Евгений Николаевич Морозков живет в поселке Грибково под Вологдой. А встретились мы на его дачном участке. Домик его сразу видно – как игрушка, с резным балкончиком под коньком. На участке порядок. В доме витает сладкий медовый запах. Евгений Николаевич – пчеловод опытный, со своим взглядом на пчеловождение да, пожалуй, и на жизнь. Этим и интересен…
Деревенское детство
Родился Евгений Морозков в красивом лесном краю, там, где высятся древние Северные Увалы…
- Я родом из Кичменгско-городецкого района из деревни Минин-Дор. Места у нас красивые…
Евгений родился в 1954-м году и был младшим, двенадцатым ребенком в семье. Естественно, что с самого раннего детства познал он крестьянский труд, полюбил лес и реку. Уже в детстве узнал он и вкус меда и «вкус» пчелиного укуса…
- Отец мой пришел с войны инвалидом, но продолжал работать в колхозе. Я, как и все, в шесть-семь лет уже работал. Сначала пас овец – стадо под четыреста голо, а потом на лошади работал – летом сено возил. Все и вспоминаю лошадей, до чего к ним привык тогда, - вздыхает Евгений Николаевич, и будто погружается в то далекое, родное… - Давали мне, конечно спокойных пожилых коней… За деревней был большой выгон, выйдешь, покричишь: «Ланко, Ланко!» И он бежит уже, ржет. Всегда хлебушек черный с солью ему даешь… Уздечку надо надеть, а не достать мне, так он сам голову опустит пониже…
Кроме колхозных работ в тех местах практически все мужчины занимались охотой. Охотником, причем, настоящим промысловиком стал со временем и Евгений Морозков. Но нас интересуют пчелы и мед…
Медовое детство
- Мед у нас дома всегда был. Всегда уж стояла полная миска в кути. В наших местах жили лесные пчелы. На угорах росли огромные сосны, в три обхвата, их называли «бороушины». Вот в дуплах этих бороушин обычно и селились пчелы. А находили их по ободранной коре на стволе дерева – это медведь в дупло лазал, лакомился и свою метку на оставил… Помню, как меня, маленького, отец с дядей Иваном Максимовичем Брагиным брали с собой в лес, за медом. Посадили метров за пятьдесят от того дерева – жди.Я видел и слышал, как рухнуло дерево, как «выколачивали» они дупло. А потом идет отец и несет кусок вощины, запечатанный мед, на, мол, ешь. И я сижу на валежинке и ем это мед… А постарше стал – и самому уже доводилось добывать лесной мед.
- А как это делалось?
- Находили дерево с пчелами. У отца была специальная пила – двухметровая, двуручная, ее и брали, она всегда была готова – хорошо наточена. Спиливали дерево, при этом смотрели, чтобы оно легло летком кверху. Леток сразу затыкали тряпкой, чтобы пчелы сильно не разлетались. Затем по длине всего дупла делались надпилы и куски ствола выкалывались топором. И все – ножом вырезаешь пластины с медом… Пчелы, конечно, за время работы накусают, но от этого никуда не деться. Зато с медом были. С едой в те годы было тяжело в наших краях. Пушнину и лосиное мясо сдавали за муку. Ну, вот и мед тоже выручал, его никогда не продавали, сами ели…
Жизнь взрослая
После окончания восьми классов Евгений Морозков стал работать в колхозе. Десятилетку заканчивал уже после армии, заочно. Перед армией успел еще выучиться от военкомата на шофера в Великом Устюге.
Кстати, здесь прерву рассказ. Евгений Николаевич Морозков очень хорошо знает историю, особенно Русского Севера, очень начитан. При мне он легко, по памяти, к месту, читал, например, стихи Яшина. Рассказывал о расселении славян на Севере, вспоминал исследователей Севера. Это было очень интересно. И, честно говоря, я был уверен, что у него оконченное высшее образование. Оказалось, что нет. Это говорит о том, что «корочки», формальное образование – не гарантируют глубокие знание, интеллигентность, начитанность… Но вернемся к нашему повествованию…
В положенное время Евгения призвали в армию, служил он в Калининской области в РВСН. После армии вернулся в родной колхоз.
- Была комсомольская путевка в милицию. Нет, я домой, быстрее к девкам, - смеется, вспоминая молодость Евгений Николаевич.
Хотел он уехать поступать куда-нибудь в техникум, но времена были еще такие, что не получить было колхознику и паспорта. Пришлось поработать в колхозе трактористом… А потом все же жизнь сорвала с родных мест. Уехал в Архангельскую область, в Ярцево. Работал шофером. Там и женился. Переехали с женой в Яренск, и там прожили 24 года. Там Евгений Морозков построил дом. Там впервые завел пчел, но совсем немного – несколько ульев. Много охотился и рыбачил.
- На дальнобойке работал – по всей России ездил. Много мест посмотрел – не наши места, народ не наш, - рассказывает Евгений Николаевич.
