Мы уже рассмотрели версии научной фантастики, где ход времени либо кардинально улучшает мир, либо кардинально ухудшает его. Однако если мы опустим данные направления мысли, то диапазон возможностей становится гораздо больше. Писатели-фантасты потратили много усилий на создание обществ, которые не являются ни идеальными, ни ужасающими, но они являются потрясающе разнообразными, чуждыми человеческому опыту.
Самый популярный роман Роберта Хайнлайна «Незнакомец в чужой стране» (1961), рисует судьбу пророка и социального реформатора, которого воспитали марсиане. Марсианин на Земле чужой, поэтому неординарный герой этой истории быстро разрушает почти все набожные человеческие обычаи, связанные с полом, смертью, религией и деньгами. По понятным причинам работа Хайнлайна была иконой контркультуры в 1960-х годах.
Многие писатели-фантасты, такие как Хайнлайн, с особым удовольствием оскорбляли самые основные принципы человеческого существования. «Горячая линия Офиучи» Джона Варли (1977) - это кладезь способов, разрушающих старые человеческие истины: персонажи умирают и возрождаются в виде клонов, легко и быстро меняют пол, делают резервные копии своих личностей и подвергаются радикальным операциям – и происходит это в космическом обществе, которое воспринимает подобное совершенно спокойно.
«Нейромант» Уильяма Гибсона, упомянутый выше, довольно известен благодаря своему изображению постнационального мирового порядка, управляемого феодальными глобальными корпорациями. Искусственный интеллект, который можно обнаружить лишь у богатеев, является чрезвычайно могущественным, однако ему едва ли придаешь внимание на фоне бурлящего, раздробленного общества, преступников-генетиков, информационных преступников, ярких уличных банд.
В «Снежной катастрофе» Нила Стефенсона (1992) будущий глобализированный социум отказался от обычного правительства и преобразовал себя в соответствии с принципами электронных культов и мобильных групп по интересам. Мафия развозит пиццу, ЦРУ - это коммерческая организация, Гонконг - это глобальная франшиза капиталистических китайских кварталов, и жизнь в Интернете зачастую имеет большее значение, чем реальная жизнь.
Феминизм и половая принадлежность
Поскольку трудно регулировать отношения между полами с помощью обычной политической реформы, а художественные произведения могут предоставлять множество новых механизмов, научная фантастика имеет особую привязанность к феминизму, и притяжение было взаимным. В «Мизоре» (1890) Мэри Брэдли Лэйн представила раннюю феминистскую утопию, а Шарлотта Перкинс Гилман в «Херланде» (1915) представила общество женщин, которые размножаются путем партеногенеза.
Тема также заинтересовала некоторых авторов-мужчин. Теодор Старджон в книге «Венера плюс Икс» (1960) исследовал пределы половой принадлежности в мире, где сексуальность и репродукция являются хирургическими дополнениями. Одним из наиболее вдумчивых исследований на эту тему была «Левая рука тьмы» Урсулы К. Ле Гуин (1969), в которой человеческое общество расположилось на далекой планете, где люди не имеют сексуальной идентичности, но раз в месяц становятся сексуальными существами на короткий период - каждый может стать мужчиной или женщиной на это время. Ле Гуин детально прорабатывает антропологические последствия такого рода аранжировок и создает захватывающую атмосферу.
Поскольку научно-фантастическая мысль, по своей природе, пропагандирует решение всех видов проблем посредством технологий, включая гендерные вопросы, читатели приняли феминистский трактат Шуламита Файерстоуна «Диалектика секса: случай феминистской революции» (1970); хотя книга была написана не для научной фантастики, она тем не менее заявляла, что женщины никогда не будут свободны от угнетения до тех пор, пока физические акты деторождения и воспитания детей не станут индустриальными.
Феминистская научная фантастика имела тенденцию надеяться на гендерную справедливость, однако мощная антиутопическая школа феминистской научной фантастики предполагала, что отношения между мужчинами и женщинами могут скатиться от скудных к совершенно катастрофическим. Известное произведение Джоанны Русс «Женщина-мужчина» (1975) в своем названии указывает, что «женственность» - это странное состояние, навязываемое угнетателями. Но феминистская классика Русс меркнет по сравнению с вызывающей ужас историей Маргарет Этвуд «Рассказ служанки» (1985; фильм 1990). Основанный на темных современных тенденциях, жестокий мир в «Рассказе служанки» управляется репрессивным американским религиозным режимом. Эта антиутопия, в конце концов, рушится из-за собственной враждебности к женщинам, и дает начало новой исторической эпохе. В этом смысле «Рассказ служанки» создает интеллектуальный исторический мир и выходит за рамки обычных утопий и антиутопий.