Елена, 27 лет
Мой выбор пал на крайне экономного человека — Анатолия. Уж не знаю, чем же он мне так приглянулся, что замуж за него я вышла спустя всего лишь каких-то полгода встречаний. Не поторопилась ли я почти шесть лет назад?
Тёщин презент
На 23 февраля моя мама подарила моему супругу копилку. Подарок чисто символический. На мой взгляд, копилка намного лучше традиционных атрибутов мужского праздника — носков, галстуков, туалетной воды, и лучше n-ой суммы в конверте. Большую сумму мои родители не были в состоянии подарить, а маленькая разлетелась бы только так. Тем более, мама хотела подчеркнуть одну характерную черту характера тестя — умение копить и экономить на всем, чем только можно и нельзя.
— Чтобы там были только пятитысячные купюры. Как наполните до краев, так поедите с Леночкой куда-нибудь отдыхать, — сказала мама, вручая Толе копилку, аккуратно упакованную в подарочную бумагу, намекая на то, что пора бы уже нам отдохнуть на морях.
Конечно, никакие купюры, достоинством в пять тысяч российских рублей Толя туда опускать и не планировал. Для этих целей у него открыто куча счетов в самых разных банках. Копилку он решил использовать для складирования мелочи, но строго одного вида — монет, достоинством в 10 рублей. А для того, чтобы в любое время дня и ночи быть в курсе того, сколько денег уже находится в копилке, рядом с подарком он пристроил блокнот, в котором фиксировал каждое поступление. Записывать количество монет, опущенное в копилку, он велел и мне. Услышав его просьбу, я просто обомлела. Такого мне еще видеть не доводилось. Ну, согласитесь, копилки есть чуть ли не у каждого в квартире. Опустил туда вечером мелочевку и забыл. Такой подход мне показался, мягко говоря, странным. Бюрократ, блин! Еще бы мне выписывал чеки, после того, как монетка из моих рук будет брошена в недра копилки. Хотя, что тут удивляться. Такого мужа выбрала я сама. Говорить «да» в ЗАГСе меня никто не заставлял, я не была беременна, а мозг никогда не думал о Толиных миллионах (может просто потому, что у него их пока еще нет?).
Откуда растут ноги?
Экономным Толя был всегда. Уж не знаю, кто его таким сделал. Его семья хоть миллионами и не ворочала, но доход у них был выше среднего. Он не был выпускником экономического факультета, никогда не мечтал стать бухгалтером. Откуда у Толи такая страсть к накоплениям, для меня остается загадкой и по сей день.
Как я уже говорила, Толя рос не в мегаобеспеченной семье, а когда мы с ним познакомились, он был простым студентом, который в свободное от учебы время подрабатывал грузчиком на каких-то складах.
Ухаживал за мной он красиво. Регулярно дарил цветы (и не по одной розе, а минимум штук по пять), приглашал в самые разные кафе, кино и так далее. Несколько раз мы даже побывали в ресторане. Чем серьезнее становились наши отношения, тем более неловко мне становилось, когда Толя появлялся на пороге моей квартиры с охапкой ароматно пахнущих роз. Ведь ради этого букета ему приходилось чуть ли не до утра тягать тяжелые ящики или мешки. Худо-бедно в школе меня научили считать, и я могла хоть примерно сосчитать, во сколько же обходится один такой букетик.
А потом Толя подарил мне портрет, сделанный по нашей совместной фотографии. Такого подарка мне еще никто никогда не делал! Этот портрет у нас хранится сейчас как семейная реликвия. По достоинству подарок оценила не только я, но и мои родители, а мои подруги, чуть слюной брызгать от зависти не начали.
— Вот мне мой Сережка ничего подобного не дарил. Хотя мы с ним уже встречаемся второй год, — надувы губы причитала моя подруга Танька. Кстати, ее молодой человек Сергей хорошо общался с Толей.
Как я догадалась, своему Сергею Таня вынесла этим портретом мозг по полной. Уж в чем-чем, а в этом она была большим специалистом. Я была в гостях у Толи, когда ему на мобильник позвонил Сергей. Для разговора по телефону Толя вышел из комнаты, но стены в домах советской постройки отличной звукоизоляцией никогда не могли похвастаться. Так что суть разговора Толе от меня скрыть не удалось, хотя он, в принципе, и не пытался.
— Серег, да без проблем. Я пришлю тебе номер художницы. Но ты учти, что она запросит за портрет не так уж и мало денег. Будь готов к этому, — предупреждал своего друга Толя.
Потом Сергей, по-видимому, напрямую спросил у Толи, откуда же он нашел деньги на такой подарок.
— Ну хитрить же никто не запрещал. Я с ней договорился, что если найду для нее за месяц несколько клиентов, то портрет она нарисует мне за бесплатно. Так сказать бонус! Серег, я не знаю, согласится ли она на такие условия и с тобой, но мне ее удалось уговорить, — признался в трубку Толя.
Ох как же я тогда разозлилась на своего молодого человека! Я готова была рвать и метать! Своего недовольства Толе я в тот вечер не высказала, но мне это стоило огромных усилий. Успокоиться я смогла только ближе к утру, когда чувство обиды сменилось чувством стыда. За свои мысли (а с горяча в голове я называла Толю и жмотом, и скупердяем, и кое-как еще похлеще) мне стало очень стыдно. Неужели я стала какой-то расчетливой девушкой, которая ведется в первую очередь на деньги? По большому счету, какая мне разница, как Толя получил наш портрет? Он за него никого не убил, не ограбил, с дулом пистолета у виска не сидел над художницей и не заставлял ее усердно работать карандашом. Он сделал подарок, который мне очень и очень понравился. Чего еще желать? Разобравшись в своих мыслях и пристыдив себя, я стала гордиться Толей еще больше. Гордиться его находчивостью, умением договариваться с людьми. И уже тогда я поняла, а вернее признала, что женщины — странный народ. У нас никогда ничего не может быть идеально. Нас обязательно должно что-то не устраивать, надо непременно к чему-то придраться. Быть недовольными нам необходимо как воздух. Но о том, на что Толе пришлось пойти ради портрета для меня, я все-таки решила не рассказывать подругам, а особенно Таньке. Меньше знает — крепче спит.
Продолжение следует...