Егор затушил сигарету, докуренную почти до самого фильтра, и окинул взглядом зал ресторана, погруженного в интимный полумрак. В самом углу, за небольшим столиком он вдруг заметил женщину. Сидела ли она там давно или только сейчас появилась, он ещё не определил. Со своего места было нечётко видно, что стоит перед женщиной на столе, сколько отпито из высокого бокала, который стоял по левую руку от дамы. Небольшая группка музыкантов играла какую-то блюзовую композицию. Егор почувствовал в себе это знакомое, слегка пьянящее чувство. Такое чувство должно быть испытывает хищный зверь, скажем ягуар, напавший на след дичи. Тело стало гибким, готовым к прыжку. Женщина изящным движением поднесла бокал к губам. Егор почти не различал в полумраке её лица, видел только очертания стройного силуэта, да струящиеся длинные, волнистые волосы незнакомки. Но всё его существо, всё внутреннее естество подавало ему сигнал, что жертва достойна его внимания.
Егор лёгким щелчком пальцев подозвал к себе боя, который появился откуда-то мгновенно и неслышно. Он сделал заказ для музыкантов, щедро оплатив заказанный танец. Мелодия полилась в зал, полная призыва страсти, то нежная, то невыразимо вызывающая и зажигающая огонь где-то в самой глубине человеческой души. Егор неспешно встал и направился к столику, за которым сидела женщина. Ей оказалось на вид около 30 лет. Самое оно. Тот возраст, когда уже ушли и первая стыдливость, и бесшабашность юности, неопытность и неискушённость молодой девы, а на смену ей пришли опыт и великолепная зрелость чувств и тела. Так розовый бутон распускается и набирает силу всей своей красоты и очарования, наполняя изысканным благоуханием пространство вокруг себя. Капли влаги застыли на крепких и нежных лепестках как капли желания, которые исторгает страсть из женского тела.
«Окажите честь…», – Егор протянул руку, приглашая незнакомку на танец. Та вскинула на него свои глаза. Глаза мгновенно оценили и приняли вызов.
Катерина давно наблюдала сквозь опущенные веки за мужчиной, который сидел в противоположном от неё конце зала. Разглядеть его толком не было возможности, но она чувствовала в мужчине ту самую притягательную силу, тот вызов, на который интуитивно откликаются женщины. «Интересный экземпляр», - подумала Катерина, когда увидала, что мужчина заметил её и направился в её сторону. «Явный хищник, - с одобрением подумала она. – Ну что ж, тем интереснее будет игра».
Она вложила свои пальцы в его ладонь. Пара плавно и изящно двинулась по залу под звуки мелодии. Егор вдыхал тонкий, горьковато-сладкий аромат духов, исходящий от её тела, запах волос, похожий на смесь луговой, просушенной солнцем травы, и едва уловимый запах моря. «Интересное и волнующее сочетание», – подумал Егор. Ему нравился запах этой женщины. Она не была красива в прямом смысле этого слова. Да и что значит понятие «красота»? У всех и каждого они свои. Хотя, безусловно, если идёт красивый человек, то про него уж никак нельзя сказать, что он урод. Но совершенные, красивые люди мало интересовали Егора. Это было неинтересно. Каждый день наслаждаться деликатесами надоест любому. А вот когда в одном человеке сочетается, казалось бы, несочитаемое, вот это ему было интересно! Отыскивать в человеке каждый день новые грани, удивляться тому, как он может быть сегодня красив, а завтра просто отвратителен, вот что привлекало Егора больше всего, больше самой распрекрасной красоты и совершенства! Женщина была невысокой и хрупкой. Под одеждой угадывались округлые, волнительные линии бедер, талию можно было бы при желании обхватить пальцами рук. «Фигура похожа на амфору, а грудь небольшая, но явно красивой формы», - подумал Егор и вспомнил чьи-то слова о том, что грудь женщины должна умещаться в мужской ладони, иначе это уже не грудь, а вымя. «Эта грудь вылеплена точно под мою ладонь», - с удовольствием ответил он.
– Как зовут очаровательную незнакомку? – вкрадчивым тоном поинтересовался Егор, слегка лаская изгиб позвоночника под платьем женщины.
– Катерина, – неожиданно низким, очень приятным голосом представилась та и посмотрела Егору прямо в глаза. «Боже правый! Глаза-то какие!» – подумал Егор. Глаза и вправду были замечательные. Большие, миндалевидной формы, цвета лесного ореха в обрамлении длинных, густых ресниц. Глаза сразу приковывали к себе всё внимание, и уже незаметны были так погрешности лица – слишком выдвинутый вперед подбородок, вздёрнутый, неправильной формы нос, неровная линия зубов за красивой формы губами. Во всех этих погрешностях заключалось некое, притягательное очарование. Так притягателен бывает порой какой-нибудь, выросший на вольных просторах цветок, по сравнению с садовым, ухоженным. «Дикая роза», – подумал Егор.
Музыка смолкла. Егор проводил Катерину за столик и предложил той прогуляться по берегу моря на сон грядущий. «Надеюсь, что сна сегодняшней ночью не будет ни у меня, ни у этой прелестницы, тем более что она, кажется, не прочь откликнутся на моё предложение».
– Почему бы нет? – Катерина накинула лёгкий палантин на свои плечи, взяла в руки сумочку-клатч. – Я готова.
Они медленно брели по уходящей в темноту линии побережья. Катерина ступала легко, двигаясь, как танцовщица.
– Вы хорошо танцуете. Видно, что Вы умеете чувствовать и понимать музыку, – сказал Егор.
