6 октября в Театре МДМ состоялась премьера полумюзикла «Комедия о том, КАК БАНК ГРАБИЛИ». Это уже вторая постановка из репертуара британского театрального коллектива Mischief Theatre, которую адаптировала для России компания «Бродвей Москва» Дмитрия Богачева. Мы поговорили с режиссером постановки Кэти-Энн Макдонаф о жанре слэпстик, трудностях перевода и смелости российских артистов.
Просто для сведения – вы же не говорите по-русски?
Нет. Я его учу, но мои познания очень ограниченны. «Сюда», «пожалуйста», «все готово», «артист» – вот примерно весь мой набор.
То есть вы можете следить за действием, потому что знаете всю пьесу наизусть?
Да. Но я работаю над этим спектаклем с марта прошлого года. Меня наняли помощником режиссера для гастрольного тура по Великобритании. И все это просто оседает в голове. Даже несмотря на то, что артисты говорят по-русски, я точно знаю, что они говорят. Когда я приехала, и мы устраивали прослушивания, люди постоянно импровизировали. Я командовала: «Правильный текст!» Они удивлялись: «Мы думали, что вы не говорите по-русски!» Я: «Нет, но я говорю на mischief, так что придерживайтесь сценария!»
Вы были на всех прослушиваниях и сами отбирали артистов?
Да. Мы отсмотрели порядка 350 артистов, а резюме было гораздо больше. Очень напряженная была неделя.
Какая главная разница между российскими и британскими артистами?
Да каждый актер – это целая Вселенная. Кому-то ближе рассудочный театр, кому-то физический. Как по мне, российские актеры очень храбрые. Их ничем не напугаешь, что для нашей работы бесценно. Им не мешает актерское эго, они очень хотят работать и задают кучу вопросов о том, как играть ту или иную сцену. Насколько я понимаю, в России артисты привыкли к долгим обсуждениям, а у нас тут буффонада (в Великобритании ее называют «слэпстик» – прим. ред.), надо постоянно двигаться!
И еще очень важен культурный бэкграунд. Шон Тернер, который ставил «Шоу, которое пошло не так» в прошлом году, опирался в том числе на британский сериал «Башни Фолти», ключевой для индустрии. Но здесь его никто не знает! Так что мне пришлось провести урок по фарсу, который британским актерам бы не понадобился. Я рассказывала о разных людях, чье творчество повлияло на работу Mischief. Мы смотрели их работы в хронологическом порядке и потом обсуждали.
Кто там был?
Чарли Чаплин. Братья Маркс. Бенни Хилл, которого русские и так обожают. Мы посмотрели фильм «Аэроплан», изобилующий визуальными гэгами. Мы изучали «Монти Пайтона», который, опять же, очень сильно повлиял на работу Mischief.
И какая была реакция?
Комедия – очень субъективная вещь, кто-то ухохатывается на «Монти Пайтоне», а кто-то – это что вообще такое было? Наши постановки («Очень смешная комедия о том, как ШОУ ПОШЛО НЕ ТАК» и «Комедия, как БАНК ГРАБИЛИ») не для всех. Не всем нравится такой тип юмора, но те, кто его ценит, будут в восторге. Наверное, это не то, что надо выносить в заголовок. Но у нас действительно есть определенный стиль.
Сильно ли пришлось менять текст?
Да, еще как. В британской комедии мы часто используем игру слов, потому что многие слова в английском языке звучат одинаково. Например, имя владельца башен Фолти Fawlty звучит точно также как слово «faulty», что в переводе означает «неисправный, дефектный». Я не эксперт по русскому языку, но у вас, кажется, такого меньше. И нам приходилось искать замены.
У нас 35 замечательных актеров, у каждого были идеи, но некоторые вещи просто невозможно перевести. Вот наша любимая шутка, которую так и не удалось интегрировать. Звучит реплика: «Он холодно вел себя по отношению к охранникам». И кто-то говорит: «Вижу (I see)». Но точно так же произносится и слово «ледяной»! (icy). К счастью, большинство шуток мы все-таки смогли перевести адекватно для русской аудитории.
