Судьи – это юристы, но это не просто юристы. Судьи – это опытнейшие юристы. И если судья не пожелает устанавливать юридический факт в порядке особого производства, то он, скорее всего, выявит «спор о праве». И предложит заявителю установить искомый факт в исковом производстве. Правда, совсем не факт, что заявленный иск судья разрешит в пользу заявителя.
Вы можете приводить какие угодно доказательства отсутствия спора о праве». Однако судья их проигнорирует, благо спор о праве – это всего лишь процессуальная неопределённость.
По идее наличие спорных правоотношений должен доказывать тот, кто о них заявляет (см. ст. 56 ГПК РФ). Однако судье, чтобы установить «спор о праве», никакие доказательства не нужны.
В качестве иллюстрации сказанного расскажу о споре, который, по мнению федерального судьи Алфии Закировой, имел место быть. Я же утверждаю, что на самом деле спора о праве не было.
Но то, что установлено судебным решением, вступившим в законную силу, далеко не всегда соответствует действительности.
12 сентября 2019 года Верховный суд Республики Татарстан (ВС РТ), рассмотрел мою – представителя Ольги Ц. частную жалобу на определение Авиастроительного районного суда Казани от 04 июля 2019 года. Это определение ВС РТ оставил в силе.
Как установила Судебная Коллегия ВС РТ, Ольга – по профессии акушер обратилась в суд с требованием установить, кто же на самом деле является её фактическим работодателем.
Районное Управление ПФР отказало Ольге в назначении досрочной пенсии, посчитав, что у неё для этого недостаточно специального стажа.
Не согласившись с этим, Ольга обратилась в Авиастроительный районный суд Казани с иском к УПФР, указав, что оно не включила в специальный стаж Ольги её работу в лечебно-профилактическом учреждении (ЛПУ) «Клиника Латыпова Р.М.».
УПФР вовсе не отрицало, что Ольга трудилась в качестве акушера, но не в ЛПУ, а в обществе с ограниченной ответственностью (ООО) «Клиника Латыпова Р.М.», работа в котором не может быть включена в специальный стаж Ольги.
Суд согласился с этим доводом. Надо полагать, что он не учёл специфику ООО, цель которого, как, впрочем, и всякой коммерческой организации сводится к извлечению прибыли.
Суд, наверное, не знает, что на предпринимательскую деятельность действие трудового законодательство не распространяется.
На самом деле Ольга работала в ЛПУ «Клиника Латыпова Р.М.», учредителем которого является одноимённое ООО. Это ЛПУ и является работодателем медработников, включая Ольгу, оказывающим пациентам амбулаторно-поликлиническую помощь.
Но районный суд согласился с доводами УПФР. И тогда Ольга заявила в суд требованием «установить факт осуществления ею трудовой деятельности в учреждении здравоохранения «Клиника Латыповых Р.М.», необходимый для реализации права на досрочную страховую пенсию».
Однако суд предпочёл лить воду на мельницу УПФР. Он удовлетворил ходатайство представителя УПФР, оставив заявление Ольги без рассмотрения на том основании, что обстоятельства, на которые она ссылается, «носят спорный характер и подлежат доказыванию в рамках судебного разбирательства в порядке искового производства при наличии требований материального характера».
Генеральный директор ЛПУ «Клиника Латыпова Р.М.» согласился с требованиями Ольги, но на решение суда это не повлияло. Суд оставил заявление Ольги без рассмотрения «ввиду отсутствия оснований для рассмотрения требований в порядке установления факта».
Своё ходатайство УПФР Ольге не предоставил, но судья Закирова разъяснила суть этого ходатайства: УПФР заявило, что заявленный Ольгой юридический факт судом якобы уже устанавливался. Однако ранее такого требования Ольга не заявляла.
4 июля 2019 года судья Закирова вынесла определение, которым заявление Ольги об установлении юридического факта оставила без рассмотрения, пояснив, что якобы имеется спор о праве. На самом деле никто из участников процесса об этом споре не заявлял.
Судья, казалось бы, ни от кого не зависит и не должен быть заинтересован в успехе той или иной стороны. Нельзя, однако не учитывать, что суд и ПФР – это своего рода «молочные братья»: оба они относятся к числу государственных учреждений.
Судья Закирова разъяснила Ольге право установить искомый факт в исковом порядке. Я же, действуя по её доверенности, на определение от 4 июля подал частную жалобу в ВС РТ.
В этой жалобе я указал на отсутствие спора о каком-либо праве и на то, что материальных требований заявление Ольги не содержало. Однако Судебная Коллегия оснований для отмены явно сомнительного определения не нашла.
В своём апелляционном определении от 12 сентября 2019 года СК ВС РТ припомнила, что ровно год тому назад (13 сентября 2018 года) суд первой инстанции установил, что Ольга некоторое время «осуществляла трудовую деятельность в ООО «Клиника Латыпова Р.М.» в должности акушерки».
Это установление СК ВС РТ посчитала обоснованным и соответствующим требованиям закона. Домысливая намерения заявителя, она решила, что «требования об установлении факта направлены на фактическое установление права на досрочную страховую пенсию по старости, в связи с чем, указанный спор подлежит рассмотрению в порядке искового производства и не может быть преодолен посредством установления юридического факта в порядке особого производства».
А ещё заметила, что «удовлетворение настоящего заявления путем вынесения решения суда об установлении факта не влечет за собой автоматического установления права заявителя на досрочную страховую пенсию по старости. И что в связи с изложенным заявление не подлежит разрешению в порядке особого производства и обоснованно оставлено судом без рассмотрения».
Отклонив доводы об отсутствии спора как несостоятельные, определение от 4 июля 2019 года СК ВС РТ оставила без изменения, а мою частную жалобу – без удовлетворения. Сделав важное пояснение: «определение суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его вынесения».
Окончательно меня «добило» то, что ВС РТ назначила «рассмотрение вопроса о вынесении дополнительного определения по частным жалобам представителя Ольги Ц. – Е.Я. Андурского».
Да, в определённых случаях суду, принявшему решение по делу, закон позволяет принять дополнительное решение (ст. 201 ГПК РФ). Однако «вопрос о принятии дополнительного решения может быть поставлен судом до тех пор, пока в законную силу не вступит основное решения этого суда».
Проинформировал об этом СК ВС РТ, я покинул зал судебного заседания, посчитав неуместным участвовать в разбирательстве когда суд нарушает не только здравый смысл (это ему как бы и не запрещено), но и процессуальный закон.