– Я довольно долго занималась танцами. Неплохо получалось, а потом… Потом обстоятельства изменились, и танцы пришлось бросить.
– Почему? – с интересом спросил Егор. Эта женщина интересовала его всё больше, хотелось узнать о её жизни какие-нибудь подробности.
– Я же сказала – обстоятельства изменились… Смотрите, там вдалеке, кажется, плывёт какое-то крупное судно. Видны огни, – она перевела разговор на другую тему, явно не желая отвечать на вопрос. Ветер, неожиданно подувший с моря, заставил Катерину посильнее закутаться в палантин.
– Замерзли? – спросил Егор, и мягким, но твёрдым движением притянул к себе Катерину.
Они и не заметили, как оказались в номере прибрежной гостиницы. Страсть накрыла их с головой. Катерина оказалось страстной и чувственной. В постели она вела себя, то как ласковый котёнок, то как ненасытная пантера. Ни один не уступал в любовных, искушённых ласках друг другу. И всё же, Егор чувствовал, что как бы ни отдавалась ему эта женщина, как бы откровенна она ни была в своих желаниях, тело её и душа хранили какую-то тайну, которую он не в силах был разгадать. Она не спрашивала его ни о чём в редких перерывах между страстными играми. Она не заглядывала к нему в глаза с надеждой и покорностью, готовностью быть с ним навсегда, только бы лишь он позвал. Она не пытала его кто он, откуда пришел и куда собирается уйти. Она просто брала и дарила, при этом оставаясь цельной, прекрасной, загадочной и непостижимой.
Под утро Егору наконец удалось забыться глубоким сном. Но и там он продолжал ласкать нежное тело Катерины. Он чувствовал во рту вкус её сосков, ощущал сладость и упругость её губ и бедер. Он видел маленькую родинку на её левой груди и две очаровательные родинки на её щеке. Он ощущал в руке приятную тяжесть её маленькой ступни, похожей на детскую. Запах её тела, волос, раскрытых призывно бёдер, преследовал его во сне.
Егор резко открыл глаза и сел на постели. Простыня соскользнула с его торса, открывая взору, что желание до сих пор владеет его телом. Рядом на подушке лежала роза. На лепестках застыла капелька росы. Это было похоже на розыгрыш, на какую-то насмешку. Никаких признаков Катерины не наблюдалось. Будто и не было её вовсе, а произошедшее сегодня ночью – это просто наваждение, вызванное накопившейся страстью. Егор вскочил с постели, испытывая чувство неудовольствия и крайнего раздражения. «Где она?! Куда, черт её дери, она исчезла?!» – он не мог припомнить, чтобы с ним хоть раз так поступили. Обычно он оставлял женщин, предпочитая уходить первым незаметно и неслышно, чтобы не видеть, как умоляют их глаза о новой встрече. Так было проще, считал Егор. К чему все эти слезы, эти страдания? От жизни надо получать всё самое лучшее, не зацикливаясь ни на чём, не попадая под чью-то власть. Он был доволен тем, что всё держал под контролем и никому не подчинялся, был независим и твёрд, всегда добивался поставленной цели, как в деловом мире, так и в личной жизни. Какая разница – покоряешь ли ты очередную вершину или женщину, строишь ли новую ступеньку в империи своего бизнеса или пытаешься разгадать сложную головоломку! Лишь бы были азарт, адреналин и сильнейший интерес. И он следовал этим правилам, немало достигнув в своей жизни.
Эта маленькая женщина бросила ему вызов. Она провела с ним ночь, она наслаждалась его телом, принимала его ласки и вдруг исчезла! Да кто она такая?! Как посмела!? Она просто не знает, с кем она связалась! Он найдет её и докажет ей, что с ним так поступать нельзя, он не безусый юнец, способный лишь исполнять прихоти капризной дамы. Он МУЖЧИНА! Уверенный в себе и знающий себе цену!
Попытки найти Катерину ни к чему не привели. Она растворилась, исчезла, как будто её и не было вовсе. Егора это ужасно злило и не давало покоя. Он пытался доказать себе, что в той женщине не было ничего такого, от чего стоило так потерять самообладание. Постепенно дела и привычный, насыщенный круговорот жизни затянули его. Он почти забыл о том эпизоде в своей жизни. Только иногда Катерина являлась ему во сне и он, мучимый страстью и неудовлетворённым желанием, метался по влажным простыням.
Однажды, на каком-то приёме, ему показалось, что он увидел знакомый образ. Он извинился перед недоумённым собеседником, с которым вёл важный деловой разговор, касающийся его бизнеса, и стал быстро пробираться сквозь толпу приглашённых. Пока он пробирался к тому месту, где стояла, привлекшая его внимание женщина, та исчезла. «Идиот! – выругался про себя Егор. – Поманили, как осла морковкой, и я побежал. А там и морковки-то не было, так, один мираж». Егор поднялся в номер, с досадой опрокинул в себя пару бокалов скотча, ослабил ворот рубашки, снял бабочку и расстегнул смокинг. В изнеможении упав в кресло, Егор вдруг громко рассмеялся. «Я похож на сумасшедшего», – подумал он, надавив с силой пальцами на закрытые веки. «Бред какой-то! Не могу понять, что вдруг со мной случилось? Погоня за каким-то призрачным миражом, полузабытым давним образом. Ты сошел с ума, братец! Тебе пора отдохнуть, ты слишком устал, перенапрягся, надо просто принять душ и лечь спать».
Когда Егор вышел из душа, освежённый и вполне владеющий собой, на часах уже была полночь. На подушке разобранной кровати лежала роза, мерцая капелькой росы в нежных, упругих лепестках. Егор уронил полотенце на пол.