На подходах к стану Серко остановился вдруг, замер. Шерсть на загривке поднялась дыбом, жуткий оскал растянул губы, из груди вырывался низкий вой. Матвей никогда его таким не видел. Орлик тоже беспокойно фыркал и упирался, будто не хотел идти дальше. Матвей присел перед Серко, взял его голову в руки:
- Серко, ну что ты? А?
Ему вдруг стало очень страшно. Внезапная догадка пронзила его. Тишина. Вокруг стояла абсолютная тишина. Не бежали навстречу собаки, не слышно было стука топоров и ставшего уже привычным станового шума. Ничего. Серко зарычал глухо, тоскливо…
Матвей поднялся и пошел вперед, сцепив зубы и сжав в руках берданку. Шаг, другой… За кустами он увидел на земле… Сначала он даже не поверил глазам. Нет, этого не может быть! Как же?!
На тропе, головой к нему, лежал мальчонка. Тот самый Петро, который потерялся с братом. Его русые волосы были густо испачканы в крови, поперек спины зияла страшная рубленая рана, скрюченные пальцы сгребли хвою… Матвей шагнул к нему…ноги ослабли…волной накатил даже не страх, а непередаваемый ужас. Ведь мальчонка мертв, не живут с такими ранами!
Подошел, присел рядом, тронул за руку и отдернул сразу. Холодная.
Встал и на негнущихся ногах пошел дальше. Он уже знал, что увидит там. Боялся и не хотел туда идти, и не идти не мог… В голове набатом билось одно слово: «Все…все…все»… Серко шел следом, поджав хвост и скуля низко, но Матвей его не замечал. Он вообще ничего не замечал. Все чувства замерли в нем, даже сердце, казалось, встало.
Еще одна мысль вдруг ошпарила: «Мама!».
Он рванулся вперед, влетел на стан… и едва не упал. Повсюду лежали тела. Мужики, старшаки, бабы с ребятней, они лежали кучами тряпья, неестественно изломанными куклами. Над поляной висел густой запах крови. Настолько густой, что у Матвея закружилась голова, на языке появился металлический привкус…и его вывернуло. Извергался он долго и мучительно, упав на колени и выплевывая желчь. Как же страшно…
Повернулся в сторону и уткнулся взглядом в мертвые глаза Авдотьи. Лицо ее было каким-то спокойным, но глаза… В них застыл ужас. Матвея вывернуло еще раз, и он упал на бок, не в силах больше даже сидеть. Над поляной висел низкий басовитый гул от сотен мух. Откуда они здесь взялись?! Ведь еще только начало мая!
Эта глупая, ненужная сейчас мысль билась в голове Матвея, не давая ему сорваться в пучину беспросветного ужаса. Серко осторожно ходил по поляне, обнюхивая тела. Шерсть на загривке стоит дыбом, уши прижаты к голове, хвост поджат. Он походил немного между разбросанными мертвыми, еще вчера весело смеявшимися и грустившими, сел, задрал морду к небу и завыл, низко и страшно. От этого воя Матвей и сам хотел завыть, закричать, но не мог. Смотрел на лежащих вокруг деревенских, и не мог издать ни звука.
Поднялся, подобрал винтовку и пошел к своему кострищу, стараясь не смотреть по сторонам. Мама…где мама?! Ведь не может быть, чтобы… А отец?
У их кострища никого не было. На столе стоял чугунок с кашей, лежал завернутый в чистую тряпицу хлеб. Матвей сунулся под навес…пусто. Сел на лавку, собираясь с духом. Надо идти туда, где… туда….Надо посмотреть…. А потом? А потом надо в деревню. Вдруг не там был пожар? Вдруг отец все еще там? Матвей пытался спрятаться за этими мыслями от ужаса всего произошедшего.
Вечно здесь не просидишь, надо идти…
Поднялся и пошел неверными шагами. Глаза отказывались смотреть, голова кружилась от запаха, ноги не хотели идти… Страх ледяной рукой сжал грудь, не давая дышать. Он шагнул на поляну и снова согнулся пополам… Подошел к Авдотье…под рукой ее лежал второй из братьев, уткнувшись лицом ей в грудь и обхватив ее шею ручонками.
Дальше…вот добродушный здоровяк Иван. Грудь залита кровью, рядом с рукой лежит окровавленный топор с прилипшим к лезвию пучком светлых волос. Видно, пытался отбиться.
Дальше… Матвей присел и провел ладонью над лицом Игнашки, закрывая его уставившиеся в небо глаза. Сердце царапнуло больно. Игнашка, ну как же так?!! Он осел на землю и завыл наконец, громко, в голос, выпуская из себя этот жуткий холод и страх.
Дальше… вот Андрейка и Павка рядом. Обоих порубили шашками. Дальше. А вот и Кряж. Рядом с ним чужак со свернутой шеей, в мышастой шинели и до блеска начищенных сапогах. Как на праздник собрался, сволочь… «Не просто он им дался», - с мрачной злостью подумал Матвей. Дальше…
…Маму он не нашел. Как не нашел и Любаву, и Анютку, и Дарёнку… Никого из девчат не было. Это что же, они их с собой увели?! А мама?? Где она? Если нет ее здесь, значит, жива. И значит Матвей ее отыщет. Отыщет! И этих отыщет…и убьет. Всех.
Серко ходил за Матвеем, тыкаясь иногда сухим теплым носом в ладонь и толкая боком. Словно напоминал, что Матвей не один.
«В деревню!» - ожгла его мысль, и он свистнул, подзывая Орлика. Но тот не хотел заходить на поляну, где так страшно пахло смертью. Матвей дошел до коня, вспрыгнул в седло и ударил его пятками, посылая вперед. Он рвался в деревню. А вдруг отец все-таки там? Он ведь не знает! А вместе им легче будет пережить…
Вы прочли фрагмент второй книги "Говорящий с травами". Приобрести бумажную или электронную книгу можно здесь https://ridero.ru/books/govoryashii_s_travami_1/
Заказать первую книгу в печатном или электронном виде можно здесь https://ridero.ru/books/govoryashii_s_travami/