На следующий день с утра у Альки были дела, и она всех нас привезла на море, где мы гуляли, обедали. Александр даже искупался, несмотря на температуру воды не выше пятнадцати градусов. Я после ангины не решилась даже походить по воде, хотя обычно купаюсь одна из первых.
И вообще, я отчаянная с детства. Не очень-то получалось у меня завлекать мальчишек нарядами или болтовней. Все пришло с годами. Но вот благодаря своей отчаянности: лазанием по крышам, игрой в хоккей (я была лучшим вратарем во дворе), катанием с самых крутых горок на лыжах, снискала уважение пацанов, многие из которых были влюблены в меня тогда. В старших классах увлеклась игровыми видами спорта, каталась на водных лыжах, еще позже всерьез занималась скалолазанием и альпинизмом. Теперь я была не та…
Одна из моих вновь приобретенных подруг однажды засомневалась: «Извини, конечно, но я не очень-то верю, что ты когда-то занималась спортом». Меня это настолько задело, что я полночи провела в ностальгии за своими значками, грамотами и фотографиями.
Ладно, море подождет – все лето впереди. Зато мы всей компанией как были, в одежде, растянулись на лежаках, подставляя незакрытые части тела нежаркому майскому солнцу. Глядя на меня в этот момент, Александр Владленович проговорил: «Нельзя вас, Мариша, оставлять здесь без присмотра. Загуляете». Я почему-то начала оправдываться, мол, это не в моих правилах, и еще интереснее: «Я уже десять лет верна своему любовнику».
Боже мой! Глупее ничего нельзя было придумать! Что со мной такое?! С другим человеком обязательно начала бы кокетничать, шутить, что непременно найду себе с десяток молодых и привлекательных…
А тут, как законченная блондинка, несу бред какой-то.
В русском ресторанчике, где мы обедали на этот раз, хозяева Анна – девушка из Самары и ее муж – молодой испанец приняли нас за пару. На их вопрос, не супруги ли мы, Александр ответил: «Пока нет, но это дело времени». «Это обнадеживает» - сказала я, приняв его слова за шутку.
По возвращении домой призадумалась: «Он столько говорит о будущем, если я правильно понимаю, совместном, прикасается. Может быть, и вправду все всерьез? Или это только набор инструментов по завлечению, наработанный годами? Открою-ка гороскоп Портулака. Может, что интересное найду».
«Портулак с юных лет разочарован в жизни и не ждет от неё ничего хорошего. Одержав победу, начинает готовиться к поражению. Завоевав сердце любимой – ждет измены. («Так вот откуда разговоры о том, что могу загулять») Брачный контракт наверняка придумали Портулаки, именно они накануне свадьбы думают о разводе и дележе имущества. («Ага, вот почему, двадцать лет один. Никому не верит. Как вообще можно жить без веры?! Боже, как хочется помочь! Но примет ли помощь...»)
В этот момент меня позвали к столу. Пришлось, в очередной раз отложить изучение «своего» Портулака.
Алька продолжала подзуживать: «Обихаживай мужчину, ему внимание нужно».
Я привыкла, что обычно ухаживают за мной, а я уж решаю, принимать ухаживания или нет. А тут все время приходится делать то, что мне не свойственно.
Некоторые женщины очень хорошо умеют привлекать к себе мужчин подобным образом. Но мне, видимо, это не дано, так как чем больше я старалась, тем хуже был результат. Александр все реже говорил: «Маришка – хорошенькая» и все больше обращал внимание на Алишну – модную, яркую, уверенную, защищенную своим благополучным замужеством, которое позволяет женщине флиртовать без каких-либо глобальных для чувств и эмоций последствий.
Вот почему так? Чем больше ты заинтересован в человеке, тем меньше у тебя возможности проявить себя. (Это я о чувствительных натурах, конечно. Охотники и охотницы этим не грешат).
Вскоре распогодилось, и я настойчиво начала проситься на природу, то есть на море. Все были согласны со мной – полторы недели у моря, а ещё не были толком на пляже. Язык мой – враг мой. На пляж-то на пляж, но ведь там раздеваться надо при Александре. А хотелось бы уже с загаром, с укрепленными плаванием мышцами. Но куда деваться?
Реакции мужчины на свое тело я не поняла. Единственное, что он сказал за все время: «Мариша, вам надо заниматься спортом». Сама знаю. Начала уже. Результата пока не видно – факт.
