным и уметь оказываться в нужное время в нужном месте. Да и следить за местной церковью? Бред…
Третье. Это действительно секта. Тогда всё гораздо хуже. Если во взаимодействиях со вражеской разведкой есть какие-то правила, то фанатики способны на радикальные действия.
Я достал сигарету из пачки. Marlboro. Спасибо родному КГБ!
После первой затяжки мыслить стало легче. Пускай меня всё ещё раздражало запустение, которое я наблюдал на улицах. Даже взгляду не за что зацепиться. Будто бы все эти здания экспонаты музея.
Пункт второй. Рерумрод. Забавно, я должен радоваться тому, что его потенциал оказался правдивым, но чувствую себя пусто. Мне до сих пор кажется, что они придумали какой-то хитроумный способ меня обмануть. И что когда сюда приедет начальство…
Я стряхнул пепел. Нет, у меня нет повода сомневаться. По-крайне мере пока.
Мой дальнейший путь лежал непосредственно в питейное заведение.
Аккуратные стены, маленькие столики в зале. Всё было слегка аляповато-чистым и прилизанным. Мне тут же, без лишних расспросов, налили кружечку освежающего тёмного.
Я решил продолжить свои расспросы с человека, который сидел за соседним столиком. Лысый мужичок лет пятидесяти примерно. Слегка лопоухий, с немного презрительно-брюзгливо поджатыми губами в тоненьких очках. Одет чуть-чуть лучше среднего. Серая водолазка и тёмные штаны. Такие обычно надменным тоном поучают всех, как правильно нужно жить и почему любая отличная точка зрения – идиотизм.
- Приветствую товарищ! – Я подсел к нему со своей кружкой пива и приветливо протянул руку. Тот, не переставая хмуриться, пожал её.
- Здравствуйте. – Его голос был слегка хриплым и низковатым, но в этом чувствовалось больше наигранности, чем природных данных.
- Как вас зовут? Чем занимаетесь? – Он тяжело вздохнул.
- Молодой человек, зовут меня Борис Юрьевич. Работаю я здесь по командировке. Чего тебе ещё надо, мальчик? – Хм, вот хамло.
- Я только попытался поговорить, ну чего вы так! Я здесь тоже по командировке. - Чувство неприязни всё-таки взяло своё. Я достал своё удостоверение. На это рыло теперь было приятно смотреть. Выражение напряженного страха шло ему куда больше, чем снисходительного старческого превосходства. – Так что осмелюсь задать вам пару вопросов.
- … Ну что же вы сразу не представитель, товарищ капитан Алексей Маков. – Он говорил отстранённо. Как будто бы старался дистанцироваться от всей этой неприятной ему ситуации. – Я готов ответить на все ваши вопросы.
- Хорошо, так бы сразу. Начнём с простого. Не замечали ли вы каких-либо странностей со стороны здешнего начальства? А может быть вы видели людей, которые ведут себя странно? Собираются вместе? – Тот поперхнулся пивом.
- Да, Алексей Михайлович, замечал. Начальники запрещают мне говорить о том, что… Как бы сказать… - Боря прокашлялся. – Мы же работаем над добычей “Рерумрода”, вы понимаете. И… В общем-то говоря, добычи идут крайне успешно, но я, как человек бывалый… - Бывший “зек” что ли? - …Могу сказать, что правила безопасности излишние. Будто бы мы добываем не топливо, а какой-нибудь уран. – Я вздохнул.
Идиот. А как, по его мнению, будут добывать ещё не до конца исследованное и неизвестное современной науке вещество?
- Понятно. А что насчёт местных жителей? – Он почесал свою лысину.
- А вот непонятно. По улицам ходит людей больше, чем работает. Городишко маленький, понимаете. Лица довольно быстро, эээ, начинают быть знакомыми. Но вот постоянно вижу странных граждан… - Теперь стало интереснее. - … Они все одеты как-то не по-здешнему. И обычно идут так прямо в толпе, чтобы не было их видно.
- Так… И всё? – Тот утвердительно кивнул.
- Я вам помог? – Хотелось ему слегка нахамить, но чувство собственной важности всё-таки надо контролировать.
- Да. – И не сказав больше не слова, я вышел вон отсюда.
Теперь ситуация становилась яснее. Надо двигаться к институту. У меня появилось несколько новых требований к Синицину. А также и вопросов.
Но, в первую очередь, нужно принять эти чертовы таблетки. Чувствую себя так, будто кто-то раскаленным ломом ковыряет мою бедную черепушку.
Улицы скользили мимо меня. Ноги слегка подрагивали от боли. Всё превращалось в однообразное серое марево. На всякий случай я держал руку на кобуре. Возможно, это паранойя, но я бы назвал это ожидаемой реакцией на новую информацию.
На входе в институт меня приняли быстро, пускай и с несколько настороженными взглядами. Может, они тоже что-то подозревают?
Комната. Тумбочка. Дрожащими руками я достаю пачку таблеток. Вот так… Три штуки. А после провалиться в сон.