Приведите пример?
Например, в оригинале был персонаж по имени Билл Фрибой, который у нас стал зваться Билл Трубой. Есть целая сцена, где приходит офицер и ищет управляющего банком. Спрашивает: «Ты не знаешь, кто здесь Билл Трубой?» Его спрашивают: «Кого?» А еще у него есть брат Рой Трубой, реакция на имя которого соответствующая: а лопатой не проще? В итоге мы заново выдумали всю сцену. Мне приходилось верить всем на слово, это же ваш язык и ваш культурный бэкграунд. Но поскольку у нас такой чудесный каст, верить было очень приятно.
Вы не раздумывая сюда приехали? Ставить в России пьесу на русском языке?
Вообще не сомневалась. Любой язык смешной, а в русском же столько нюансов. Понятно, вас не надо в этом убеждать, но здесь у каждого есть свой набор любимых фразочек на все случаи жизни. Комедия универсальна. И для нас эта пьеса, хотя мы и меняли текст, неизменна в смысле идеи.
А про русский юмор вам что-нибудь рассказывали?
Да, во время урока фарса мне показывали разные видео. У нас есть артисты из «Сатирикона», который вырос из театра эстрады и миниатюр. Так что они уже были знакомы с этой стилистикой. Но не все! Что тоже хорошо, потому что не стоит приходить с готовым представлением о том, какой должна быть комедия. Хуже только, если артист хочет специально кого-то насмешить. Из этого никогда ничего не получается.
А как же тогда смешить?
Играть правду. Я все время повторяю: «Просто сосредоточьтесь на том, чего хочет ваш герой и что он не может получить. Остальное приложится».
Какой у постановки жанр?
Это нечто среднее между драматическим спектаклем и музыкой. У нас есть музыкальные номера, построенный на принципах кинематографии – но с упором на то, что ты можешь сделать на сцене, но не можешь в кино. Мы заигрывали с театральными условностями. Не хочу раскрывать всех тайн: ведь чтобы шутка сработала, она должна быть сюрпризом. Маркетинг очень расстраивается, но определенных вещей я выдавать не хочу. Знайте, что вы хорошо проведете вечер!
Было ли что-то смешное во время работы над постановкой?
О нет, у нас же не комедия! (смеется). Однажды во время прослушивания я сказала одному артисту, что сейчас в дверь ворвется человек, который хочет его убить. Мы начали сцену, и он совершенно неожиданно выпрыгнул из окна второго этажа! Я закричала, бросилась к окну – его там уже не было. Через две минуты он прибежал очень довольный и сказал: «Ну что, повторим?»
Британцы и русские будут смеяться в разных местах, как вы думаете?
Конечно. Так в каждой стране. Британцы гораздо сдержаннее ирландцев, например. Я выросла в Ирландии, мы самые громкие люди в мире. А потом я пришла на спектакль в Англии, села на первый ряд, и когда на сцене произошло что-то смешное, я была единственной, кто в голос засмеялся. Я смотрела The Play That Goes Wrong в Лондоне, Нью-Йорке и в Москве. Все смеются над разным! Наша задача – подготовить к этому артистов. Не ждите ничего, говорим мы им. Любая реакция – это бонус. Потому что если они специально оставят паузу для смеха после своей реплики, а никто не засмеется – травма обеспечена.
Когда вы сами поняли, что вам нравится смешить людей?
Очень рано. Мне всегда нравилось смеяться самой. Моя мама – самая смешная женщина в мире, правда, она понятия об этом не имеет. Она мой барометр. Но я никогда не хотела быть артисткой, пусть этим занимаются другие талантливые и бесстрашные люди. Мне больше нравится создавать для них возможности смешить людей. Видеть сразу всю картину и понимать, как что работает вместе.