Ну, вы уже поняли, повод для переживаний у меня появился незамедлительно. И когда на следующий день Алька заявила, что Александр Владленович не сможет с нами встретиться, я уже ни капли не сомневалась, что это из-за того, что он углядел на пляже.
Тем времен Андрей звонил каждый день. Мы по часу и больше переписывались эсэмэсками. По скайпу, который Алевтина, в конце концов, настроила, я общалась с детьми и родителями.
Дочь рассказала, что мне без конца звонит какой-то мужчина, который никак не может понять, как это я могла уехать на все лето. О ком шда речь, я догадалась не сразу. Но поразмышляв, поняла, что это мог быть один человек - вдовец из соседнего двора. Мы уже пару лет разговаривали с ним, встречаясь в магазине или на улице. Однажды для какой-то надобности, точно не помню какой, он попросил мой номер телефона. Я дала без задней мысли и очень скоро пожалела об этом.
Мужчина по имени Григорий, весьма привлекательный внешне, оказался то ли слишком беспардонным, то ли полу сумасшедшим. Звонил каждый день не по разу. Говорил ни о чем. Неожиданно обрывал разговор. Как оказывалось позднее, я умудрялась его чем-то обидеть. Обсуждать что-либо всерьез отказывался. В конце концов, я попросила детей не подзывать меня к телефону, когда он звонил.
Информация о Григории мне была абсолютно неинтересна, гораздо важнее было то, что Александр, сказавшись больным, перестал бывать у нас. Я настолько расстроилась, что ни думать, ни говорить ни о чем другом не могла. Не знаю уж каким образом, но Алевтина разузнала, что Владленовичу позвонила его последняя любовь, бросившая его год назад и отбывшая за границу. Версия подруги была – он мечется, не знает, кого выбрать – меня или ту, молодую.
Конечно же, он выберет ее. Как там в гороскопе? «Портулак все время сравнивает себя с окружающими, обесценивая свои достижения. Какого бы успеха ни добился, он не остается доволен. Всегда есть кто-то, кто зарабатывает больше, живет лучше, трудится меньше».
Именно Портулаку, по моему искреннему убеждению, необходимо жениться на девушках модельной внешности. Но даже в них он найдет кучу изъянов. А уж я-то здесь, ну, совсем не котируюсь.
Что для мужчины главное? Конечно же, сексуальная привлекательность, а для Портулака еще и «что скажут другие?» Наша душа интересует их уже после того, как получилась, или не получилась постель.
Если он ее любит, то пусть будет счастлив, насколько Портулак вообще может быть счастливым. Для этого все равно требуется огромная степень доверия.
Душа рвалась на части. Я никак не могла успокоиться. Все песни вызывали поток внутренних слез. Показывать окружающим свои эмоции я не разрешала себе никогда. Даже в самые трагические минуты жизни старалась улыбаться, чем, наверное, шокировала даже близких, позволяя себе лишь иногда в одиночестве вымочить подушку соленой влагой.
Я нашла себе собеседника – жилетку в лице Зинаиды Васильевны. Она всей душой была за нашу пару, поэтому придумала план, как заманить Александра на Алькину виллу. Через пару дней он и Алишна должны были возвращаться домой в Россию, поэтому моя компаньонка пригласила редактора на прощальный ужин. Вот тогда, дескать, и станет понятно его отношение ко мне. Как ни странно, мужчина согласился, несмотря даже на то, что Аля в тот вечер должна была отмечать очередную сделку со своими партнерами в ресторане и не могла присутствовать на ужине.
Явился Александр триумфально с огромным букетом, составленным из пяти небольших букетиков кустовой розы разных цветов. Встреча была и теплой, и слегка нервозной. Вследствие пережитого я с недоверием отнеслась к приветственному объятию Александра, постаравшись поскорее увернуться от него.
В этот раз оделся редактор ярко, но все так же просто. Настроение у него заметно улучшилось. Алишны не было, поэтому посадили его напротив меня. Я снова увидела всё те же добрые синие глаза, но уже не такие грустные, как прежде. Они лучились непередаваемым светом влюбленного человека.
Александр осыпал нас комплиментами за то, что окружили его заботой и теплом все дни, проведенные в Испании. Не скрою, приятно было услышать: «У Мариши такая замечательная улыбка, и глаза такие сверкающие».
