Продолжение. Глава 36 - здесь.
***
На монастырском подворье зеленела травка, над обителью плыли по небу легкие облака, свиристели в кустах шустрые птички. Левое крыло монастыря уже приняло вполне жилой вид, стройка вместе с лесами и снующими туда-сюда сестрами переместилась дальше. Под монастырской стеной разлилась, отражая небо и облака, наконец-то освободившаяся ото льда речка.
Получив благословение матушки, я первым делом посвистала на конюшню. На месте оказался только ослик Марат, да сопела и ворочалась, прибираясь в стойлах, сестра Клементина. Марата я почесала между ушами и поцеловала в мордочку, сестре же не решилась показаться на глаза без надлежащего одеяния – тихонечко покискискала-покискискала Варвару, которая так не соизволила явиться на мой зов, да и наладилась в келейку.
В келейке, сдерживая опять подступившие слезы, повязала Юлин платочек, раскопала свою длинную юбку, потрясла ее как следует и надела. Потянулись мне навстречу со стройки сестры, я, как меня учила Юля, всем кланялась, опустив глаза – так и шла, пока из-за оградки не послышался глухой стук копыт, и прямо на меня не выскочила кавалькада из двух наших лошадок. На первой сидела, обхватив ногами лошадиную спину и совершенно без седла, лихая тетя с развевающимися волосами. У нее на плече, вцепившись в ватник когтями и распушив хвост, гордо подскакивала Варвара. Картина была настолько впечатляющая, что я остановилась, как вкопанная и, не исключаю, что с открытым ртом. На меня посмотрели сверху, засмеялись и сказали «привет, монашка». После чего процессия резво продолжила свой путь в сторону конюшни. Я, опомнившись и подхватив юбку, побежала туда же.
Нового лошадиного тренера звали просто Вика, без прибавления к имени приставки сестра. Она и не была похожа на остальных жительниц монастыря. Нисколько. Не носила платка и не опускала глаза вниз, а, наоборот, все время зыркала ими по сторонам. Именно зыркала, потому, что глаза у нее были темно-коричневые и большие. Ка-а-ак зыркнет! Да и за словом в карман не лезла, иногда говорила совсем нескромное. Даже могучая сестра Клементина не пыталась ей возражать, беспрекословно исполняя все поручения по конюшне.
Вика была списанная циркачка. Из тех, кто работает под куполом цирка в свете разноцветных прожекторов, совершая немыслимые трюки под волнительную барабанную дробь. Только однажды ее волшебный полет закончился падением на арену с десятиметровой высоты. И вместо воздушной акробатки Виктории Гримм стала инвалид Вика с переломанными костями. В общем, грустная история. Она сказала, что вернули ее к жизни цирковые лошадки. В это верилось легко – я видела, как быстро она находит с живностью общий язык. А Варвара вообще не отходила от нее ни на шаг, так и трусила рядом, заглядывая в глаза.
С утра до вечера Вика занималась с лошадьми – то учила их каким-то премудростям на площадке за конюшней, то ускакивала с ними на полдня вдоль речки, то руководила строительными работами в новом помещении. Особой набожности я за ней не замечала, да и вообще не видела, чтобы она кресты когда-либо клала. Платки Вика носила исключительно на манер бандан. Я, естественно, тоже целыми днями крутилась на конюшне. Юля отправила меня в монастырь «денька на два», но прошло уже четыре, и возвращаться в школу меня никто не понуждал. А мне не очень-то и хотелось - здесь было гораздо лучше.
***
Продолжение - здесь.