Хотелось ему все же вернуться на Вологодчину. Но родная деревенька уже «рухнула», колхоз и леспромхоз тоже «рухнули»…
- Стали искать место. Объехал я все поселки вокруг Вологды. Заехал и в Грибково – компактно, зелени много. К тому же и брат Александр неподалеку живет, в Васильевском. Ну, здесь и остановились.
Так с 2002 года и живут Морозковы в Грибкове. Работал Евгений Николаевич и шофером, и на стройке, и на пилораме… Да мужик с руками и с головой везде работу найдет. Ныне на пенсии.
И снова пчелы
- Я взял участок земли в аренду. 2003-м построил вот этот дом. Привез лес, окорил, протесал топором, рубанком выстрогал. Камней на фундамент привез. И за месяц срубил этот дом. Брат помог только первый ряд выложить и крышу покрыть. Печь печник клал. Все остальное сам…
А теперь на участке есть и банька, и мастерская… Яблони, старые боярышник, рябина, старая ель… Тут же рядом и огород – грядки, теплица… Все ведь тоже требует времени и сил. Но главное в настоящее время – это пчелы.
По началу поставил ульи в ближнем лесу. 60 семей не считая отводков… Но выяснились неудобства такого расположения пасеки: во-первых люди не смотря на просьбы и предупреждения ходили через пасеку, а это неизбежные укусы, конфликты, во вторых – рядом довольно оживленная автомобильная дорога, ну и в третьих – пчелам трудно работать, им сначала приходилось поднимать вверх над лесом, а уже потом лететь в нужном им направлении…
- И я поехал искать новое место. Нашел в Грязовецком районе, не очень далеко, неподалеку от деревни Коротыгино. Там липовый парк, яблоневый сад. Место понравилось. Взял землю в аренду, поговорил с соседями. Все с ними сложилось хорошо. И мед у меня берут постоянно. И вот в конце марта я уже выставил там 30 домиков. Это не много. Но мне сейчас хватает. Реализовать мед сложно. По три раза осень езжу в Архангельскую область продавать мед. Но и там уже рынок забивают «южане», та же самая «семья Ивановых», что и в Вологде. Это мошенники самые настоящие. Конечно, участвую во всех ярмарках в Вологде и Вологодском районе.
Пчелы и технология
Из года в год он ведет журнал, в котором отмечает всё касающееся пасеки и пчел.
- Каждый пасечник должен вести пасечный журнал. Для себя, чтобы легче было работать. Вот у меня план пасеки. На каждый домик, на каждую семью – отдельный лист, на котором все записываю. Вот, например, пометка: «матка заменить», тут же пишу «заменить», а здесь – «матку оставить». Маток я сам вывожу…
- Какие пчелы у вас?
- Пчелы у меня были «карпатки». Они спокойнее, не так сильно роятся… Но сейчас уже не чистопородные, помесные, - рассказывает Евгений Николаевич о своей пасеке. - Но с другой стороны: русская или среднерусская пчела (полное правильное название: «среднерусская серая лесная пчела») хороша тем, что она очень работоспособная. Причем, в любых условиях. Ей даже неделю-две хорошего медосбора хватит, чтобы накормить и меня и себя. Но – роится сильно. Кто-то говорит, что если рой выходит – это хорошо. Но по-моему – это минус… А чтобы не улетали, есть некоторые тонкости. Лично я, через восемь дней делаю полную ревизию ульев, смотрю, что там происходит и, если нужно. принимаю меры… Хотя, опять же, «старики» говорят и пишут, мол, лучше не трогать, не беспокоить. Можно, конечно, не беспокоить, а весной кого выносить будут? Ведь бывает, что целые пасеки погибают… Поэтому надо заниматься с весны трутнями в первую очередь. Матка от трутня, трутень от матки. С весны же начинаю поставлять хороших маток в сильные семьи. оставляю штук пять семей, самых лучших – из них я буду выводить своих маток. Когда они закладывают маточники – я делаю отводки (маленькие ящички на пять рамок) и уношу за пасеку метров за 20 от пасеки, у меня там места специальные сделаны. И они там развиваются…
Впрочем, мне, не специалисту, сложно даже понять, не то что правильно пересказать то, о чем рассказывает Евгений Морозков.
- Вы передаете свой опыт молодым пчеловодам? Приезжают к вам на пасеку учиться?
- И ко мне приезжают, и я езжу на пасеки, если зовут. Бывает и так: приобрели люди пять семей и спрашивают: «Сколько мы осенью сможем продать меда?» А я им говорю, что, скорее всего – нисколько. Потому что они не с того начинают. Надо сначала постараться понять пчел, их жизнь, самому до всего дойти. Но я готов поделиться секретами, ничего не утаиваю. Только не каждому подходит, то, как работаю я… Но каждый, кто хочет, ищет свое и находит, сейчас ведь много специальной литературы, интернет… Я никому не навязываюсь. Я просто занимаюсь своим делом – хотите, приходите, смотрите, я подскажу, расскажу…
И мы договорились встретиться летом. На пасеке. Может, и я что-то пойму в этой таинственной пчелиной жизни… Да и приятно же видеть, как человек «просто занимается своим делом».