В некоторых литературных произведениях (особенно в классических китайских, старо-норвежских и древнеирландских) используемый язык значительно отличается от живой речи, используемой в обычном письме. Это делает чтение литературы особым процессом.
Западная литература написана на языке, понятном простому обывателю сравнительно недавно. Первым человеком, написавшим наиболее важные литературные произведения на обычном английском языке образованного человека, был Даниил Дефо (1660-1731), хотя автор выбрал эту технику для применения уловок в этой работе, но удивительно, как мало изменилось с тех пор в языке.
"Робинзон Крузо" (1719) гораздо более современен по звучанию, чем утонченная проза писателей XIX века, таких как Томас де Куинси или Уолтер Патер.
Непонятность
Другие авторы пытались использовать язык, чтобы описать тончайшие и сложные моменты, и сознательно взращивали двусмысленность, многозначность некоторых слов. Между двумя мировыми войнами «двусмысленность» стала крайне популярной в английской и американской поэзии, и преодоление двусмысленности - даже из самых простых стихов - было любимой формой критического спорта.
Т. С. Элиот рассматривается в его литературных очерках как основатель этого движения. Фактически, платформа его критической позиции в значительной степени моральна, но его два ученика, И.А. Ричардс (1924) и Уильям Эмпсон (1930) довели свой метод до крайности.
Основным документом движения стала работа С.К. Огден и И.А. Ричард «Значение значимости» (1923), оказавший огромное влияние на своих современников. Их идеи, к сожалению, были оценены только следующим поколением. Однако двусмысленность осталась для писателя основным инструментом образования и основным направлением литературной критики.
Двусмысленность
Конечно, Уильям Блейк или Томас Кэмпион, когда они писали свои простые тексты, не знали о двусмысленности и многих значениях, которые найдут в них будущие критики. Тем не менее, язык сложен. Слова имеют значения, они вызывают сложные ассоциации в голове, которые игнорируются в их словарных определениях.
Великие стилисты, и особенно великие поэты, работают, по крайней мере, с полусознательным или подсознательным пониманием бесконечных возможностей языка. Это одна из причин, по которой сущность большинства стихов и великой прозы так устойчива к переводу.
Проблема перевода
Переводчик должен проецировать себя в сознание автора оригинала, он переносит себя в совершенно другой мир отношений между звуками и значениями, и в то же время он установливает сходство между одной бесконечно сложной системой и другой.
Поскольку ни один из двух языков не эквивалентен другому, за исключением самых обычных терминов, это трудное достижение. Некоторые авторы чрезвычайно сложно перевести. Нет удовлетворительных английских версий, например, латинского Катуло, французского Бодлера, русского Пушкина или большинства персидских и арабских поэм.
Великолепие греческого языка Софокла, в лучшем случае Платона, едва ли встречается даже в лучших английских версиях. С другой стороны, немцы настаивают на том, что Шекспир говорит по-немецки лучше, чем по-английски, что может быть юмористическим преувеличением. Но также Шекспир сопротивляется французскому переводу. Его английский, похоже, не подходит под перевод на этот язык.
Крупнейшие переводы могут стать классикой в своем роде, постоянное литературное совершенствование (выдающаяся иллюстрация - Библейская версия короля Иакова, опубликованная в 1611 г.), но в целом приблизительная эквивалентность большинства переводов их оригиналам кажется очень короткой.
Оригинальная работа остается неизменной, имеет длительную ценность для своих людей, но перевод становится устаревшим с каждым последующим поколением, поскольку язык и критерии литературного вкуса меняются. Ничто так не показывает сложность литературного языка.
Новое поколение - новое прочтение
Подобный процесс происходит, когда читатель испытывает литературное произведение на своем родном языке, каждое поколение получает «новую версию» от своих классиков.
Однако ценности великой литературы более фундаментальны, чем сложность и тонкость смысла, которые вытекают только из языка. Произведения, далекие от современного человека по времени и культурному происхождению, составлены на совершенно разных языках, которые по своей структуре сильно отличаются друг от друга.
Однако переводы будут относительно успешны, чтобы оставить глубокое впечатление. В 20 и 21 веках мы стали свидетелями огромной массы устной литературы, написанной грамотными людьми, и произведений всех великих цивилизаций, переведенных на современные языки.
Переводы таких работ часто искажали правдивые истории и в лучшем случае отражали только их сущность. Однако без этих переводов такие истории будут потеряны навсегда.