Предупреждение Черчилля
О немецком нападении Сталина предупреждали многие. Об этом сообщал Р. Зорге. Об этом Сталину писал У. Черчилль. Но подозрительный и недоверчивый горец не верил никому. Почему?
Потому что Черчилль писал ему не про немецкое нападение, а про переброску двух немецких танковых дивизий на восток, и о том, что ввиду «известных событий на Балканах» это перемещение было Гитлером отменено. Можно ли письмо Черчилля считать английским предупреждением? Вряд ли.
Что касается Р. Зорге, то ему не верили по двум причинам. Во-первых, он об этом просто сообщил. А Сталин требовал доказательств. Он считал, что любую бумагу, любой документ можно подделать. И требовал железобетонных доказательств. Во-вторых, в Москве уже знали, что Зорге – двойной агент.
Генерал Голиков
Но Сталин доказательства получил. Начальник Главного управления разведки Генштаба генерал Голиков добыл и положил на стол вождю те самые железобетонные доказательства. Их было много. Но даже часть их свидетельствовала о том, что нападать на СССР Гитлер не готовился.
Сталин был умный человек. И считал таким Гитлера. На том и погорел. Разведчики перенесли через границу пробы немецкого бензина из расположения воинских частей вермахта. Оно оказалось летним. Нападать на СССР, не имея запасов зимнего топлива, может только идиот. Сталин полагал, что Гитлер таким не был. И ошибся.
Генерал Голиков доложил, что оружейная смазка в вермахте, согласно взятых проб, тоже летняя. Зимней нет. И зимнего обмундирования нет. Зимой 1941/42 гг. в Германии будет проводиться кампания по сбору тёплых вещей у гражданского населения для замерзающих немецких зольдатен под Москвой.
Может, это провокация?
Поэтому письмо Черчилля Сталин расценил, как попытку столкнуть между собой Германию и СССР. Сама Англия весной 41-го, трясясь от страха, ожидала, что в одну из туманных ночей Гитлер исполнит свою угрозу и форсирует Ла-Манш. Война континентальных держав друг с другом была тогда для Англии спасением.
И оно пришло. 22 июня Сталину доложили, что немцы перешли границу и вступили в бой с частями Красной Армии. Он отказывался в это верить, считал, что это провокация.
– Какая же это провокация? Они бомбят наши города! – сказал Жуков.
– Если надо будет сделать хорошую провокацию, они и свои города будут бомбить. – ответил ему Сталин.
Гитлера выручил его авантюризм. Ему это сослужило хорошую службу. Но оказалось, что только на первых порах.
Понравилось? Подпишись на канал, чтобы не пропустить много интересного!