Продолжение. Начало было здесь
«Отдам котенка в добрые руки» - появилось на Avito объявление.
Две недели на него никто не откликался. Люди продавали и покупали автомобили и гаражи, ноутбуки и детские коляски, смартфоны и шкафы-купе, недостроенные дачи и недошитые свадебные платья. Находили новых хозяев породистые щенки и приблудные попугаи, кактусы, фикусы и фаленопсисы, доисторические ламповые телевизоры и енотовые шубы. Но никто не желал взять котенка в «добрые руки». Или не осталось больше в городе добрых рук?
На исходе третьей недели в квартире раздался долгожданный звонок.
- Это у вас котенок? - Высокая женщина лет сорока пяти в очках, узких бежевых брюках и пестрой блузке с дурацкими надписями вытолкнула вперед зареванного белобрысого мальчишку лет четырех.
- Да, да, у нас. Проходите, - обрадовано закивали мы.
- Мурзик, Мурзик, - позвала женщина. Дуфус забился в угол, испуганно сверкал выпученными глазенками и злобно шипел.
- Простите, он не Мурзик. Он Адольф, - обратилась к ней Катя.
- Адольф? – обернулась гостья. – Что за чушь! Это Мурзик. Придумают тоже, Адольф, Арнольд. Или у меня у знакомой кошку Патриция зовут - ну, не бред ли. Муська, Мурзик, ну, Барсик куда не шло.. Адольф!
- Простите, но это пока наш котенок, - осторожно вмешалась я.
- Господи, злой-то какой. Ну, нравится тебе? – раздраженно спросила она сына и всучила ему судорожно дрыгающего тонкими лапками котенка.
- Не-е-е, это не Кузя… Мама, где Кузя? – мальчик испуганно отдернул руки, котенок с глухим стуком шлепнулся на пол, уполз под диван. - Я к Кузе хочу, - и по его перекошенному веснушчатому лицу потекли крупные слезы.
- А Кузя - это ваш кот? – осторожно спросила я. - Он пропал, да?
- Пропал, – резко отмахнулась женщина. – Как уж пропал… Утонул он. А сыну сказала, что пропал. - От женщины пахнуло едким потом.
- Утонул? – переспросила я. – В речке? Нечаянно?
- Почему в речке? В ванной, - спокойно ответила женщина. – Вернее это я его… - она понизила голос, прислушалась, нет ли рядом сына. Звонкий мальчишечий голос доносился уже из соседней комнаты.
- Это я его утопила. Сама, вот этими руками, - и она сжала сжимать-разжимать свои короткие, с облупленным маникюром пальцы. – Утопила и не жалею.
- Простите, что значит, утопили… Кота, живого ведь. Прямо так и утопили? – Мне всё еще хотелось услышать, что это грубая и неуклюжая шутка, что сейчас женщина раскатисто, по-бабьи рассмеется. Запрыгают на ее длинной голове красноватые пружинки кудряшек и хлопнет она по круглым коленям и воскликнет. - Надо же, поверила! Ну, кто же в ванной живого кота топить будет!
- А так и утопила, - спокойно подтвердила женщина. - Шкодливый он был. Орастый. На занавесках катался. И гадил везде. Просто страсть, как гадил. На ковер, на паркет, на кровать ссал. Бей не бей, а он все равно гадит. И песок, что я ему в лоток насыпала, расшвыривал. Ну, я поймала его, решила проучить. Думала так, слегка. Напугаю только. Налила в ванную воды, поймала гада. Вот, видите, как руку мне располосовал, - она закатала руках блузки, ткнула пальцем в заживающую ссадину на предплечье. – Кровищи было! Поймала я его, значит, и в воду мордой. Сначала легонько макнула пару раз, а он сволочь лапы растопырил, в края ванны уперся, сильный гад, здоровый, вырывается. В живот меня пнул, там тоже шрам до сих пор. Ну, ткнула его еще раз в воду, посильнее, а потом как нашло на меня!
Как припомню я занавески рваные, вазу из чешского стекла битую, а ваза эта, между прочим, мне от матери покойной досталась, она еще в семидесятые двадцать три рубля стоила. А уж сколько он раз на диван гадил, а цветов поел! Дай-ка думаю, скотина, проучу тебя по полной!Достал я из-под ванной таз эмалированный, одной рукой кота прижимаю, а другой его сверху тазом. И накрыла. И прижала обеими руками. Уж он трепыхался, уж бил лапами, пару раз чуть не вырвался из-под таза, а воды-то наплескал, уж, думаю, соседи снизу придут, жаловаться будут. А потом притих. Я таз подняла, гляжу – а у него глаза открыты, пасть оскалена и не дышит. Утоп, голубчик. - Женщина подняла на меня свое раскрасневшееся лицо, провела ладонью по высокому в мелких крапинках лбу, сняла запотевшие очки, шумно выдохнула. – Уж я и намучилась с ним, уж и наплескалась. Жаль, конечно, что так вышло… Сыну ничего не сказала, вернее, сказала, что ушел Кузя. Пока его в клеенку завернула, под ванну сунула. А утром, перед работой во двор вынесла и в мусорный контейнер поглубже засунула, не хоронить же его, в самом деле…
- Могли бы и похоронить, - грубо ответила я.
- Ага?! И в гробик положить и памятник поставить и надпись написать! – взвизгнула женщина. – Делать мне больше нечего! А знаете, каково это сына одной растить, полгода как папаня ушел, ни слуху от него, ни алиментов!
Ну, я забираю котенка?!
Подпишись, чтобы не пропустить очередную историю
котов фотографировал лично автор. При съемках ни один кот не пострадал.