Гость сожалел, что слишком мало мы посетили интересных мест. Затем отчего-то добавил: «Боже, какой я старый!» Для чего это было сказано, я не поняла, как и многое из того, что он говорил в моем присутствии. Обычно я раскусываю мужчин, как мне кажется, на раз-два-три. Сразу видно, кто чем дышит. А тут, пробыв бок о бок с человеком практически две недели, не поняла ничего о нем. Может быть, потому он и стал мне так интересен, так важен. С детства интересовалась психологией человеческих взаимоотношений и всегда меня интересовали личности незаурядные, противоречивые. В обществе тех, кто был понятен с первой минуты, мне быстро становилось скучно.
Мы с Алькиной тетей в ответ тоже благодарили Александра, во-первых, за компанию, во-вторых, за проявленную щедрость. Разговор получился полуофициальным. Меня это никак не устраивало, мужчину, по всей видимости, тоже.
В тот день наши хоккеисты играли в финале чемпионата мира. Александр очень хотел увидеть матч, но телевизор у него еще не подключили. В нашем доме один (официально установленный) телевизор не транслировал российские каналы, и посмотреть хоккей можно было только на другом, у меня на третьем этаже. Так что, не пришлось даже искать повод, чтобы подняться ко мне. Я знала, что никакого хоккея в это время не шло: матч транслировался поздно ночью. Александр точно должен был знать об этом. Я почти праздновала победу! Но все прошло не столь радужно.
Разговор не просто не клеился, вы не поверите, он просто не состоялся: мы оба заняли выжидательную позицию. Возможно, я и завела бы разговор первой, если б не знала про заграничную подругу своего визави. Обмениваясь ничего не значащими фразами, промучались минут десять-пятнадцать. Полистали каналы и, понятное дело, не найдя никакого хоккея, спешно скатились вниз, после чего мужчина сразу же направился к выходу, где наспех попрощался с Зинаидой Васильевной, даже не протянув мне на прощание руки, он ушел, лишь раз оглянувшись на нас с виноватой улыбкой на лице. Ушел, надеюсь, к своему счастью.
Выбор был сделан, и нужно было научиться с этим жить.
«Но, как же, больно то. А?! Улыбаться! Улыбаться изо всех сил! Мариша, ты можешь! И не такое переживали», - приказывала я себе.
Никто никогда и понятия не имел, даже самые близкие, какие вихри временами рвали мое сердце.
«Марина легкая, ей живется легко, только вот болеет отчего-то», - говорили они. И лишь подруга Наталка знала практически все обо мне и не раз говорила: «Какая ты сильная, Маринка».
На следующий день после отъезда Алевтины и Александра у нас началась другая жизнь – спокойная и размеренная, если не считать бурь в моей душе. Своими переживаниями, своими слезами я делилась с морем. Шелковистая вода обволакивала тела, излечивая душу. Хотелось стать дельфином, вернее, дельфинихой, слиться со стихией, стать капелькой в его необъятных просторах. Только в море я ощущала облегчение. Миллионами лет люди выплакивали морю свою тоску. Потому оно такое соленое, приправленное немалой толикой горечи.
С огромным трудом заставляла я себя покидать теплые воды и прогретый солнцем пляж. На суше слезы быстро возвращались.
Но время лечит, и недели через три я уже спокойно слушала русский шансон все в том же, русском, ресторане, где мы были однажды с Александром, и даже подпевала испанским исполнителям.
Иногда ходили в открытый бассейн, в котором, как обычно в это время года, было засилье пожилых немцев. Про «красоту» немецких женщин ходят легенды. Как сказал однажды мой начальник: «Посмотришь – крокодил, улыбнется – женщина, однако».
Поэтому когда я впервые появилась в бассейне, ко мне подкатили сразу трое испанцев с предложением встретиться. Но мыслями и душой я была всё еще с Александром и в тот момент они меня совсем не заинтересовали, хотя все трое были очень даже привлекательными внешне – высокие, стройные, загорелые и… носатые. Не удивляйтесь, отчего-то мужчины с кавказским профилем казались мне более мужественными, что ли. Правда, встречаться с такими «носами» не доводилось. Не знаю, как там у испанцев, а у кавказцев уж точно менталитет не наш.
Те рассказы, что задумывались дома, не писались и я стала записывать свои последние переживания.
Этого Алина тетушка вынести не могла. Экстраверт, она должна была все время общаться с кем-то для душевного комфорта, а мне требовалось уединение. Из-за этого наши, очень приятельские до того, отношения чуть было не пострадали, но взаимоуважение и такт помогли нам сохранить их.
Писать я старалась только в часы ее отдохновения после моря и поздно вечером у себя на третьем этаже. После ночного бдения вставать рано утром было сложновато, но опять же выручало море. В воде сон как рукой снимало. Однако из-за недосыпа продуктивность моей работы была весьма низкой.
