73.
ОКНО ВОЗМОЖНОСТИ № 1910
Май, 2010 года, где-то в Белом море
- Лапти, Гийом? Какие еще лапти?
Владимир не стеснялся в выражениях. Ему было разрешено выражать свое несогласие. Он остался стажироваться на Help Desk, и очень скоро они с Гийомом подружились. У них было много общего: чувство юмора и критический взгляд на вещи, пусть даже вещи и парят в невесомости.
- Ну, извини, я заглянул в Википедию, тут написано «национальная русская обувь».
- А век какой на дворе?
- Тут про это ничего не сказано. И вообще, я предупреждал, программа сырая, до конца не просчитана, клиентка не готова, ты же сам настоял «давай активируем, давай активируем, надо ее взбодрить». Вот и взбодрили.
- Хорошо, что Кутуми этого не видел. Она чуть не утонула! Едва успели. В любом случае – тебе спасибо. Мы ее чуть не потеряли!
- Ничего не поделаешь – пришлось проявиться в человеческом теле. Хоть нам и запрещено вступать в прямой контакт, но тут, как ты понимаешь, экстренный случай.
- Что значит проявляться в человеческом теле? Где ты вообще его взял, это тело? Рите же ясно объяснили, что детей на острове нет!
- Значит, есть. Воспользовался на время.
- А что же сам хозяин тела? Он что, ничего не помнит?
- А кто его знает, - задумчиво произнес Гийом, - всегда по-разному. Иногда они помнят что делали, только не понимают, зачем. Обычно заместители отделываются легкой амнезией.
- Где был, что делал – ничего не помню?
- Вот-вот. Носитель как бы отступает в тень. Конечно, душа все помнит…
- Но сигналы в мозг не поступают, понятно.
- Мне другое интересно, - начал Гийом после паузы, - первые с того момента, как мы встретились, я слышу в твоем голосе сострадание.
- А вот еще более интересное наблюдение, - парировал Владимир, - у вас я тоже этого сострадания особо не заметил. Все, что я слышу, вижу и чувствую – это только одна работа. Работа, работа и работа! Люди бы так не стремились попасть в рай, если бы знали, что здесь они найдут то же самое.
- Все что мы делаем, мы делаем из любви.
- И когда же ты успел ее набраться, простой французский хакер?
- Она здесь повсюду, брат. – Гийом кинул на него взгляд и добавил: - Кроме тебя. В тебе больше страхов, чем любви. Страх переполняет твою душу. А все почему? Потому что ты не веришь, что тебя любят.
Владимир быстро сменил тему:
- А все-таки здорово у тебя получилось, раз – ты еще здесь, а в следующее мгновение я тебя наблюдаю на экране в роли пастушка.
Гийом был польщен.
- В критических ситуациях, когда все рушится и не стыкуется, или клиент надолго завис, приходится включаться. Нас, напортавчивших операторов, можно заметить в роли острых характерных персонажей. Мы играем в эпизодах. Два-три слова шепнуть клиенту и быстро исчезнуть, оставив его озираться с немым вопросом на лице «Что это было?». А это были мы в образе цыган, черных кошек, городских сумасшедших, пьяных, бездомных и просто прохожих, грубо отталкивающих тебя из-под колес летящего автомобиля. Не поверишь, даже робкие эксбиционисты идут в ход. Все, чтобы спасти, встряхнуть, указать, навести на мысль. Мы не говорим больше того, что нужно, мы не принимаем за них решения. Как исключение, мы помогаем в минуты внезапной смертельной опасности, если жизненный путь клиента еще не пройден. Протягиваем, так сказать, руку помощи.
- Я уже начал сомневаться, что идея с участием в телепроекте так уж хороша, как казалась на первый взгляд, - сказал Владимир.
