А что там с любовью? Чем закончился роман с В.? Отношения после зимних каникул стали гаснуть. Тихо, как гаснут угли, мерцая таинственно, но постепенно теряя яркость, и цвет. От них ещё долго шло тепло, но до нового утра они уже не дотянули.
Если раньше от расстояния нас только ещё больше тянуло друг к другу, то теперь это расстояние отдаляло нас друг от друга. Всплески страсти, ревности, нежности ничего не могли изменить в общем течении этой истории.
Зимой мы прощались. Стояли морозы. Завтра поезд. Сегодня не можем друг от друга оторваться время за полночь. Фонари погасли. Только свет окон. Мы у калитки. Я не могу уйти. Мне кажется, если мы сейчас расстанемся, это будет навсегда. Вика смеётся. До завтра, мы прощаемся до завтра. Я уже не верю в это заклинание. Волшебство уходит. «Ты бросишь меня», - говорю я. Я не могу поверить, что она выдержит ещё четыре месяца разлуки. А я выдержу? Почему нельзя быть вместе, почему обязательно надо расставаться. «Думаешь, если мы останемся рядом мы сможем удержать друг друга, если нам захочется расстаться?» Надо довериться судьбе. Я не хочу доверять судьбе. Я с ума сойду, если она меня бросит. А она бросит. Она хочет поехать на какой-то молодежный форму в Новосибирск. Там будет много успешных, красивых, молодых. Они будут ходит по фуршетам и клубам. Это невозможно! А потом она поедет в Южную Корею на стажировку. А там будет ещё больше соблазнов. А я?
Она гладит меня по голове. Она распахивает пальто. Вот, я вся твоя, бери, увози куда хочешь, делай что хочешь, тебе это нужно? Это охолаживает больше, чем все слова, понятно же, ну куда я её повезу, куда приведу? Ах, как она прекрасна. Я навсегда запомню её такой. На морозе, с распахнутым пальто, с румянцем на щеках, смеющуюся на все мои страхи.
Я набросился на неё как зверь. А она и не сопротивлялась. Она смеялась, целовала меня, а потом, отрываясь, хихикала. А мы упали в снег. А после стояли у кирпичного забора и сходили с ума вместе. Как в последний раз.
Письмо №12
«Сижу над этим листком бумаги уже полчаса. Новостей нет. Ну абсолютно. Всё вокруг стоит. И не просто стоит, а мешает развиваться. Хотя, кажется, вокруг разнообразие возможностей, планов. Но это только гипотетически. Лишь больное воображение, не более. Каждый раз мои попытки что-то изменить разбиваются о какой-то барьер.
Казалось бы – весна! Всё должно просыпаться и расцветать, дышать жизнью. Но нет! Серенький, здесь живым даже не пахнет. Не возвращайся сюда! Всё одно и то же из секунды в секунду, из минуты в минуту, из года в год.
Не то чтобы все марионетки здесь. Скорее только одна – я. Кто-то злостный ставит надо мной эксперименты. Кто-то не хочет, чтобы я отсюда вырвалась. Чувствую себя в ловушке».
Письмо №13
«Наконец-то пишу тебе. Понимаю, что бессовестная, так долго не писала. Недавно спросила себя: зачем люди вообще пишут друг другу письма? Ну какой от них толк?
Теперь перейдем к новостям. Их, как всегда, нет. Я проколола ушки. И не просто, а сразу сделала четыре дырки. Три в правом и одну в левом. Помню, как ты мучился, бедненький. А я ездила специально в Барнаул, и прокалывали мне не пистолетом, а вручную. И ушки у меня стали нарывать. Серебро оказалось не серебряным. Теперь вставила золотые. Но крючок на золотых сережках оказался в три раза толще прокола. Пришлось рвать уши золотом в прямом смысле. Мне сил не хватило, этим занялся папа. Дело оказалось кровавым. Зато я теперь с пятью серёжками, четыре в ушках, один в Москве».
