Два часа ночи. Окна раскрыты нараспашку воем злобного осеннего ветра. Вот ведь сволочь… такой сон испортил! И ведь могла бы благополучно проспать до самого утра! Энн почти зарычала от досады. Что за ночь…
Шорох? Нет, смех. Зловещий смех — точь-в-точь небезызвестный клоун Пеннивайз. Доносится с балкона. Одеяло не поможет, это уж точно. Значит, надо встречать опасность храбро, лицом к лицу.
Энн встает с кровати. Наощупь пытается найти в темноте хоть какой-нибудь тяжелый предмет. Нащупывается только многострадальный будильник. Вооружившись им, девушка крадется на балкон. Кажется, что смех звучит еще злораднее.
«Ну и что ты мне можешь сделать? До смерти избить этой тикалкой? Хо-хо-хо! Вот это потеха! Давно меня так не смешили! Ха-ха-ха!»
«Сожрет», — мрачно подумала Энн. Ну и пусть. Может, хоть тогда выспаться удастся…
Шаг. Еще шаг. Смех не прекращается. Крадучись, девушка проходит на балкон. Только зловещей музыки для полного эффекта не хватает, ага.
Темень-то какая… ни черта не видать. Но ведь хохочет-то черт! А если хохочет и не видать где — то ох как скверно получается…
Энн судорожно нажимает кнопку будильника. Балкон озаряет синяя вспышка. А хохотун… Хохотун ехидно лежит прямо под ногами.
Девушка наклоняется и поднимает с пола взбесившуюся игрушку. Мешочек-клоун продолжает биться в смешливой истерике. На днях, поливая свой любимый кактус, Энн случайно окатила водой и этого чертяку. И вот механизм решил стать неисправным. Ночью-то самое время.
Энн извлекла из мешочка смеющуюся «начинку». Интересно, как теперь выключить это адище? Легче выкинуть в окно. Так Энн и поступает. Сильно ударившись об асфальт, механизм наконец-то замолкает. Становится тихо.
Надо спать. Если удастся заснуть, конечно. Три часа ночи уже все-таки. Ведьмин час. Еще только ведьм не хватало…