…
Я очнулся где-то через пять часов. Во всяком случае именно так мне показывали часы. Нужно встретиться с Синициным.
Я ухмыльнулся, глядя на своё отражение в зеркале. Словно кто-то выкачивал кровь из моей бесчувственной тушки ночью. Что поделать – побочные эффекты. С ними надо жить.
Он ждал меня в своём кабинете. Изящное убранство, многочисленные дипломы и сертификаты на стенах, мягкое кресло и стол орехового цвета. Сам директор смотрел на меня, еле сдерживая торжествующую улыбку.
- Товарищ Маков, у нас отличные новости! – Я столько раз слышал эту фразу, но впервые она не вызывала у меня никаких чувств.
- Ага… И что именно вы хотите мне сказать? – Он протянул мне небольшую папку.
- Мы выяснили, что “Рерумрод” способен… Это просто удивительно! У него существует несколько агрегатных состояний! – Я моргнул. Так, ещё раз. Может, в школе я был не слишком хорошим химиком, но…
- То есть он может принимать газообразные и твердые формы? Но ведь это естественно. Что тут такого?
- Вы не поняли! Каким-то образом существуют различные вариации “Рерумрода”, которые при одной и той же температуре могут быть как твердыми, так и жидкими, так и газообразными. И каждая из них сохраняет свои энергетические свойства. Таким образом мы получаем не только замену нефти, но и углю, и газу! – Я ещё раз моргнул.
- Это… Невозможно ни с точки зрения на…
- Вы не верите в советскую науку?! – Возмущенно воскликнул Синицин.
- Я не верю в чушь, Василий. – Перепроверить предыдущие эксперименты. Ещё одного Лысенко нам не надо.
- Хорошо, в этой папке… - Он указал на неё пальцем. - … Есть вся информация, которая вам нужна, чтобы поверить мне. – Я хотел прервать весь этот балаган, но в кабинет резко ворвался перепуганный сотрудник милиции. На вид ему было лет двадцать. Рыжие волосы, крохотные усики под носом, узкие зелёные глаза и словно бы на контрасте с этим огромное тело.
- Товарищ Синицин, у нас труп! Возможно, это дело “Серых…” – Он внезапно понял, что в кабинете есть кто-то, кроме уважаемого директора.
- Так… - Медленно протянул я. – Что за труп? Каких “Серых…”? – На Васе лица не было. Я и так собирался его допросить, а теперь видимо придётся прибегнуть к тем методам, которые будут неприятны как ему, так и мне.
- Пойдёмте, товарищ Маков. – Он говорил каждое слово медленно, чуть ли не по слогам, постоянно переглядываясь с милицейским.
- Пойдём, раз уж зовёте. Но я разберусь со всем, что здесь происходит. – Мой голос звучал не угрожающе, а скорее устало.
Выход из института. Поездка до… Погодите… Церковь?
Мы вошли внутрь. Алтарь был осквернён богохульствами и изображениями пауков. На иконах зачеркнуты рты. Довольно ясный намёк.
А сзади алтаря меня ждал подарок. “Самовар” без рук и ног в церковном облачении. Вот всё что осталось от отца Михаила.
Василия стошнило, а паренёк из милиции еле сдерживался, чтобы не завопить от ужаса.
Мне тоже было неприятно. Распространённый миф о том, что опытные сотрудники спецслужб привыкают к жестокости и бесчеловечности не является истинным. Просто за годы работы вырабатывается привычка воспринимать трупы в первую очередь как рабочий материал, а уже потом, как погибшего человека.
Или это просто очередная ложь, которую я рассказываю сам себе, чтобы сохранять хоть какие-то остатки душевного спокойствия.
- Посмотрим. – Я достал сигарету и закурил. – Глаза выколоты, язык вырван, труп свежий. Убийство произошло ориентировочно несколько часов назад. Трупные пятна есть, но ещё слишком маленькие. Так, по их цвету… Возможная причина – удушение. Правда, я не вижу следов на шее. Возможно, специфический яд. Но конечности точно отрубили только после смерти. Следов оживленной борьбы нет. – Я стряхнул пепел. Наверное, нельзя так делать в церкви, но сейчас не та ситуация, чтобы соблюдать заветы.
- Боже мой… - Мальчишка, наконец, заговорил.
- Кто тебе доложил об этом? И как тебя зовут, кстати? – Он сглотнул.
- Даниил… Даниил Иванов. Мне сообщили, что видели, как из церкви выходят люди с мешками.
- Понятно. Василий, может вы что-нибудь мне расскажите? – Я сдавил окурок.
Тот, чуть ли не плача, кивнул.
- Только давайте в другом месте. Я не-… не могу здесь. – Понятное дело.
- Даниил, отвези в институт. А потом вернись сюда с оперативной группой. Мы должны напасть на их след. – Мальчишка кивнул.
- Пойдёмте, вам надо отдохнуть. – Уже через минуту я остался один на один с телом.
- Итак… - Я обратился к уже мертвому священнику. – Неужели это просто совпадение?