Законопроект о блокировании электронных почтовых ящиков за распространение запрещенной информации внесла группа членов Совфеда. На связи со студией - специалист по кибербезопасности Андрей Масалович.
Группа членов Совета Федерации внесла в Госдуму законопроект о блокировке пользователей электронных адресов и мессенджеров за распространение запрещённой в России информации.
Что такое запрещённая в России информация?
А. Масалович: В России несколькими разными законами запрещены определённые виды информации. Запрещена пропаганда терроризма, экстремизма, гомосексуализма, детская порнография и т.д. Есть целый набор запретов, достаточно понятный для каждого. Любой, у кого есть ребёнок понимает о чём речь, какую информацию не надо распространять в Интернете.
Когда вводили это понятие, вводили и наказание за него, оно существует, но вопрос блокировки электронных адресов с чем связан? В конце концов, эти электронные адреса помогают найти тех людей, которые эту информацию распространяют, и их наказывать. А чего их блокировать тогда? Или их будут блокировать, но не наказывать? Или и блокировать, и наказывать?
А. Масалович: Мы живём в обычном реальном мире, в котором распространение информации требует усилий. Если человек просто что-то сказал, его достаточно наказать, и информация дальше не пойдёт. Если он распространяет её в Интернете, у него затраты энергии при этом нулевые. Там технически надо её блокировать, если она, правда, вредная, чтобы дальше не пошла.
Пример из вчерашней жизни. В Приморье женщины начали перепечатывать информацию о том, что в результате наводнение произошло заражение цианидом, а это не подтвердилось. Получается, они распространяли ложь.
И что было с этими женщинами?
А. Масалович: Сейчас этих женщин оштрафовали по 15 тысяч рублей. А тому, кто это первым начал распространять, выписали штраф в 100 тысяч, хотя мнения адвокатов разделились. Одни считают, что правильно, потому что есть закон, поэтому не надо распространять сплетни. Вторые считают, что неправильно, потому что не доказан умысел. Если бы они чуть по-другому построили фразу: "мне тут прислали такую ерунду, кто знает, правда это или неправда", тогда можно было бы отбиться. А так получается, что они распространяли.
В данном случае блокировкой будут заниматься сервисы электронных адресов?
А. Масалович: Естественно. Как должен работать такой закон? Сначала определяются компетентные уполномоченные органы, которые будут определять, что хорошо и что плохо, и могут выдавать распоряжения. Потом определяются технические органы, чьими руками блокировка будет выполняться. Это Роскомнадзор и сами владельцы так называемых "систем обмена сообщениями". Этим термином объединяются мессенджеры и почта. Так вот, владельцы этих систем обмена сообщениями должны будут технически заблокировать конкретный аккаунт того или иного пользователя. Хотя легко сообразить, что у этого пользователя может быть много почтовых адресов.
Уже понятно, что будет представлять собой данный орган, который будет определять, что соответствует закону, а что не соответствует? В конце концов, в том же "Фейсбуке" просто блокируют какие-то вещи по ключевым словам. Может быть, и у нас такие вещи делать, а не ждать, когда решение примет комиссия, кто-то в комиссии прочитает, с кем-то согласует, потом доведёт. Всё это может занять несколько дней, а запрещённая информация будет распространяться и дальше. Разве нет?
А. Масалович: Наша власть в этой сфере ведёт себя как слонёнок в классе. Он честно хочет научиться, честно умнеет даже, но при этом получается не очень уклюже. Не буду дразнить власть блокировкой Telegram. Все мы помним, как это развивалось, какие вызывало вопросы и хихиканья
Но, с другой стороны, никто же не выходит на манифестации в защиту "Фейсбука" или против "Фейсбука" А в защиту Telegram выходят. Это разные истории?
А. Масалович: На самом деле я подсознательно с властью согласен, что что-то надо делать, потому что во многих странах для дестабилизации обстановки распространение очень вредных слухов и дезинформации шло через каналы Интернета руками вот таких безголовых пользователей. С этим надо бороться, но набор инструментов и сочетание этих инструментов ещё требуют уточнения и уточнения.
Может быть, это нормально или даже правильно, но есть ещё один момент. Сообщается, что почтовые сервисы должны будут обеспечивать передачу электронных сообщений только тех пользователей сети, которые идентифицированы в порядке, устанавливаемом правительством России. Что это за порядок? Объясните нам, чтобы мы не попали в список тех, кто не сможет пользоваться электронной почтой.
А. Масалович: Пока он тоже только формируется, потому что законопроект в первом его виде был отозван на доработку, потому что технически был неграмотным. Потому его вернули, сейчас в него вносят добавления. То есть, власть по ходу дела его дописывает. Но суть его следующая – максимально затруднить использование анонимных почтовых адресов. Точнее затруднить их использование для каких-то юридически значимых действий. Хотите сделать тайный, скрытый, приватный аккаунт и вести приватную переписку, пожалуйста. Но с этого аккаунта вы не сможете выступить от своего имени на госуслугах, при направлении каких-то запросов, при общении с магазинами, оплатах и т.п. То есть, совершать любые юридические действия. Ну, это примерно как недоделанный электронный паспорт или какая-то карточка москвича.
Тут главный момент – чтобы вы не смогли просто выйти, в том числе и в какие-то социальные сети. Потому что, когда вы переписываетесь с кем-то, это ваш личный диалог, и вы можете сообщать в этих письмах всё, что хотите, у вас один собеседник. Но когда говорят о распространении информации в сети, речь идёт прежде всего о социальных сетях. И вот тут тоже будут с анонимами бороться?
А. Масалович: Русское слово "можно" не переводится на другие языки мира, поскольку имеет три значения. "Можно" – в смысле технически возможно. "Можно" – в случае, если это разрешено. И "можно" – в смысле, стоит ли этим заниматься. Что касается "технически". Пока всё, что мы обсуждаем, – это попытка ввести технические меры запрета. Но любой грамотный человек уже сейчас, наверное, сидит и пишет в соцсетях, слушая наc, как всё это обойти. Тем не менее какой-то набор шагов набирается, перед нами лежит опыт других стран, часть их которых уже крепко обожглась. Например, в Гонконге, где действительно приходится отключать соцсети, причём отключать мгновенно, когда точно начинается дестабилизация. Есть страны, которые изначально дули на воду. То есть, всё поотключали, а сейчас потихоньку, не спеша, включают. Есть страны, которые держат руку на рычагах, как Штаты, где отключают неугодных, при этом не очень разбираясь, по закону это делается или не по закону.