Гийом согласился:
- Идея была навязана клиентке. Но она могла и отказаться. Тем не менее, она решилась, потому что нельзя больше сидеть дома, спрятавшись, в своей скорлупе. Она интуитивно это понимает и делает шаг наружу. Она пришла на Землю работать над собой, вот и пусть работает, делает усилия.
- А в конечном итоге, что она должна приобрести? – полюбопытствовал Владимир. – У нее есть предназначение?
- У всех людей есть предназначение и не одно. Наконец-то ты об этом спросил. Она тебе стала интересна, да? Ты беспокоишься о ней, переживал, когда она чуть не пошла ко дну. Теперь уже не кажется фатальной дурой?
Владимир смутился.
- Да-да, - продолжил Гийом, - у нас все ходы записаны. Думаешь, ты случайно занимаешься именно ею?
- А разве нет?
- Нет. Но об этом позже. Ты спросил про ее предназначение. Это свобода. Она должна научиться не привязываться. Ни к людям, ни к состоянию, ни к деньгам, ни к ситуации, ни к местоположению. К чему привязалась – то потеряла. Мы будем вырывать у нее с болью, кровью, поэтому – не привязываться. Новая встречая – лучшая, перемены – всегда к лучшему, пришло время менять – надо менять. А не держаться за старое, за прошлое. Не должно быть состояния застоя. Она должна быть готова к любым переворотам. А это и есть не привязанность. Если она привязывается – это ее душит. Она должна рубить, решать проблемы и освобождаться. А если она забыла, как пахнет свобода, то на то существуем мы, ее команда ангелов, чтобы вовремя дать подышать кислородом.
- Как-то чересчур буквально.
- Так оно и есть. Мы не перестаем повторять: Вселенная буквальна! Клиентку несвобода душит, она говорит «мне нечем дышать», и мы переправляем ее на остров, где воздух наиболее чист и свеж, где она свободна от партнеров, детей, домашних проблем. Где она может проверить свои силы и обрести, наконец, свободу.
- Так вот почему вы с Кутуми изначально не были против моей безумной идеи по участию ее в телепроекте, - догадался Владимир.
- Я просил только подождать, пока я не перепроверю все возможные накладки. Тогда бы не пришлось ее спасать и вытаскивать из болота.
- Ты прав, ты тысячу раз прав. Впредь не буду торопиться.
Гийом хотел было что-то сказать в ответ, но Владимир резко отмахнулся:
- Да знаю, знаю, времени не существует, то есть когда я говорю что-то вроде «впредь, торопиться и ждать» - это лишь фигуры речи. Все понимаю, но мне так удобнее. И все-таки, Гиойм, как-то мы чересчур резво принялись вышибать из нее тягу к самоконтролю.
- Как ты сказал, вышибать? – задумчиво переспросил Гийом.
Владимир сразу понял свою ошибку:
- Забудь, я тебе ничего не говорил!
- Какое хорошее слово «вышибать», - повторил Гийом, выводя на экран сразу несколько картинок. Ничего хорошего для клиентки это не предвещало.
Владимир действительно понимал многое, пребывая в этом мире малых ангелов, ангелов на бессрочной службе, ангелов, занятых Делом, ангелов-рабочих пчел. Он мог перемещаться, развивая немыслимые скорости и заглядывая в котлы, где готовилось варево из человеческих судеб. Многое еще было неизведанным, но еще больше было закрытым для понимания, заперто, да и он сам был заперт здесь и сейчас, ни воспарить, ни упасть, всегда куда-то вперед и вбок, по горизонтали и векторным кривым. И он устал, он устал и измучился, только сейчас понимая, как же ему нужна она, без нее холодно даже тогда, когда у тебя нет ни тела, не слез, ни смерти, и только она одна имеет значение. Значение, которого он никогда ей не придавал, будучи человеком. Она – как проходной билет, чтобы двигаться дальше, двигаться вверх. Только она придает свет, а без света вознесение невозможно. Без нее он застрял здесь навеки. Без Любви.
продолжение следует...