Со временем тела наши загорели, похудели, заметно окрепли, мы накупили уйму шмоток. Чем загорелее и стройнее становилась я, тем меньше внимания мне уделяли испанцы, зато соотечественники становились все более внимательными и предупредительными к загорелой миловидной землячке. То, что аборигены перестали обращать внимание – закономерно. Загорела – скоро уезжать домой. Значит, такие вот у них «серьезные» намерения были, а несерьёзные мне были не нужны.
С Алькой общались по скайпу. Она жаждала услышать о моих романтических историях и все время твердила, что я не должна упустить свой шанс, а то вернусь обратно к своему мачо, и все пойдет по привычному кругу. Этого, по ее мнению, допустить было никак нельзя. А мне даже думать было страшно о том, чтобы вновь окунуться в круговерть тех эмоций, которые я только что испытала. Вытравить чувства из своего сердца до конца не получалось, хотя, конечно же, на душе стало полегче. Поэтому я могла лишь разочаровать ее в этом вопросе.
Тем временем лето было на исходе. Пришла пора возвращаться. Часть вещей мне пришлось оставить на вилле у Альки. Из-за перевеса их не приняли бы на борт.
В один из последних дней я отважилась написать эсэмэску своему новому знакомому, мол, замечательно отдыхаем, чего и вам желаем, но ответа не получила, поэтому с обидой и вконец утерянной надеждой, я вернулась к своему мачо.
Андрей встретил меня не просто радостно. Такой страсти он не испытывал, по-моему, даже при первой близости. Все расспрашивал, был ли кто-то, было ли что-то. Я сразу расставила все точки над «и»:
- Был один вариант, без секса. На третий день решил жениться, на четвертый передумал, похоже, из-за моей нестандартной фигуры. А больше ничего и не могло быть.
- В-о-о, дурак! - последовала реакция.
- Спасибо, Андрюша.
- О-обращайтесь!
Юмор всегда спасает положение, даже в самых серьезных делах. Умный человек, на мой взгляд, это тот, кто умеет шутить и непросто шутить, а шутить над собой.
Мой вот юморист, хоть и не совсем мой, даже - совсем не мой. Фу ты! Расслабься! Хорош! Порадуйся хоть сексу! Больше трех месяцев воздержания, а ты – мой не мой!
Но даже секс не радовал, как раньше. Все думала: «А могла бы чистенькой, после долгого перерыва в амурных делах, вступить в новые настоящие отношения с порядочным мужчиной. Один Господь знает, как бы я его любила!»
Но, как поется у «Аббы»: «Победителю достается все!» («The winner takes the all»). А победителем в данном случае случилась не я.
Одернув себя в очередной раз, стала готовиться к встрече с подругами и родственниками. Встреченная неутолимым желанием своего друга, все никак не могла собрать их вместе.
Наконец, собрались: подарки розданы, фотографии и видео просмотрены. Началась обыденная жизнь. Но все сидело где-то внутри тревожное: «Нельзя растратить радость, настрой на новое будущее, наконец, энергию, подаренную морем и солнцем Испании».
Как я была благодарна Альке за предоставленную возможность пожить у нее, но и не только за это. Главным была возможность окунуться в другую жизнь, оценить себя по-новому, настроиться на позитив.
Ох уж, эти заграничные мужчины всех стран и континентов! Как они поднимают самооценку наших русских дам и барышень! Ведь зачастую, если только ты не обладаешь яркостью Мэрилин Монро или модельной внешностью Синди Кроуфорд, даже юные девушки в России оказываются для мужеского полу невидимыми.
Через неделю моего пребывания в родных пенатах позвонил Григорий: «Ну что, любимая, где шаталась? А чо ты мне привезла?» Я уже позабыла было особенность его общения и начала подумывать, что он такой нелепый потому лишь, что неравнодушен ко мне, так же, как и я к Александру. Но этот звонок все расставил на свои места. «Какая я, к черту его любимая?! Хам! И это не лечится!»
Тем временем сестра с семьей тоже собралась в Испанию. Бархатный сезон – это ее время. А мне представилась возможность пожить в ее коттедже вдали от суеты и небывалой для конца лета жары.
Я быстро дописала рассказ о своих доюро- или злоключениях. Конечно же, все закончилось позитивом: «Редактор встретил свою, то бишь, мою, героиню в аэропорту с огромным букетом банальных красных (любовь все-таки) роз и оказался в итоге хозяином издательства, обреченным быть богатым, ну, а теперь еще и счастливым».
