— Как попали в профессию?
— После школы поступил в университет, РГГМУ, в Санкт-Петербурге. После 1 курса пошел в море, собственно это и считаю неким попаданием в профессию.
— Попробуйте рассказать, как можно подробнее, чем занимаются современные океанологи?
— Собственно, тем же, чем и океанологи раньше — изучением Мирового Океана, ибо он изучен, от силы, процентов на 5. Само понятие океанологии очень обобщенное и включает в себя комплекс научных дисциплин: от изучения морской геологии и гидрохимии моря до биологии моря. Проблема пластика, изменения климата и прочих явлений, связанных с морем. Но нужно понимать, что это специфика российской океанологии, ибо в большинстве своём океанологии имеют очень большую базу знаний не только в океанологии, т.е. даже моя специальность полностью звучит как гидрометеоролог-океанолог.
— Какие направления или специализации существуют в океанологии?
— Если обобщенно, о существует 7 специализаций океанологии: химическая, биологическая, промысловая, техническая, физическая, геологическая и изучающая взаимодействие океана и атмосферы.
— Какая из специализаций для вас основная?
— Пока общая, грубо говоря, ибо я работал в каждой, поскольку того требовали условия. Но планирую перейти на морскую биологию, что в принципе уже и начал делать.
— Чего мы не знаем о море и почему?
— Глубины океана во многом трудно доступны, одна из причин. Плюс, как и любая открытая система, он склонен к изменениям, которые иногда трудно отследить, а если получается, то еще нужно их понять.
— Расскажите о работе в море. Это было именно работой океанолога?
— Я пока был в двух рейсах и там и там было от океанологии. Поскольку имеется базис метеоролога, то в первом рейсе я занимался снятием данных о погоде, это называется сдачей сроков. Второй рейс был экспедицией Трансарктика-2019, целью которой был мониторинг окружающей среды и вод Баренцева моря.
Мы брали пробы вод, биоты и почвы и далее анализировали их.
— Сколько продолжались рейсы, в которых вы работали?
— Первый продолжался 2 месяца, мы прошли от Архангельска до Таймыра, по широте и на север вплоть до о.Хейса. Второй длился чуть больше месяца, работали в Баренцевом в районе Новой Земли и архипелага Земля Франца-Иосифа.
— Опишите ваши обязанности в рейсах.
— В первом рейсе: нивелировка на станциях, сдача сроков, в остальное время подработка в палубной и рабочей команде, работа английскими вахтами 4-4-6.
Во втором: вахты по 8 часов, взятие проб воды зондами, сеткой Джеди и дночерпателем, и последующая обработка данных.
— Что из этого давалось сложнее всего?
— Наверное, только работа в рабочей бригаде, она напрямую связанна с физическим трудом, но со временем привыкаешь.
— С коллегами нормально отношения складывались?
— В меру моей неопытности на мелкие косяки закрывали глаза, а в остальном я старался работать без нареканий. Один раз возник конфликт, но это результат человеческих отношений, наложенный на работу, за который потом обоим было неловко.
— Насколько физически сложно отправиться в подобный рейс?
— Физически нетрудно, трудно морально, но это сначала.
Потом ты понимаешь, что там нет связи и тебя ничего абсолютно не беспокоит, не нужно куда-то спешить, волноваться о каких-то далеких вещах
Да, были незначительные травмы, типа вывиха ступни, но пару дней и ты снова в строю.
— Заработная плата достойная?
— От 60 тысяч в месяц, с учетом того, что я на самой начальной должности техника-океанолога.
— Опишите быт на судне во время рейса. Какой график, как кормили и насколько качественным было снабжение?
— В первом рейсе: вахты 4-4-6, то есть в 7:30 встаешь, завтракаешь и в 8 на работу. С 12 до 4 отдых, с 4 до 8 работа, с 8 до 2 отдых, с 2 до 6 работа.
Кормили 4 раза в день, весьма вкусно и питательно, как в любой хорошей столовой. Так же было во втором. Но, во втором работали по 8 часов, т.е. приходили на точку, брали пробы, шли дальше.
— В чём была цель экспедиций, в которые вы отправлялись?
— Первой — снабжение и оборудование метеостанций в Арктике, а второй, как я уже говорил, мониторинг окружающей среды.
— Что интересного повидали во время рейсов?
— Сама Арктика это огромный интересный край. От невероятных ледовых полей и гор, до медведей и прочих обитателей флоры и фауны.
Больше всего поразили белые медведи, разумеется. Несколько раз пересекался с этими красавцами, но на расстоянии, ибо по инструкции нужно минимум 100 метров. Очень хотелось погладить, но увы, это нереально.
— Как можете оценить экологию океанов, исходя из того, что видели сами?
— В российском секторе Арктики пока, на удивление, чисто, но на суше, на станциях — невероятно много мусора. Но климат меняется, животным становится нечего есть, они бегут южнее.
Лично видел, как медведь ел медведя из-за отсутствия пропитания
— Глобальное потепление — это реальность?
— Температура растет, но скорее это последствия деятельности человека и глобальных изменений климата.
— Что необычного увидели в состоянии окружающей среды, кроме реакции животных на изменения климата?
— Раньше средняя температура мая в районе ЗФИ была около -25, теперь же около -15, определенный показатель, я считаю.
— Расскажите о самых ярких моментах из ваших рейсов. Есть ли какие-то интересные истории, которые вы отлично помните?
— Однажды пришлось гонять моржей на резиновой лодке, чтобы они клыками не пробили шланг, по которому выдавали топливо на берег. И представьте картину: какой-то полудурок, с гарпуном в руках, едет на лодке, бьет по воде и орет на моржей. Весьма забавно, я считаю. Кроме голосовых связок никто не пострадал.
