Закат — зрелище всегда немного тоскливое. А уж в октябре и подавно. Бывает, что перед тем, как солнце совсем погаснет на горизонте, пахнет кострами. Но не так, как в апреле, совсем нет. Тогда старую листву жгут, чтобы дать место чему-то новому. В октябре же ее жгут просто от безысходности… Даром, что добра этого осенью до кучи. Жги — не хочу! Раздолье, что уж тут говорить…
Энн потянулась, широко зевнув. Впрочем, «широко» — это еще мягко сказано. Во всю пасть, с привыванием, сверкая красной гортанью. Бессонница, чтоб ее. Девушка тяжело вздохнула, взгромоздившись на подоконник. Все люди как люди, ночами спят спокойно, а не колобродят. А кто ночами не спит — тот днем спокойно отсыпается, если работа позволяет. Каждому свое. И только психопаты, вроде Энн, почти не спят. Три часа в сутки не считается.
И самое обидное в этой истории то, что Энн — фрилансер и работает на дому. Есть возможность поспать подольше утром. Но дольше никак не выходит — хоть ты тресни! Пытка, да и только.
Девушка поморщилась, потирая виски. Головная боль — тоже та еще пытка. Никакие таблетки уже не справляются. Всему виной — недосып и приторный запах розового масла. Откуда этот запах вообще взялся, сказать было сложно. В доме никто не держал розового масла, но каждую ночь им абсолютно таинственно пахло. Вот и сейчас. А ведь закат только-только отполыхал.
«Тьма накрыла ненавистный прокуратору город». Да, все так, определенно. Город и так-то был слишком шумный, а уж на фоне бессонницы и вовсе превратился в раздражающе трещащую сороку. Бибиканье, визг шин, крик очередной панической тетки, какая-то больная на всю голову птица, решившая, что три часа ночи — самое время для песен. Неудивительно, что голова разрывалась на части. А тут еще и этот чертов запах. Вот только плаща с кровавым подбоем не хватает… И пса верного. Зато есть мыши. И запах, запах, чертов запах!!! Срочно открыть окно. Срочно.
Энн распахивает окно и с жадностью вдыхает почти ночной воздух. От гари октябрьских костров голова начинает болеть еще сильнее. Зато осенний холод пробирает добротно, до самых косточек. Бодрит, знаете ли.
В углу послышался шорох. Энн вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. Мышь. Всего лишь мышь, кто же еще? Вон она, по ковру побежала. Кроме Энн да мышей, тут и нет никого. Аминь. Чертово розовое масло… И почему оно не выветривается?
Девушка тяжело вздохнула. Сколько там времени? Только десять? Ночь будет долгой, да. Впрочем, как и любая другая ночь. Бессонница имеет свойство делать время почти резиновым. Подлая она все-таки сволочь…
Снова шорох. Как достали эти мыши! Никакой управы на них нет! Шуршат и шуршат!
А в детстве были кошки. Самые разные кошки. Белые, черные, пестрые, серые, рыжие. Ласковые и не очень. Вот они-то точно задали мышам жару! Знали бы, как шуршаться…
Энн зажмурилась, вспоминая, как уютно засыпать в одной постели с мягким урчащим клубочком. Вот так вот обнимешь, прижмешься крепче — сразу ничего не страшно. И не пугают никакие шорохи. Мыши пусть сами боятся. Да и не мыши тоже. Вон, в «Кошачьем глазе» же котик справился. Значит, страшиться нечего…
Почему бы и сейчас не завести кошку? Это ведь несложно совсем. И как Энн раньше об этом не задумывалась? Все, решено. Завтра же утром она пойдет в ближайший приют и выберет себе котенка. Ну, или просто подберет кого-нибудь на улице. Породистость не важна, главное — уютность. Вот только надо пережить эту ночь. Пережить шорохи в углах. Пережить запах розового масла. Пережить бессонницу, наконец. Пережить, только и всего. Энн сможет. До сих пор ведь отлично получалось…
Девушка снова взглянула на часы. Одиннадцать. Как же бесит! Снова, снова время тягучее. Надо все-таки попытаться заснуть. Ну так, для разнообразия. Хотя какое уж тут разнообразие, когда каждую ночь одно и то же… Какой умник говорил, что попытка — не пытка? Еще какая пытка! Напоминает немного китайскую. Тем более, в темноте так хорошо слышно, как капает на кухне не до конца закрытый кран…