В течение XI века вокруг крепостей начали собираться агломерации купцов и ремесленников, и когда из-за своей профессии все большее число иммигрантов, стекавшихся к ним, ощущали потребность в образовании, необходимом для того, чтобы вести образ жизни, ситуация стала еще более сложной. Без информации невозможно узнать, что случилось в первые дни. Похоже, что главы школ предоставили купцам зарождающейся буржуазии первых книжников, привыкших хранить свои книги. От каждой из этих глав зависела школа, которая первоначально предназначалась только для обучения священнослужителей приходов соседнего замка и "нотариусов", которых граф использовал в своих работах.
Принимались ли дети буржуазии с самого начала становления городов на занятия, которые проводились в кассельной школе? В любом случае, совершенно очевидно, что, начиная с XII века, городское население пытается обеспечить себя школами, отвечающими его потребностям и находящимися под его контролем.
Его вмешательство в сферу образования, долгое время принадлежавшее духовенству, не обошлось без трений и неизбежных споров. Если церковь в принципе не возражает против существования наставления, предназначенного для прихожан, то с другой стороны, не может мириться с тем, что это обучение будет снято с ее полномочий. Именно в этот момент ей пришлось столкнуться с буржуазией. Конфликт, который ей пришлось решать с ней, был вызван несовместимостью ее точек зрения. Церковь, слишком чуждая практическим тенденциям купцов и ремесленников, очевидно, не смогла адаптировать школьную программу под них. Им требовалось не литературное и научное образование, а образование, полностью ориентированное на потребности коммерческой жизни. Все остальное казалось им ненужной роскошью и пустой тратой времени. Все, чего они хотели, это научиться самому главному и быстрому. Чтение, письмо, арифметика и основы латыни были тем, что они требовали от школы.
По сути, вопрос, возникший в первых буржуазных поселениях, был лишь жестокой и примитивной формой, но и формой вопроса современного и профессионального образования. Классическое образование, традиции которого церковь поддерживала со времен Каролингов, не позволяла ей, по мнению буржуазного сословия, воспитывать своих детей так, как они того хотели.
В середине 12 века пожар уничтожил церковь, школу и архивы Отделения святого фараона в Генте. Богатые буржуазные люди быстро воспользовались этим, чтобы открыть школы. Со своей стороны, монастырь Святого Петра, имевший право опеки над приходами города, открыл другие и заявил, что закрывает приходы буржуазии. Таким образом, отделение подверглось нападению с двух сторон. В то время как монахи Святого Петра обратились к Папе Римскому и настоятельно призвали его положить конец урокам, что "нахальство со стороны мирян решение организоватьприходские школы", буржуа прибегли к помощи графа, умоляя его подтвердить монополию на образование, которое они утверждали в городе, как они всегда владели им в каструме.
Эльзасский граф Филипп в 1179 году получил от архиепископа Гийома де Реймса устав, подтверждающий его решение на школу и о преподавание. Однако очевидное желание графа удовлетворить как требования главы, так и пожелания буржуазии вызывает удивление. Действительно, он не ограничивается признанием права святого фараона руководить преподавательской деятельностью. Он возлагает на Кэнона Саймона, который выполнял функции окружного нотариуса, управление городскими школами и заявляет, что без его согласия впредь никто не сможет открыть их ни в Генттском замке, ни в городе. Так, в 1179 году, "юридически" оформились буржуазные школы, которые были не только терпимым, но и гарантированным графом.
Теперь, для создания школы достаточно получить лицензию у нотариуса Саймона, т.е. человека, который, работая в окружной администрации, способен понять, какого рода образование должны обеспечить школы для прихожан. Если буржуазия больше не обладает полной академической свободой, которой она обладала, то, по крайней мере, ее способность поддерживать городское образование не вызывает споров.
Через несколько лет они достигли своей цели. В 1191 году графиня Матильда написала в грамоте, что "если кто-то достойный и способный хочет открыть школу в городе Генте, никто не может помешать ему сделать это " . В том же году граф Бодуэн IX продлил эту грамоту, выступавшей в роли страховки. Однако режим, обеспечивший буржуазии наиболее полную свободу образования, просуществовал недолго. В 1235 г. его заменила совершенно другая организация управления, принятая графиней Маргаритой. Эта принцесса официально заявила, что управление школами (магистратура), находящимися в ведении Сент-Фараилды, принадлежит ей. Следовательно, декан и каноны будут представлять ей каждый год, перед Пасхой, лицо, выбранное ими для руководства этими школами, которое будет реализовываться им и его преемниками. Следствием такого решения стало расширение в системе управления городского образования.