Современное состояние института семьи вызывает споры о кризисе моногамии и трансформации матримониального поведения. Междисциплинарные изыскания (лингвистические, этнографические, исторические, социологические) вносят свой вклад в изучение данной проблемы. Предлагаем вашему вниманию обзор исследования, посвященного традиционным любовно-брачным отношениям в Восточном Полесье).
Историко-этнографическая область Полесье — особый регион, состоящий из отдельных географических зон, обладающих своей этнической спецификой, историей принадлежности к различным государственным образованиям.
Территория нашего исследования ограничена несколькими локусами Восточного Полесья. Часть из них расположена по течению рек Ипуть и Беседь (бассейн Сожа, российско-белорусское пограничье в пределах Брянской и Гомельской областей). Другая часть — район Орловско-Калужского Полесья — регион на границе Брянской, Калужской и Орловской областей, заключенный в треугольнике Жиздра-Болхов-Карачев, где проходит водораздел между Окой и Десной (Волжским и Днепровским бассейнами рек). Калужско-Орловское Полесье граничит с великорусским этническим регионом.
Цель проекта — исследование исторической памяти и современного состояния традиций регулирования любовно-брачных отношений демографических групп в локальных местных сообществах.
Достижение поставленной цели осуществлялось несколькими методами.
Во-первых, нами были изучены периодические издания и научные труды русских и белорусских ученых XIX-XXI вв. в области этнографии, фольклористики и лингвистики (в том числе гендерной).
Во-вторых, зафиксированы на фото- и видеоносителях материалы из Новозыбковского краеведческого музея. Подробно изучены фонды библиотек г. Ветка, г. Болхов и г. Жиздра, а также проанализированы и отобраны необходимые материалы в краеведческих музеях, музейных комнатах и домах культуры Болхова, Жиздры, Добруша, Ветки и Новозыбкова.
В результате выполнения полевого гранта были осуществлены экспедиционные выезды в 20 населенных пунктов, которые отбирались через установление контактов с муниципальными органами власти, работниками Домов культуры, краеведческих музеев. Осуществлялась «обратная связь» с фольклорными коллективами, руководителями сельских домов культуры, библиотекарями, которым были переданы систематизированные материалы полевых исследований (фото- и видеозаписи исполнительниц на дисках). Работники культуры на местах предоставляли для фото- и видеофиксации краеведческие издания, рукописные альбомы по истории сел, предметы материальной культуры края, в том числе традиционный женский и мужской костюмы.
Демографическую группу респондентов составили женщины 1920-1948 г.р., жительницы сел и малых провинциальных городов, не имеющие высшего профессионального образования. Таким образом, молодость опрашиваемых пришлась на военные и послевоенные годы, до начала 1960-х гг. включительно, когда советские культурные учреждения в деревне окончательно вытеснили традиционные формы общения молодежи, а фольклорная составляющая обрядов была смешана или заменена советской песенной культурой и «новой обрядностью». Методом «глубинных интервью» от респонденток собраны различные виды информации: устные истории-мемораты о собственных пережитых или наблюдаемых практиках и нормах любовно-брачных отношений, рождественские «величальные» песни, тексты для «подблюдных» гаданий, свадебные обрядовые песни, хороводные, городские романсы, описания некоторых магических практик (гадания, «закликание Мороза», вождение Козы, Русалки).
Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзене и будете в курсе новых публикаций и исследований!
Встречи молодежи в большинстве своем были связаны с календарным циклом народных праздников, среди которых наиболее отчетливо выделяются Святочный, Пасхальный и Троицкий циклы. Собрания молодежи имелиразличные наименования: посиделки (посиденки), вечера (вечорки), гуляния (гулянки, гульбища), банкеты, хватеры (квартиры). Ведущая роль в их организации принадлежала девушкам, которые вскладчину платили хозяйке, заботились о накрытом столе, керосиновом освещении и др. От Рождества до Крещения продолжались Коляды — наиболее шумная и многолюдная часть зимних гуляний. Запрета на Коляды не было даже у старообрядцев, но щедровать ходили только в полесских селах. Образование молодой пары мог символизировать обычай «вешать холостому парню/девушке колодку», описанный нами в ряде публикаций. Существовал определенный танцевальный этикет для парных танцев: нельзя отказать парню в приглашении, даже если он плохо танцует или не нравится девушке. Указывалось на возможность парня «наказать» девушку за гордость или грубость: ударить, оттолкнуть, не пускать на вечорки (игрища).
Традиционный обрядовый фольклор отражает и бинарность в восприятии пола. Так, в обряде колядования под окнами домов молодыми женщинами и девушками исполнялись песни, адресованные мужчинам и женщинам с учетом их половозрастных особенностей и социального статуса (ребенок, девица «на выданье», хозяин дома и т.д.). В поздравлениях для мальчика/ парня прославлялись щедрость, смелость, бесшабашная удаль, девушка в таких щедровальных песнях могла быть представлена в качестве награды-пожелания. В «величальных» девичьих песнях подчеркиваются качества, соответствующие народным представлениям о женской добродетели: красота, скромность, трудолюбие. Хозяину, помимо богатства, желали умницу-жену.
Специфически «женским» элементом святочной обрядности выступают гадания. В обрядовом фольклоре исследуемых восточнополесских локусов участие молодых парней в святочном гадании сводилось лишь к подкарауливанию девушек, шуточной краже обуви. В процессе полевых исследований был выявлен единичный случай участия парня в гаданиях, при этом смысл предсказания будущего сводился к определению судьбы девушки, связанной с парнем. К «мужской» части святочного обрядового комплекса опрошенные отнесли обряд «вождение козы», связанный с использованием антропоморфной маски козы, в которую рядили юношу. Женской практикой, связанной с сохранением урожая и благополучия в доме, являлся обряд приготовления кутьи и зазывания Мороза. В последующих праздничных циклах одно из центральных мест занимает игра «выбивание яиц» на второй день Пасхи. На территории Брянско-Гомельского пограничья (полесских и старообрядческих поселений) данная игра является по сути мужским праздничным собранием. В Жиздринско-Болховском полесском локусе в «выбивание яиц» на Пасху могли играть все, независимо от пола и возраста. В отличие от Брянско-Гомельского Полесья, в Жиздринско-Болховском нами не зафиксирован обычай святочного «вождения козы» парнями, однако все респонденты упоминали и описывали множество общих игр на лугу, на открытой местности, участниками которых были люди разного возраста и пола: лапта, битки, ляпалки, чижики, городки и др. Троицкий обряд, связанный с культом растительности, фиксировался в каждом из изучаемых нами локусов Восточного Полесья. В большинстве случаев респонденты переживали этот обряд как исполнение троицкой традиции, подчеркивали его эстетическую сторону. Однако нами были зафиксированы случаи деления растений на «женские» (береза, липа) и «мужские» (дуб, клен, вяз), причем последние наделялись магическими приворотными свойствами. Приворотными свойствами привлечения мужчины в дом, по мнению одной респондентки, обладает калина.