Подруги были в восторге от рассказа. Наталка настойчиво советовала обратиться к моему новому знакомому в издательство для размещения рассказика в каком-либо журнале. Но вот именно к нему-то я обращаться как раз и не собиралась, никогда. Это было решено раз и навсегда! Да и издательство такого масштаба вряд ли занимается печатанием такой ерунды, судя по публикациям, о которых рассказывал редактор. Никогда значит никогда!
Тогда Наталка загорелась познакомить меня с каким-то другим издателем, с ним она познакомилась в мое отсутствие, и с у нее с ним ничего не получилось, как и у меня, впрочем. Так, посидели в ресторане, обменялись телефонами и далее… ничего. Но Наталка – не я, всегда использует любые возможности и связи для бизнеса. Для нее запретных вариантов не существует. Есть номер телефона, им надо воспользоваться. И никаких мук – звонить или не звонить.
Она никак не могла понять, отчего я до сих пор не позвонила Александру Владленовичу, которого она, кстати, знала только под литературным псевдонимом. «Все встало бы на свои места», - говорила подруга.
«А если нет? А если опять кошки-мышки? То ли да, то ли нет? Не-е хо-очу!»
Короче, она позвонила своему издателю, рассказала обо мне, и, что странно, он возжелал со мною встретиться лично.
Странно, потому что обычно такими вещами занимаются редакторы, а издатель уж в самой последней инстанции, дает или не дает добро на издание. Он, конечно, всегда может надавить на редактора, поэтому и печатаются иногда вещи непонятно на каком, но только не на русском, а на, я бы сказала, «русскообразном» языке.
Меня распирала гордость, я почувствовала себя «писателем». А как бы вы себя чувствовали на моем месте?!
Встреча была назначена в таком ресторане, что я не знала, что туда надеть. Благо, накупила в Испании вещей. Так или иначе, собралась. Доехала на такси.
Наталка почему-то отказалась назвать имя издателя – и я ехала втемную. «Войдешь – назовешь себя, тебя проводят до места».
Метрдотель, вышколенный в лучших традициях английской школы, взялся проводить меня до места. Надо ли говорить, что чувствовала я себя, как герой Камиль в фильме: «О чем говорят мужчины».
И тут я увидела, как обычно пишут в женских романах, его! За столиком, мимо которого, как я полагала, нам предстояло пройти, сидел Александр Владленович!
«Вот только его-то мне сейчас и не хватало. Надо деловой разговор вести, а тут руки-ноги дрожат, как у алкоголика».
В этот момент метрдотель остановился, почему-то именно у злосчастного столика. Полуразвернувшись ко мне, он начал отодвигать массивный стул прямо напротив моего нового знакомого. Я не сразу поняла, что все это делается для меня. Но тут приподнимается редактор и говорит:
- Здравствуйте, Мариша. Как я рад вас видеть!Присаживайтесь, нам о многом надо поговорить. Что вы будете заказывать?
- Я?! Я посмотрю меню…
- Мариша, я прочитал ваш рассказ. Мне понравилось.
- ???
- Да, да понравилось. Конечно, я сам такие книги не читаю, но знаю, что это можно печатать. Это будут читать.
- Женское чтиво?
- Ну, да. Но главное не это. Главное, это то, что вы нашлись. Вы мне послали СМС с испанского номера. Я его прочитал только через пару дней, пытался набрать вас, но трубку уже не брали. Я знаю, вы были в пути.
- У Али есть мой номер...
- А Алевтина Геннадьевна наотрез отказалась дать его мне: «Нечего, ее дергать. Вы сначала как следует определитесь, чего хотите, а потом посмотрим».
- (Спасибо, подруга!)
- А тут такая удача - Наталья Евгеньевна приносит рассказ. Я не слишком охотно читаю и понимаю, что это про нас, что читать интересно. Мариша, простите меня, давайте выпьем… на брудершафт. Я уже давно хочу перейти с вами на «ты». Вы не против?
- Отнюдь.
- И поедемте в Индонезию. Я понял, что не хочу туда ехать именно без вас. Вы…вы согласны?
- Давно согласна. Господи, какой вы… какой ты противный, прямо настоящий Портулак.
- А кто это?
- Я тебе потом расскажу… может быть.
Из гороскопа кельтов: «Портулак кажется злым и нелюдимым, но дело скорее в том, что он болезненно реагирует на чужие проблемы, тяжело переживает чужое горе. Холодная отстранённость Портулака - не что иное, как попытка защитить самого себя».