— Как вы оцениваете экологическую обстановку на планете вообще, все относительно неплохо или человечеству нужно срочно что-то менять?
— Возможно, моё мнение не вызовет восторга, но я лично считаю, что уже ничего сделать нельзя, ибо человек в своей глупости и жадности довел планету до истощения и стал ей врагом, хотя должен был жить, как и любое другое животное в симбиозе с природой.
— Какие у вас прогнозы на будущее в этом отношении?
— Лично я считаю, что человечество неминуемо исчезнет с этой планеты. Вымрет или сбежит — другой вопрос.
— Не было желания, в связи с экологической проблемой, продолжить свою деятельность в экологических организациях вроде Гринпис?
— Гринпис нет, но WWF мне всегда нравились. Но за ними не стоит реальной силы что-то изменить, для этого нужны деньги. А деньги есть у тех, кому это неинтересно.
— Океанология стремительно развивается? Узнали ли люди океан значительно лучше за последние лет 10?
— С технической точки зрения — определенно, у нас есть множество аппаратов, которые значительно облегчат жизнь нам. Но из-за непостоянности океана и атмосферы вопросов становится больше, я считаю.
— Какие новые технологии используются для изучения океанов?
— Вопрос скорее не в новизне, а в модернизации и роботизации работы. Просто приборы становятся точнее, и мы можем охватить больший объем работы и спектр задач. Банальный эхолот может сейчас с точностью до 3 метров указать глубину дна.
— На суше успели по специальности поработать?
— На суше нет, не представилось возможности.
— Какие у вас цели в жизни и на работе? Считаете ли вы вашу работу вашим хобби?
— Шёл в университет с желанием ходить в море и заниматься наукой. Если с первым как-то получилось решить вопрос, то со вторым большие проблемы и не только у нас в университете. Но я пытаюсь их решить.
Нет, у меня другие хобби, которые можно, конечно, монетизировать, но хотелось бы в них просто попробовать реализоваться.
— Чем вас изначально океанология привлекла?
— Морем, ибо я сам из портового города и всегда привлекала эта синяя даль.
— Не жалеете о выборе? Могли бы посоветовать становится океанологом?
— Жалеть не жалею, очень интересная и достойная профессия, но иногда, как и у любого, закрадываются сомнения. Советовать нет, ибо это ваш выбор направления дальнейшего пути жизни. Если вы готовы стать инженером, иметь очень большой спектр знаний и умений, при этом нужно понимать, что труда нужно приложить немало, а также готовы надолго пропадать и теоретически иметь проблемы с личной жизнью — то можно рискнуть.
— Не думали ли запустить ютуб канал по вашей тематике?
— У меня есть и ютуб, инстаграм, но я не считаю себя экспертом, поэтому говорю о других вещах.
— Какие условия для океанолога в России? Нормально ли финансируется наука?
— Если ходить в рейсы — да, ибо морякам всегда хорошо платят, на суше же вы вряд ли разбогатеть сможете.
Финансирование госпроектов — хорошее, но когда инициатива идет от ученых, то это морока может на годы растянутся.
— Как дальше планируете развиваться в профессии?
— Специализироваться на морской биологии, пока в этом заинтересован.
— На этапе подготовки к интервью вы говорили, что сейчас находитесь в Норвегии. Как вас занесло туда?
— Выиграл министерский грант на обучение на один семестр, с ним и стипендию.
— На океанолога продолжаете учиться?
— Да, разумеется, веду двойную жизнь: учусь и тут, и там, благо мои — однокурсники с пониманием и участием относятся к моему отъезду.
— Как вам Норвегия с позиции образования, профессии и жизни?
— С позиции образования — очень интересный опыт в плане того, как люди учатся, ибо 90% материала ты учишь сам, да и само образование направлено на то, чтобы ты именно работал по специальности, а не занимался наукой, но я не говорю, что это плохо. И у них всё делается для того, чтобы реализовать себя в профессии, поскольку Норвегия заинтересована в Арктике и активно развивается в этом направлении, соответственно им нужны специалисты.
В плане жизни — всё делается для людей, их здоровья и защиты интересов. Спорт, развлечения и т.д. Но мне не хочется оставаться тут на пмж, ибо очень размеренная и скучная жизнь, лично для меня.
— Как считаете, такой подход Норвегии, работа вместо занятия наукой, может замедлить научные поиски?
— Нет, всегда так было 95% работают руками, остальные думают. Любые проекты, которые принесут прибыл отрасли, которую развивают в Норвегии, правительство и спонсоры щедро одарят.
— Чем Норвегия вас отталкивает?
— Это всё исходит из моих взглядов, мне не нравится размеренная жизнь, где ты работаешь 5 дней, а с пятницы до воскресенья пьешь. Причем они тут пьют именно чтобы напиться до неадекватного состояния, мешая пиво с вином, виски и шампанским, например. Очень много людей, которые балуются наркотиками.
И я не говорю, что я категорически против всего этого, просто мне видится в этом некое лицемерие, будто они уже сами не знают, что делать и как себя развлечь, но вслух об этом не говорят
— Как относитесь к китобойному промыслу в Норвегии, лично встречались с такими судами?
— Встречался. В общем смысле, виден разумный подход, они не истребляют вид, но острой необходимости в этом промысле я тоже не вижу.
— Как относитесь к деятельности радикальных эко-активистов, типа Морского дозора (Sea Shepherd)?
— Я вообще скептически отношусь к любому активизму, а радикальный считаю глупостью, ибо, как показывает практика, радикальные меры редко приводят к хорошему результату.