67.
- Проклятье!
Ее начало засасывать вниз. Рита запаниковала и закричала. Крик взорвал таежное безмолвие и отозвался долгим отчаянным эхом, вогнавший ее в еще больший ужас. Она принялась барахтаться в черной трясине и метаться из стороны в сторону, бить руками по болотной мути, надеясь, что вот-вот – и она всплывет, как было не раз, когда она ныряла в море, реку или тот же бассейн. Но ничего подобного не происходило. Обычная земная физика здесь не срабатывала. Никакого движения вверх, только медленно, но верно вниз – она уходила все глубже в вязкую грязь. Как будто за ноги ее тянул злобный водяной, весом с двухкамерный холодильник. Зачем я сняла спасательный жилет, подумала она, он бы меня удержал! Она суетилась, кричала, звала на помощь – и продолжала погружаться. Трясина дошла до груди, когда Риту атаковала новая напасть: ее облепили слепни и комары. После того как она с отвращением выплюнула трепыхающегося слепня, забравшегося ей в рот, бороться приходилось молча. Теперь над ней висело целое облако гудящей мерзости, норовящей забраться и успешно забирающейся в уши, ноздри и глаза. Она понимала, что если начнет отбиваться от насекомых, то просто утонет. Кусали ее нещадно. С десяток слепней облепили ее волосы и пили кровь. Самый наглый присосался к ссадине под глазом. Наконец, ей удалось зацепиться за кочку и подобраться к относительно твердому краю. Рита обняла кочку обеими руками и попыталась выбраться, но почувствовала, что кочка погружается вместе с ней. Перед глазами стояло лицо дочери – дочка грустно улыбалась. И она снова кричала, звала на помощь, захлебывалась мошкарой и тиной. Вдруг она почувствовала, что нащупала в болоте что-то похожее на веревку. Она вытащила из трясины руку. Веревка оказалась корневищем кустарника, растущего неподалеку. Перехватывая корневище все дальше и дальше, она пыталась выбраться по нему, как по канату. Сил совсем не осталось, когда она услышала рядом чей-то голос:
- Тетенька, держись!
Одним глазом (другой был залеплен грязью как при ограблении соседский дверной глазок жвачкой), она заметила мальчика лет десяти, бросавшего ей ветку. Мелькнула мысль, что мальчик слишком мал и слабоват, чтобы вытащить такую грузную тушу, как она, но, тем не менее, Рита ухватилась за ветку мертвой хваткой. И мальчик вытянул! Она не поняла как, глаза ее были закрыты, на левое веко сел слепень, прогнать его не было никакой возможности. И вот она снова лежала на упругой, как автомобильная шина, зеленой подушке. Придя в себя, она встала на четвереньки и вытерла лицо о влажный мох. Потом разлепила глаза и поискала взглядом своего спасителя, чтобы сказать спасибо. И увидела только его удаляющуюся худенькую спинку в белой холщовой рубашке, перехваченной на поясе солдатским ремнем. На голове у него была специальная широкополая шапка. Рита вспомнила, что такую же шапку использовал ее дед-пчеловод, кажется, она еще называется накомарником. Лица мальчика она не видела, поэтому не могла сказать, была ли спереди на головном уборе сетка. На ногах у пацана были лапти, но могло и показаться: из-за травы по колено, грязи на глазах и полузакрытого из-за укуса одного века картинка была смазана.
- Эй, - крикнула она, - куда же ты?!! Постой, мальчик! Верни-и-и-сь!!!
Но он уходил все дальше, даже не обернувшись. Вот он дошел до каменного забора на полянке и скрылся внутри.
- Спасибо тебе, мальчик, - прошептала Рита.
Она нашла ветку, которую бросил ее безымянный спаситель, и направилась следом. Теперь она не была так самонадеянна и пробивала палкой каждый шаг, который она собиралась сделать. Расстояние в двадцать шагов Рита преодолевала минут десять и совсем измоталась. Мокрый комбинезон висел мешком. Кроссовки поглотила топь. Ноги окоченели. В животе томился рассольник из проглоченной мошкары и болотной жижи. Комары и слепни решили достать ее окончательно. Они умудрялись находить живые места в слоях грязи, которой Рита была покрыта с ног до головы. И когда, наконец, она ступила на твердую, даже каменистую сушу и тяжело опустилась на нагретый солнцем плоский валун, то позволила себе расклеиться. Она рыдала от радости и не уставала повторять:
- Спасибо, спасибо, спасибо!
Постепенно слезы высохли, и она нашла в себе силы подняться. Весеннее солнце ласково согревало, дул свежий ветерок, прогоняя назойливую мошкару. Казалось, этот день не закончится никогда. С утра произошла целая куча событий, а время только клонилось к обеду. Сделав над собой усилие, она поднялась на уставшие ноги и пошла к дому на поляне. Она чувствовала себя Русалочкой из сказки Андерсена: каждый шаг отдавался болью в ступнях. Крупная галька врезалась в голые пятки.
Смутная догадка витала где-то рядом, радость быстро сменилась тревогой. Подойдя ближе, она удостоверилась в своих сомнениях. Забор оказался одной из внешних стен лабиринта. Рита видела это место с высоты. Тот самый лабиринт на каменистой пустоши, похожий сверху на клубок из двух свернувшихся змей. Она нашла вход и зашла внутрь.
- Эй! – крикнула она. – Здесь есть кто-нибудь?
Тишина.
- Мальчик, ты где?
Никто не откликнулся.
Наверное, здесь есть другой выход, с той стороны – думала Рита, машинально двигаясь по узким запутанным дорожкам. Стены лабиринта, выложенные из валунов и обломков гранитной скалы, были невысокие, чуть выше ее головы. Страха замкнутого пространства не возникало, так как она знала, что в любой момент может перестать играть в эти игры и взобраться на стену. Взбираться не пришлось - в центре лабиринта она наткнулась на груду камней сложенных в виде гробницы с лестницей на крышу. Ноги сами несли ее наверх. Вскарабкавшись, она сразу принялась высматривать мальчика, но его нигде не было. Более того, у лабиринта был только один вход, он же – выход, значит, мальчику, чтобы выбраться, пришлось перелезать через стену. Она не стала гадать, зачем он выбрал именно такой путь, когда можно было обойти лабиринт по периметру – на проселочной дороге показались клубы пыли, поднимаемые двумя военными УАЗиками.
- Я здесь! – завопила она, подпрыгивая на гудящих ногах. – Сюда!
Машины остановились довольно далеко от лабиринта. Из первого УАЗика выпрыгнули капитан команды Сергей, Ринат, рядовой участник, и дежурный врач из бригады спасателей. Из второй машины выгрузилась съемочная группа во главе с режиссером. Они снимали мужчин, направляющихся к ней. Рита устремилась к ним навстречу, перешагнув с крыши гробницы на кромку каменной кладки. Бежать она не пробовала: устала, да и надо было удерживать равновесие. Дойдя до глухой противоположной стены, Рита спрыгнула на землю и тут же сморщилась от боли, от волнения она забыла, что на ней нет обуви. Ей надо было столько рассказать: и как она чуть не утонула, и как спаслась:
- Ребята, вы не поверите, что со мной было, - начала она, но ее тут же перебили.
- Не снимать! – потребовал режиссер. - Реклама спонсоров вся в грязи. Спонсоров почистить и отмыть.
- Эй, а меня отмыть не надо?!! Я, между прочим, живой человек!!!
продолжение следует...