Лиза устроилась перед экраном телевизора поудобнее.
По Первому каналу шла передача «Голос 60+».
Конечно, в прошлом году, когда власти нужно было как-то оправдать повышение пенсионного возраста, в канун голосования по этому вопросу в Госдуме на телевидении выпустили много передач вроде этой на разных каналах. На канале НТВ - новое реалити-шоу с участием пожилых людей, которые в прямом эфире должны разрабатывать свои бизнес-проекты. На «Пятнице» был объявлен кастинг пожилых участниц для съемок в новом сезоне «Орла и решки», где бабушки (без дедушек!) под прицелом телекамер путешествуют по миру. «Дети уже выросли, внуки накормлены и вам надоело смотреть, как другие покоряют далекие страны? Тогда приходите к нам на кастинг. Мы ищем жизнерадостных, активных и любознательных дам элегантного возраста», – говорилось на сайте телеканала.
На том же Первом канале в новостях постоянно мелькали пожилые люди за семьдесят, которые все еще работали на производстве мастерами, главврачами и старшими воспитателями и к ним косяком шла молодежь за мудростью, советом и наставничеством.
И Лиза не знала, радоваться за них или сочувствовать.
Конечно, у них в семье уже нарицательным персонажем стал Яков Израилевич, сослуживец мамы еще в советское время на ткацком комбинате, где мама работала программистом, которого никак не могли отправить на пенсию. Как ему ни намекало начальство, он не хотел уходить и руководил вычислительным отделом, в мирно дремлющем состоянии с девяти до восемнадцати за своей конторкой, пока женщины программисты в отделе вязали носки и распечатывали на ЭВМ гороскопы и стихи Высоцкого.
И вот, по счастливой случайности, в свои 83 года, он наконец-то однажды ссыпался с лестницы, и его под благовидным предлогом директор комбината отправил на заслуженный отдых, взяв на его место «своего» начальника отдела.
И когда какой-то процесс достижения компромисса затягивался, члены Лизиной семьи любили говаривать: «Ты пока как Яков Израилевич с лестницы не ссыплешься, видимо, не уступишь!»
Но в то же время всю жизнь отработать и умереть на рабочем месте, так и не насладившись заслуженным отдыхом - казалось тоже не самой лучшей перспективой.
И не только телевидение, все СМИ – радио, интернет, все газеты только и муссировали, быть иль не быть повышению пенсионного возраста.
Сам Президент обратился к стране с проникновенным призывом: «Ребятушки, надо!» и народ раскололся на два лагеря – один, немногочисленный, ехидно ликовал: «А-а-а-а-а, проголосовали за президента – получите, распишитесь!», другой, многочисленный, чувствовал себя обманутым. Но не сдавался.
Когда в полемике с особо оппозиционными журналистами представители партии «Единая Россия» получали совсем уж неудобные вопросы, типа: «Не думаете ли вы, что до шестидесяти пяти лет вообще мало кто из мужчин доживет?», Лиза замирала в ожидании: «Как выкрутятся?» - ведь истина была не то что где-то рядом, а маячила со всей очевидностью губной помадой на воротничке.
Но представители «Единой России» пускались в пространные рассуждения о том, что статистика на самом деле такова, что неправильно говорить о том, что именно к шестидесяти пяти годам много мужчин уже умрет, потому что много мужчин у нас умирает в самом разном возрасте, но зато те, кто доживет – те в большинстве своем будут жить долго, и, соответственно, долго получать пенсию, которую нужно откуда-то брать.»
И их рассуждения звучали так убедительно, что Лиза на мгновение начинала верить, что повышение пенсионного возраста, возможно, действительно осознанная необходимость и нужно это принять со всей обреченностью и довериться власти, возможно, даже, в будущем сказать ей «Спасибо!» за такое мудрое решение, которое увидится со временем и на расстоянии.
Конечно, Лиза видела, что все эти передачи и дискуссии не только не смогли сгладить волнения в народе и протест против повышения пенсионного возраста, а даже, наоборот, распаляли.
На улице в центре Москвы собирали подписи против повышения, некоторые партии выходили на улицы с митингами протеста, и у Лизы тайно теплилась надежда, что власть смилуется над народом на этот раз и все же повышения возраста отложат до лучших времен.
Но власть не смиловалась и отодвинула пенсионный возраст на пять лет вперед.
Лиза представляла, как она старушка божий одуванчик заходит к шефу в кабинет с чашкой кофе и блеющим голосом произносит: «Ивааааан Иваааанович, Ваш кофе!» - нетвердой походкой бредет к его столу и трясущейся рукой ставит ему чашку на стол. А Иван Иванович, уже поседевший, а, возможно, и полысевший, но по-прежнему импозантный, глядя на нее сквозь толщи своих очков спрашивает: «Лиза, ты не помнишь, у меня встреча с партнерами завтра или на следующей неделе?»
Лизина подруга Даша высказалась по поводу повышения пенсионного возраста в том ключе, что она, во-первых, принципиально не собирается работать, и для этой цели ищет богатого мужа, а, во-вторых, на мизерную пенсию все равно не проживешь, и работать придется, и как бы не до гробовой доски. И Лиза была с ней где-то согласна.
Другая Лизина подруга Маша сказала: «Господи, какая пенсия, пока мы доживем до шестидесяти, ее вообще отменят!» И с ней Лиза тоже была где-то согласна.
Поэтому она решила не париться по поводу того, что еще не случилось, а откладывать небольшую сумму с каждой зарплаты в твердой валюте на счет в проверенном банке.
И вот сейчас, спустя год после эпохальных для страны событий, смотрела второй сезон передачи «Голос 60+» с неподдельным интересом.
На сцене отжигала старушка за девяносто, а за ней и шахтер из Донбасса, который проработал двадцать пять лет в шахте забойщиком и только после выхода на пенсию начал творческую карьеру, пел приятным басом, мужчина под семьдесят пел рок, в перерыве между ними кривлялся и сыпал сомнительными шуточками ведущий, который тоже, в общем-то, разменял шестой десяток, жюри, состоящее из нестареющих артистов прошлых лет подбадривало исполнителей.
И Лиза, глядя на этот праздник пенсии и пляски, вспомнила слова депутата из «Единой России»: «Но те, кто доживет до шестидесяти пяти, те в большинстве своем будут жить долго!» И подумала: «Господи, хоть бы дожить!»