После Панджшерского ущелья Кабул показался цивилизованным раем! Это ничего, что в огромном городе свет был только в бывшем отеле то ли «Хилтон», то ли «Континенталь», точно не помню, изрядно пострадавшем от американских бомбежек. Зато на его крыше можно было поставить тарелку и эфириться на Москву. Так мы и делали, день за днем – утром и днем съемки, вечером – перегон в Останкино сюжетов и прямое включение.
На улицах полно людей, многие ведут в поводу ослов, нагруженных кривыми палками (зима близко, и дрова здесь на вес золота). Огромное количество желтых такси, в основном Рено 1960-го года выпуска (общественного транспорта здесь нет). И ни одного светофора! Впрочем, один поставили при нас, но кабульцы не поняли, что это такое, и отнеслись к нему как к уличному украшению – красный сигнал никого не останавливал.
Мы сняли комнату у какого-то богатого человека. У него был гарем, но в соседнем дворе. У одного из наших возникла идея залезть на крышу дома и посмотреть в ту сторону, но я запретил – в таких случаях здесь стреляют без предупреждения…
Проблема питания решалась просто: днем – горячий хлеб, испеченный прямо на улице, вечером после эфира – ужин в одном из трех мест, где давали шурпу. Это было опасно – к нам уже присмотрелись, и угроза ограбления с последующим убийством резко возросла. Начиная с четвертого дня пришлось обходиться вечером утренним хлебом. Но была еще одна опасность – гепатит и кишечные инфекции. Тут этого добра полно. «Красные глаза не желтеют», - говорили советские офицеры в прошлую войну. Но у них было море спирта, а у нас ни глотка! Как мы решили эту проблему, и ещё обо многом другом – на следующей неделе.