Москва, Лондон и Париж действительно пытались создать альянс против Гитлера 80 лет назад, но это оказалось настолько неудачным, что Иосиф Сталин решил заключить сделку с Германией.
К весне 1939 года ситуация в Европе была тяжелой. Политика умиротворения, которую отстаивали Великобритания и Франция, пытаясь сделать Адольфа Гитлера более мирным путем удовлетворения его растущих аппетитов, полностью провалилась.
Премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен и премьер-министр Франции Эдуард Даладье «позволили» Германии захватить Австрию, т.е. аннексировать, а затем вынудили Чехословакию передать свой населенный немцами регион Судетской области Гитлеру. Чемберлен, возвращаясь из Мюнхена, где они подписали договор с Гитлером, хвастался, что вернулся «с миром для нашего времени». Однако всего через полгода, в марте 1939 года, Гитлер нарушил договор и оккупировал остальную часть Чехословакии. Теперь стало ясно, что умиротворение Германии невозможно, и Запад наконец-то обратился к Москве.
Советы от Сталина
За несколько дней до того, как немецкие войска оккупировали Чехословакию, Иосиф Сталин выступил с речью на съезде Коммунистической партии в Москве.
«Страны-агрессоры ведут войну, нарушая интересы неагрессивных государств, в частности Англии, Франции и США ... Мы поддерживаем страны, которые стали жертвами агрессии, и боремся за независимость своей родины», - сказал он.
Это был явный намек на то, что Москва готова говорить с западными демократиями, хотя Советский Союз все еще считал их враждебными капиталистическими государствами. Сталин понимал, что СССР крайне необходим союз с Англией и Францией, чтобы избежать единоличной борьбы с властью Оси. Создание двухсторонней коалиции против Гитлера в 1939 году казалось достойным вариантом, чтобы остановить его.
После того, как Гитлер плюнул в лицо всем своим предыдущим соглашениям с Англией и Францией, взяв Чехословакию, Запад также очень хорошо понимал опасность. Тем не менее, было все еще трудно заключить союз - поскольку Великобритания, Франция и, что наиболее важно, соседи СССР, боялись Сталина больше, чем Гитлера.
Споры
Невилл Чемберлен, сыгравший решающую роль в формировании политики западных демократий, особенно ненавистного коммунизма; сама идея сотрудничества со Сталиным отразила его.
«Я должен признаться в глубочайшем недоверии к России. Я не верю в ее способность вести эффективное наступление, даже если бы она этого хотела. И я не доверяю ее мотивам, которые, как мне кажется, мало связаны с нашими представлениями о свободе», - написал он в марте 1939 года.
Почему Чемберлен был таким упрямым? Дело не только в его антикоммунистической позиции. Дело в том, что весной 1939 года между Германией и СССР не было прямой границы: в случае, если Красной Армии пришлось бы сражаться с нацистской Германией, либо Польша, либо Румыния должны были пропустить их через свою территорию - что они очень не хотели делать.
«Фактически, у Советского Союза были территориальные споры как с Польшей, так и с Румынией из-за Западной Украины и Западной Беларуси и Молдовы соответственно. Таким образом, оба эти государства боялись, что Красная Армия, однажды пустив их на свою землю, не уйдут».
Поскольку Англия и Франция гарантировали свою помощь Польше и Румынии, Чемберлену не терпелось оказать давление на своих союзников. Тем не менее, большая часть британской общественности думала иначе: будущий премьер-министр Уинстон Черчилль в Сенате красноречиво выступил с речью, заявив, что
«нет средств поддерживать восточный фронт против нацистской агрессии без активной помощи России».
Согласно национальным опросам, проведенным в июне 1939 года, 84% британцев выступили за англо-франко-советский военный союз. Итак, Чемберлен и Даладье неохотно начали переговоры со Сталиным.
Недопредставленные переговоры
С 15 июня по 2 августа британские, французские и советские представители собрались в Москве, чтобы принять решение о политических условиях возможной конвенции. О чем они договорились после двух месяцев споров? Согласно проекту, все три державы предоставят друг другу - и любому государству, граничащему с Германией (Эстония, Латвия, Литва, Польша, Румыния, Турция, Греция и Бельгия) - гарантию военной помощи в случае немецкой агрессии.
Они достигли предварительного соглашения, но когда дело дошло до прямых переговоров между военными миссиями, все быстро рухнуло. В то время как СССР на переговорах представлял маршал Климент Ворошилов, советский министр обороны и близкий соратник Сталина, Великобритания и Франция отправляли в Москву только мелких военных чиновников: адмирала Реджинальда Дракса и генерала Эйме Думенка, которые даже не имели полномочий делать любые решения без одобрения их правительства.
В Советском Союзе были потрясены таким низким представлением, поэтому они даже не рассматривали эти переговоры всерьез. Более того, переговоры затормозились сразу после того, как Ворошилов спросил, пустят ли Польша и Румыния Красную Армию через свои территории для борьбы с Германией. У Дракса и Думенка не было компетенции ответить на такой принципиальный вопрос - конечно, Польша и Румыния не согласились бы. Сталин полагал, что эти государства были всего лишь марионетками и что Британия и Франция могли заставить их договориться - но это было более сложно, чем это и привело к тому, что Лондон и Париж не смогли убедить Варшаву в том, что СССР лучше Германии.
Ворошилов был довольно краток.
«Советская миссия считает, что без положительного ответа на этот вопрос все попытки заключить военную конвенцию обречены на провал»,
- сказал он, предложив Драксу и Думенку провести время в Москве. Бесплодные переговоры были официально прекращены 21 августа 1939 года.
Буквально через два дня министр иностранных дел Германии Йоахим фон Риббентроп прибыл в Москву для подписания договора о ненападении. Сталин предпочел конкретную сделку с Гитлером, а не продолжение бесполезных переговоров с Лондоном и Парижем.
Спасибо за то, что дочитали до конца эту статью. Возможно она вам понравилась. Оцените её лайком. Автору очень интересны ваши комментарии. Подпишитесь на канал и будете получать каждый день новые исторические факты.
