Эмма выросла в детдоме, как и тысячи послевоенных сирот. Там она поняла, что люди-это всё. Неважно какой человек: плохой или хороший, добрый или злой, жадный или щедрый. Важно то, как он к тебе относиться. Лично к тебе. Надо уметь ладить с людьми, недаром говорят, ласковое дитя двух мамок сосет.
Покупатели обожали Эмму. Невысокая хорошенькая блондинка с широко распахнутыми голубыми глазами, всегда доброжелательная, она искренне не понимала, зачем хамить людям? Ведь к каждому можно подобрать ключик, милая улыбка и доброе слово творят чудеса.
Директор универмага, Сергей Иванович, сразу проникся к Эмме. Он был очень хорошим мужчиной, вот только жена его болела сильно и ... Нет, Эмма его уводить из семьи не собиралась, зачем?
Через год она стала заведующей обувной секцией. Эмма с дефицитом не жадничала, ведь простому работяге тоже хочется купить дочке чехословацкие босоножки, а жене венгерские сапожки. Книга жалоб и предложений пухла от хвалебных отзывов ее покупателей.
Однажды постоянная покупательница, пожилая учительница литературы Маргарита Николаевна, сказала: "Эммочка, как мне удобно в ботиночках, которые вы мне насоветовали, хожу, не радуюсь, даже ноги болеть меньше стали. Знаете, я бываю в универмаге, чтобы просто полюбоваться на вашу работу. Вы такая милая, такая приятная девушка, а напишу-ка я про вас в "Работницу", вы не против?" Эмма тряхнула блестящими кудряшками: " А напишите, Маргарита Николаевна! Я вам даже свое фото дам, можете отправить вместе с письмом!"
Через месяц к Эмме приехали из журнала, чтобы взять интервью, тогда весь универмаг на ушах стоял. А директор то и дело вытирал пот на лбу: "Ох, подсидишь ты меня, Эмка, ох, подсидишь!"
Новогодний номер "Работницы" вышел с фотографией Эммы на обложке, она позировала в синем форменном халатике, держа в руках пару сапог фабрики "Скороход". Когда Эмма прочитала статью, то даже всплакнула, там было всё: и про блокадный Ленинград, и про детдом, и про то, что она учиться на заочном в институте торговли.
В мае Эмма поехала делегатом на съезд ВЛКСМ, после одного из заседаний она заскочила в обувной магазинчик, интересно же, как работают московские коллеги. Магазин ей не понравился, витрины и пол грязные, рожков для обуви не хватает, банкетки почему-то испачканы чернилами. И это в центре Москвы! Эмма взяла в руки белые босоножки с золоченой пряжкой, симпатичные, спросила продавщицу: "Скажите, пожалуйста, тридцать шестой размер есть?" Та с недовольной миной оторвалась от разговора с другим продавцом: "Все, что есть прямо перед вами, не знаете что-ли, тридцать шестой размер разбирают сразу!" Эмма не сдавалась: "Хорошо, а новое поступление, не подскажите, когда будет?" Продавщица вздохнула, ходят тут всякие, и резко ответила: "Не знаю, зайдите через месяц".
Эмма вышла из магазина, постояла в раздумье, закусив губку, и отправилась в Управление торговли.
Эмма, горячась, рассказывала заместителю начальника Управления, Николаю Семеновичу: "Вот из-за таких продавцов и называют нас презрительно торгашами! Вы посмотрите, что у них там творится! Я бы своим девчонкам так хвост накрутила за подобное отношение к покупателю! Послушайте, назначьте меня туда заведующей, вы через месяц магазин не узнаете, честное комсомольское!"
Николай Семенович рассмеялся, шустра делегатка! А хорошенькая! Шечки горят, глазки, как васильки, фигурка-то какая! Вслух он сказал: "Какая ты быстрая однако, московской прописки нет? Нет. Опыта работы маловато будет, тут думать надо. Слушай, это не ты была в "Работнице"? Ты? Я вижу, что лицо знакомое, а вспомнить не могу, где тебя видел!"
Николай Семенович был очень хороший мужчина, жена, правда, мегера, по крайней мере, он так говорил... А магазин Эмма за год сделала образцово -показательным!
Именно Николай Семенович познакомил ее с Владимиром Александровичем, который работал в министерстве торговли, прошел войну, даже написал книжку о своем боевом опыте. Эмма смотрела на него огромными голубыми глазами: "Это вы? Я вашу книгу прочла за один вечер, не отрываясь! Какая правда жизни в каждом слове!"
Владимир Александрович был очень хороший мужчина, а главное, вдовец, и Эмма стала его законной женой.
Николай Семенович сказал на свадьбе, которую скромно отметили в "Праге": " Я не понимаю, Эмма, честное слово! То ли ты дурочка с переулочка, просто везучая, то ли такая лиса, ох, такая лиса!"
Полина Аркадьевна тоже не понимала, она поражалась тому, как сочетались в Эмме невероятная хватка и простодушная доброта. Они познакомились у общих знакомых и Эмма часто приглашала ее выпить чашечку кофе и поболтать.
Эмма говорила о себе: "Я ведь детдомовская, вечно голодная! Как это так, кто-то будет есть черную икру, а я нет? Кто-то будет отдыхать на Золотых песках, а я нет? Кто-то будет носить брюлики, а я нет? Чем я хуже? Да, я люблю мужчин постарше, но это тоже из детства. К ровесникам и не тянуло никогда. Мне один психолог объяснил, я даже на бумажку записала, вот, "комплекс Электры". Так что, видишь, у меня и справка есть! Кстати, всем своим мужчинам я была верна, ну до поры до времени..."
Больше всех развлечений Эмма любила оперетту, ходила на все премьеры, была знакома со многими артистами. Вот, правда, этого солиста слушала в первый раз, говорили, что он раньше пел в Ленинграде.
"Всегда быть в маске - судьба моя..." - выводил темноволосый красавец на сцене. Ах, какая осанка, какие царственные жесты, какой грациозный поворот головы! Ах, какой голос! Эмма почувствовала, как плывет под ней кресло, она покосилась на мужа, боже ж мой...
Дорогие читатели! Спасибо за Ваш интерес к моему каналу, буду признательна за лайки и комментарии! Сама не раз замечала, что забываю ставить лайки к статьям, которые мне понравились, а ведь любому автору так важно, так приятно получать обратную связь!