Тяжелая, непосильная ноша писать об этом… Трудно, а скорее – невозможно писать о войне и о любви. Нет таких слов, чтобы выразить чувства человека стоящего на краю бездны. Кто по-настоящему любит или несет на сердце незримую печать войны, промолчит, ничего не скажет о пережитом. Поэтому, как ни странно, нужно верить молчанию, а не словам.
Они больше ничего не скажут нам, - погибшие, исчезнувшие на той, самой страшной войне. Лишь немногие из них, попавшие в объектив фотокамеры, смотрят на нас из-за пелены невозвратного времени. Сейчас, наверное, не важно, на каком языке они говорили, какую носили форму. Просто нужно понять их и… простить.
Жаркий август 1942-го
Двадцать пятое августа. Заснеженные горные пики отражают яркий полуденный свет, искрятся, слепя глаза. На фоне снежной белизны четко проецируются летящие по воздуху черточки-самолеты. В открытой кабине биплана И-153 летчик открывает планшет с картой, на которой нанесены окрестности Моздока и вражеские зенитные батареи рядом с аэродромом. Это майор Яков Иванович Антонов, командир 84-го истребительного полка. Герой Советского Союза, прошедший финскую и первый год войны с нацистами. Цель налета – немецкий аэродром.
Со стороны солнца, по всем правилам, на строй наших «чаек» сваливаются несколько троек Ме-109. Сразу и не сосчитаешь, сколько их. Глаза слезятся от солнца. Пять, девять, двенадцать… Скорость у этих чертей приличная. Промелькнули, ушли на вираж, и уже вовсю крутят в лобовую. Сразу видно – мастера. Но и наши парни не промах, бывалые. «Чайка», она хоть и биплан, а верткая. Пока «худой», мессер сто девятый, значит, развернется на скорости, срезать его пара пустяков, ежели умеешь.
Вот задымил один «фриц», вспыхнул и потянулся к земле второй. Круговерть боя началась над немецким аэродромом. Когда прямо на взлетную полосу рухнул третий Ме-109, вражеские асы явно растерялись. Все, кроме одного в истребителе с ярко разрисованным белым килем и кольцом на фюзеляже. «Чайку» командира полка он атаковал в упор, полоснул из пулеметов по кабине…
Красный феникс
В 1931 г. деревенский паренек Яков Антонов с редкими русыми волосами, ямочками в уголках несколько крупного рта и грустными глазами окончил Ленинградскую военно-теоретическую летную школу. Многие тогда мечтали о небе. ОСОАВИАХИМ, парашютные клубы, планеристы. А летная форма: шикарная гимнастерка темно-синего сукна, горящие золотом шевроны на рукавах, портупея, лихо обтягивающая грудь!
Уже в 1933-м двадцатипятилетний выпускник военной авиационной школы Яков Иванович Антонов получает назначение в одну из частей Ленинградского военного округа. Первый боевой вылет старший лейтенант Антонов совершил 6 декабря 1939 г., в первые недели Зимней войны с Финляндией. Летает хорошо. Получает орден Красного Знамени, а ведь ими тогда не разбрасывались.
Дома, в Ленинграде, его ждала супруга Надежда и две дочери – Аллочка и Рита. Вот они, на студийном фото, замерли перед камерой в ожидании традиционного «вылета птички». Семья как семья, тысячи таких. Только взгляд супруги несколько тревожен, ведь муж недавно вернулся с фронта. Живой. Что дальше, счастье или…
С зимы тридцать девятого война уже не выпускала семью Антоновых из своих холодных объятий. Великую Отечественную Яков Иванович Антонов встретил Героем Советского Союза (удостоен этого звания 21 марта 1940 г. за 58 боевых вылетов, 5 успешных воздушных боев и серию разведывательных полетов в глубокий тыл противника), командиром эскадрильи. Вскоре он назначается командиром 84-го истребительного авиационного полка.
25 августа 1942-го майор Яков Антонов не вернулся из боевого вылета в район Моздока. Его имя было занесено в список безвозвратных потерь. Похоронка, безутешные слезы вдовы и личное дело, отправленное в архив ВВС. Но поистине неисповедимы пути войны. Погибший для родных и боевых товарищей в тот роковой день на излете августа сорок второго, майор Антонов изведал, что такое жизнь после смерти…
«Lächeln, Herr Major!»
Парашют с гулким хлопком раскрылся, немилосердно дернув за лямки напряженное в падении тело. Земля, покрытые желто-коричневым ковром переспелых подсолнухов холмы, была рядом. Ноги привычно спружинили, согнулись, принимая удар. Жесткие стебли подсолнухов, будто десятки вражеских рук в кулачном бою, ударили по ребрам и лицу, липкому от крови.
Майор Антонов отстегнул лямки парашюта. Дрожащей рукой выхватил из кобуры пистолет, дослал патрон в патронник. Прислушался. На правый глаз нависали лохмотья срезанной со лба кожи, кровь пульсирующей волной текла по щеке. Сердце ошалело ворочалось в груди. Где-то рокочет мотор высоко летящего самолета, бьют зенитки. Хлопает на ветру лежащий поверх подсолнухов парашют – прекрасный ориентир для немцев, которые, конечно, уже ищут его…
Фотограф увлеченно щелкает затвором аппарата. Еще бы, прекрасные кадры! Пленный русский летчик, Герой Советского Союза, с орденами на гимнастерке. Переводчик – молодой фельдфебель с волнистыми волосами, настоятельно советует пленному: «Улыбайтесь, улыбайтесь!» Улыбка получается корявой, похожей на грубую, неумело сделанную маску.