Письмо №14
«Прочла твоё письмо, и мне показалось, что в тебе что-то меняется. Ты как-то переоцениваешь мир.
Всю неделю я просидела дома. Не ходила на занятия, не ходила на танцевалку. Вообще никуда не ходила, только ела и спала, ела и спала. А всё началось с того, что поднялась температура. Вот и все мои новости. А зная наш Горно-Алтайск, ты понимаешь, что можно вечность дома проваляться, а всем будет фиолетово.
А теперь у меня к тебе просьба. Напиши мне про меня. Какая я? Но не просто так. А напиши в виде сказки. Не забудь там упомянуть, что я родилась в Германии, а живу в Горно-Алтайске. Расскажи там про Алтай, какой он хищный, эротический, сексуальный (не смейся!), и про язычество не забудь. Я бы хотела выглядеть кем-то вроде Шахерезады. Хочу, хочу, хочу. А самое главное это должно заводить! Ну ты понимаешь? Очень надо!»
Письмо №15
«Честно-пречестное пионерское, давно собиралась написать, но не могла! Не потому что времени нет, не знаю что писать. Мой годовой запас слов иссяк. Жизнь скучна и однообразна.
Недавно видела Галину Ивановну и Настю, они сейчас с коллективам колесят по всяким конкурсам и фестивалям, гастролируют на близлежащей территории очень активно. И собирают призы и аплодисменты.
Мой пёс Рыжий совсем разболелся. Наверно оглохнет скоро. Я его лечу, как могу, скоро ветврачом стану.
Сиёжкин… я после пятого курса хочу уехать за границу. Учиться. Сильно-сильно хочу. Деньги нужны. Если откопаешь клад, не будь жадным, поделись со мной! Я тебе обязательно верну. Я бы и этим летом уже куда-нибудь свалила, но клада нет.
Жизнь какая-то однообразная, вроде и есть всё, и вроде нет ничего. Живу как будто вхолостую. Время летит, а я стою на одном месте. Нехватка того, сама не знаю чего. Руки ничего делать не хотят, а голова думать. Того, чего я хочу, кажется достичь невозможно, как будто то, чего я хочу, и я, находятся в разных измерениях. Всякая чёрная муть в моей голове в последнее время водится и размножается. Вот и всё, пока, целую».
Письмо №16
«У нас весна! Липкие листочки, запахи, почки смотрят будто живые. Мимо проезжают машины, окутывают облаком пыли. И деревья чихают. А дедушка-ветер заботливо стряхивает с них пыль. Но машины появляются вновь. И разгневанный дедушка-ветер ворчит громче и громче. Бабушка-туча помогает дедушке-ветру дождиком.
Тут яблони цветут, а тебя всё нет».
Письмо №17
«Спасибо за портрет! Похож. Что касается университета, про который я просила тебя узнать… примерно таких цен я и ожидала. Но всё равно дорого. И сразу три языка! Французского у меня только азы. Я же не поступлю!
Хорошо, давай помечтаем, я поступила, а вернее купила место. Не знаю, смогу ли удержаться. А ещё где-то надо жить. И кушать. Ужас. Волосы дыбом. Хочется много, а получится мало, наверное.
У тебя-то какие планы? Ты, наверное, в Москве останешься? Я к тебе в гости ездить буду».
Письмо №18
«Я очень-очень странный человек. Не пытайся меня понять, сам свихнёшься! Ты живёшь на другой планете, даже если мы живём на одной планете, ты всё равно живёшь на другой планете».
Я благодарен Вика за всё. За сильнейшие эмоции, за откровенность и чувственность в начале и на пике нашего романа, за письма, за то, как мы тихо и безболезненно расстались. Я всегда вспоминаю её со светлой нежностью. И мне нравится вспоминать. А это значит, что я в наших отношениях был счастлив.
«Чава!» - так она любила прощаться в письмах.
© Сергей Решетнев