Рассказ. Автор — безумный волонтер Е.А. Олейник.
Вчера я вышла погулять. Июль был очень тяжелым: болезнь кошки Фроськи, лишай, пиары, сборы и я маленько забросила работу. Ну как маленько... прилично так забросила. И вчера с раннего утра я села и начала работать, и работала, не вставая до тех пор пока не поняла, что у меня отваливаются плечи и мушки в глазах от мелких цифр. Это было около шести вечера. Вышла я буквально на пять минут, размяться, побродить около крыльца. Взъерошенная, глаза воспаленные от целого дня за монитором. Ради приличия сменила домашнюю юбку на белые легкие бриджи. А надо сказать, что с утра в этот солнечный яркий день выбор мой пал на красивущие розовые труселя в горошек. Казалась бы мелкая, никчемная деталь. Но она стала причиной многих глубоких переживаний и размышлений на тему: в чем смысл нашей жизни.
Итак, я вышла погулять около крыльца. Сделала пару шагов в сторону, потом еще пару шагов и оказалась на соседней улице. Улица пустая, людей нет, я решила пройтись чуть-чуть, подумав, что никого своим растрепанным видом не напугаю. Иду, любуюсь на птичек, крапиву, деревья, вот собака у забора лежит, облака по небу летят, цветы цвету... э-э-э.… собака? а что это она там лежит? а может она заболела? а может ее надо покормить?
Так, стоп! Собака местная, ее, наверняка, здесь все кормят. А лежит, устала потому что, жарко, отдыхает. Я повернула и пошла домой. Подходя к дому, уже четко знала, что сейчас пойду назад. Прихвачу только какой-нибудь еды и пойду, нужно убедиться, что с собакой все в порядке. И вот с пачкой сосисок и тяжелым предчувствием бреду обратно. Собака видит меня, встает и сердце мое падает — вот блин попала! Собака на переднюю ногу не наступает, видна рана на лопатке. Надо спасать. А я ни фига не герой. Я домой хочу, книжки читать, ужин готовить, наслаждаться обществом мужа. Но увы...
Я попыталась подойти к собакену, он испуганно от меня отшатнулся. Стало понятно, что просто не будет. Подкидывая издалека псу кусочки сосисок, я начала обзванивать свою гоп команду: муж — ловец, сестра — моральная поддержка, водитель и вообще специалист широкого профиля, Бакланова Ирина Николаевна — наш доктор. Одновременно стучала во все окрестные дома. Соседи вышли и рассказали, что собаку один из местных ударил топором! Больше от них никакой помощи не было.
Минут через двадцать наш спасательный отряд был в сборе, и погоня началась. Следующие два часа были очень веселыми. Много сосисок, много беготни по деревне, дикие заросли, мат мужа, мои слезы, вспотевшие ноги — к этому времени я уже одела к своим белым брюкам и розовым трусам зеленые резиновые сапоги — чтобы лазать по кустам. Бедный пес был очень-очень напуган. Его можно понять. Какой-то нелюдь ударил его топором, конечно, он не доверял людям и жутко боялся, и когда понял, что мы пытаемся его схватить, начал от нас удирать. Он бежал на трех ногах, с перерубленной лопаткой, рана открылась, из нее сочилась кровь и текла на землю. Я бежала следом за ним, задыхалась и шептала как молитву: «Бедный, бедный, ляг! Я помогу тебе! Поверь, остановись!». Мы не хотели использовать снотворное, но пришлось. Только после того, как Олейник в него выстрелил, пес лег, и мы смогли связать его, запихнуть в машину и отвезти в больницу.
Дальше все было проще. Ирина Николаевна сразу же нас приняла, пса на стол, и началась операция. Оказалось, что рана старая, пес давно уже с ней ходил, там начались гранулема, фиброз и всякие прочие умные слова, затрудняющие лечение. Лапа была под угрозой. Ее удалось пришить, но не понятно было, как шов будет заживать. Пес уже не молод, лет 10, ткани рыхлые, сшивались очень плохо. Ирине Николаевне низкий поклон за ее труд! И за прием во внеурочное время!
Когда операция подходила к концу, стало ясно, что нужны особые перевязочные материалы. В клинике их не было, хорошо, что рядом на проспекте круглосуточная аптека. Я быстренько собралась и пошла. Как пошла, так и вернулась обратно, потому что за время операции наступили ночь и холод, а я в футболочке с короткими рукавами. А еще у меня нет ни копейки денег. Вообще, ни сумки, ни кошелька, я же вышла только около крыльца погулять. Опять врачи выручили, дали свою «дежурную» куртку, 2000 рублей и я направилась за спецбинтами.
И вот я иду: старенькая курточка с чужого плеча, зеленые резиновые сапоги, белые залитые собачьей кровью брюки, из-под которых волшебным неоновым светом сияют мои розовые труселя. А вокруг летняя ночь, огни горят, машины несутся, красивые девушки стучат каблучками, из кафе доносится музыка.
Вот тут-то меня накрыло. Как это произошло? Как моя жизнь так изменилась? У меня же высшее образование, я стажировалась в немецком университете, работала в иностранных корпорациях, встречала Новый год в Париже и купалась в Тихом океане. У меня даже туфли от Армани есть! Были...
В какой момент Фроськин ринит стал важней обожаемой и неплохо оплачиваемой работы? Почему подтирание Алёшкиного поноса заменило отдых на морском курорте? А субботник в ОД я предпочитаю посиделкам с подружками в кафе и походу в кино? Как становятся волонтерами? Что происходит в наших головах? В наших душах? Зачем это происходит? Кому это нужно? И где я настоящая: в брендовых туфлях с укладкой, сияющая и смеющаяся, или в резиновых сапогах, зареванная, прижимающая к груди бинты Хартмана, молящаяся о том, чтобы собака, которую я раньше даже никогда не видела, выжила?
Додуматься до ответа на эти вопросы я не успела. Дорога закончилась, я вернулась в больницу.
Пса, который получил имя Толик (в честь нашего папы, в молодости разрубившего себе ногу топором), перебинтовали и запихнули в клетку.
Операция прошла успешно. Пес выжил.
КОНЕЦ.
P.S. На следующий день Толика увезли в собачий приют. Там он прижился, растолстел и нашел себе возлюбленную — собаку Ташу.
P.P.S. А я после истории про Толика стала писать всякие другие истории и сделалась блогером.
2017, август
Если вам нравятся мои кошки, собаки и мой канал, подарите, пожалуйста, нам лайк, и подписывайтесь! У нас интересно!
Больше историй из жизни Оськиного дома ВКонтакте , Instagram, Facebook