Вот и начальство пожаловало: офицер с плетеными погонами, при черном галстуке, поверх которого покачивался крест с дубовыми листьями и мечами. Внимательные глубоко посаженные глаза, идеальный пробор, крупные руки, часы на широком кожаном ремешке. Это майор Голлоб, хозяин здешнего аэродрома, командир 77-й эскадры, легенда Восточного фронта. В семь утра 22 июня 1941 г. в районе Львова капитан Гордон Голлоб сбил свой первый советский самолет – истребитель И-16. К концу сентября 1941 г. Голлоб сбил уже сорок два самолета, за что получает Рыцарский крест. Только за один день 18 октября 1941 г. ему удалось сбить девять советских самолетов – доселе невиданный результат в Люфтваффе. Награда не заставила себя ждать. Шею капитана Голлоба украсил Рыцарский крест с дубовыми листьями.
Голлобу подали документы русского офицера. Желтые лучи вечернего солнца, пробиваясь сквозь листву деревьев, прыгают по лицам, загорелым шеям, страницам партбилета и командирской книжки в руках майора. Голлоб деловито пролистывает документы, спрашивает что-то у переводчика, потом смотрит на рану пленного. Лоб русского летчика, рассеченный осколками лобового стекла допотопного биплана, уже заботливо обработали врачи. Наложили два тампона с хорошим «дышащим» пластырем.
Русский выглядит молодцом, учитывая его положение. Только вздутые вены на висках выдают волнение. Может, это подействовал свежий холодный чай из канистры – угощение от адъютантов. Последний кадр фотографа и пленного нужно отправлять в госпиталь на транспортном «Юнкерсе». А пока пусть поживет на аэродроме, отдохнет. Достойному противнику – достойный прием.
На войне, как на войне
Судьба майора Якова Антонова до конца не ясна. Кто сбил его самолет, как это было? Что было с Антоновым в плену? Вопросов больше, чем ответов.
С майором Голлобом, кажется, все ясно. Он присутствует на фото с пленным Антоновым, допрашивает его. Можно с большой долей вероятности предположить, что Антонова сбил именно Голлоб (летчиков такого класса в бою «опекали» по нескольку звеньев, давая им возможность спокойно атаковать).
Однако откроем полный список побед майора Голлоба, который уже осенью 1942-го покидает Восточный фронт и не летает до конца войны, пребывая на штабных должностях. Так, в списке из 150 сбитых им самолетов находим тот самый день – 25 августа 1942 г. Ничего похожего на истребитель майора Антонова там нет. В тот день Голлоб записал на свой счет 143-ю победу, а именно – бомбардировщик А-20 «Boston» (поставлялись в СССР по ленд-лизу).
Еще большего тумана напускает рассказ легендарного немецкого аса Гюнтера Ралля (275 сбитых самолетов). В мемуарах «Моя летная книжка» Ралль сообщает о победе над известным советским летчиком Антоновым. Якобы самолет Антонова был сбит им 21 сентября 1942 г. По словам Ралля, пленного советского летчика держали на аэродроме без охраны и даже кормили наравне с офицерами Люфтваффе. Антонов бежал уже из лазарета и, как пишет Ралль, пережил войну.
Гюнтер Ралль ушел из жизни 4 октября 2009 г. Спрашивал ли его кто-нибудь о майоре Антонове? Вряд ли. Хотя о фотографии майора Антонова в немецком плену стало известно еще в конце 80-х, когда американский историк авиации и космической техники Вон Хардести побывал в СССР для сбора материалов ко второму изданию книги «Red Phoenix» («Красный феникс»).
Книга, посвященная советским ВВС в годы Второй мировой войны, предполагала наличие двух предисловий: немецкого и советского летчиков. В 1987 г. В. Хардести предложил написать предисловие к книге с советской стороны бывшему заместителю главкома ВВС, генерал-полковнику авиации В.В. Решетникову. Василий Васильевич, сам прошедший войну с первого до последнего дня (воевал в дальней авиации), был несказанно удивлен, когда в подаренном ему экземпляре книги «Красный феникс» он увидел фото майора Антонова в окружении вражеских летчиков. Что было делать? Переслать фото матери летчика в Новгородскую область? А что говорить при этом, ведь о дальнейшей судьбе Якова Антонова ничего не было известно…Позже Василий Решетников рассказывал, будто Антонова видели в одном из лагерей для военнопленных под Моздоком, откуда ему удалось бежать.
Касаемо истории с двумя асами Люфтваффе: майором Голлобом и оберлейтенантом Раллем, можно предположить, что Антонова действительно сбил Ралль, служивший в 52-й истребительной эскадре – «пожарной команде» южного крыла Восточного фронта (воевала от Керчи до Москвы). Антонов был сбит над аэродромом Голлоба, который и допрашивал его. Но так же вполне возможно участие в том роковом для Антонова бою майора Голлоба.
На войне, как на войне… Трагедия майора Якова Антонова – черточка, песчинка среди тысяч судеб пропавших без вести. На войне остаются лучшие, ведь они всегда «на передке».
Летчик Яков Иванович Антонов. Последний кадр. Теплое, не обжигающее солнце августа, тихий шепот листвы, синее небо. Люди, живущие только на фотопленке, подобно призракам. Кто они? Что мы знаем о них? Если мы хоть раз вспомним о них и о том суровом времени, этого будет достаточно.