Как вы встретились с Mischief Theatre?
Меня наняли помогать с туром по Великобритании. Потом я работала с ними в Вест-Энде. Когда тур кончился, я приехала в Россию. А когда вернусь, буду делать Groan Ups, который открывается в лондонском Vaudeville Theatre в сентябре. Это компания, в которую уж если ты попал, о тебе не забудут. Если ты попросишь о чем-то, ты это получишь. Mischief Theatre создали бывшие студенты, которые хотели вместе работать и сами придумывать, что им делать. Теперь, когда они стали старше, они дают такой шанс другим.
То есть отправить вас в Россию – это была забота.
Так и есть, вовсе не всем удается путешествовать по работе. Тем более пожить в другой стране, познакомиться с людьми, сделать с ними что-то вместе. Мне больше нравится узнавать Россию через эту постановку, чем просто приехать, сфотографироваться на Красной площади и уехать.
Что же вы узнали о России за это время?
Все были очень милы со мной! В первые дни меня даже спрашивали – а ты всегда такая довольная? Тебе не кажется, что русские люди крайне печальны? Я говорила: нет, они мне кажутся такими счастливыми! Но, возможно, это магия нахождения внутри театрального пузыря.
О чем вас спрашивают лондонские друзья, пока вы тут?
Что я ем. Выпиваю ли я – но сложно сказать, потому ли, что я в Москве, или потому что я из Ирландии. Я видела здесь много ирландских баров, но ирландцы в них не ходят, это был бы совсем уж адский стереотип. Однако я была в парочке русских, там мило. Британский каст спрашивал о своих российских коллегах. А мама каждый день спрашивает про погоду.
Почему вы уехали из Ирландии?
Из моего поколения очень многие уехали, потому что не было работы. Ирландцы живут по всему миру. Лично я очень хотела заниматься театром, но в Ирландии для этого мало возможностей, зато их предостаточно в Лондоне. Каждый раз читая пьесу, я видела сноску – впервые поставлена в театре «Ройал-Корт» в Лондоне, Королевском национальном театре в Лондоне… Я решила, что поеду на год. Сказала маме, что скоро вернусь. Но одно цеплялось за другое, мне предлагали разные работы, и четыре года спустя я все еще там.
А почему не Бродвей?
Если бы мой фокус был на мюзиклах, я бы стремилась туда. Но меня интересуют новые креативные жанры, а это уже сильная сторона Лондона. С недавних пор, надо сказать. Когда я только приехала туда, Лондон переживал засилье Шекспира. Я видела столько чудовищных постановок, что меня до сих пор от Шекспира трясет. Но, к счастью, театральный мир огромен, если ты не любишь Шекспира, это не значит, что ты не любишь театр. Всегда можно найти альтернативу. Mischief Theatre идеально подходит в качестве знакомства с этим миром. Если человек никогда в жизни не видел ни одной пьесы на сцене, отведите его на «Очень смешную комедию о том, как ШОУ ПОШЛО НЕ ТАК» или «Комедию, как БАНК ГРАБИЛИ». Не надо «Гамлета», он же больше не вернется!
То есть вы бы никогда не взялись за Шекспира.
Только если мне дадут вывернуть его наизнанку. Что я уже делала – очень давно я ставила «Макбета», только линию ведьм. Не могу сказать, что так будет всегда, но пока что Шекспир меня не интересует.
А что вам нравится? Какие комедийные сериалы, например?
«Девчонки из Дерри» о четырех девочках, чье тинейджерство приходится на конец Смуты (конфликта в Северной Ирландии между властями и сепаратистами-католиками – прим. ред.). Это очень тяжелый период нашей истории, но при этом сериал очень смешной – потому что подростки остаются подростками, в какие бы времена они ни жил.
(r) В сокращенном виде интервью было опубликовано в журнале L'Officiel Voyage (октябрь 2019 года)
(c) Текст: Полина Сурнина