У нас во дворе её зовут «чудачкой». Рыжая девчонка вся в конопушках, как в брызгах солнечного света. Она никогда ни с кем не разговаривает, бродит по улице и смотрит в небо. Иногда ещё протягивает руки ладонями вверх, будто показывает кому-то. Взрослые при виде неё качают головой и сочувственно вздыхают, а дети беспощадно дразнят, кидают комьями земли, а я…
Я, кажется, влюбился.
Вечером катался на велосипеде, домой уже во двор свернул. Слева с парковки медленно выезжала соседская «Лада», я свернул к тротуару.
Прямо передо мной из-за кустов выскочила Чудачка. Я вздрогнул от неожиданности и чуть не въехал под машину. Дёрнул руль и не удержался в седле, свалился на асфальт вместе с велосипедом. На ободранной коленке тут же выступили капельки крови. Сосед заматерился в своей «Ладе», я зашипел от боли и обиды, а Чудачка, кажется, вообще ничего не заметила. Шла поперёк дороги, по своему обыкновению глядя в небо и вытянув вперёд руки.
Я вскочил на ноги и схватил блаженную за эти протянутые руки.
-Ты чего творишь, дура! – я хорошенько её тряхнул.
Знаю, знаю, девочек обижать нельзя. Но я только что чуть не расстался с жизнью по вине этой девчонки! Это меня немного извиняет.
Чудачка посмотрела на меня, на её конопушчатом лице сияла улыбка. От этого или может от чего-то ещё её лицо вдруг показалось мне очень красивым. Раньше такого не замечал, хотя так близко к ней я подошёл впервые.
Оказывается конопушки — это очень мило.
Я немного растерялся от этого открытия. Стоял и молча разглядывал её, думал, про солнечных зайчиков, которых пускал по стене с помощью маленького зеркальца. Очень любил это дело, лет до 12ти зеркальце с собой в кармане таскал.
Чудачка тоже смотрела на меня и улыбалась. Я заулыбался в ответ.
-Дебилы! – проорал сосед и уехал.
Я отпустил девчонку и огляделся. Переднее колесо велика было красиво изогнуто, но вроде всё поправимо, а вот нога моя выглядела печально. Кровь стекала вниз от колена и уже пропитала носок. Наверно придётся обращаться в больницу, чтобы швы наложили.
Чудачка проследила за моим взглядом и ойкнула, как будто только сейчас заметила последствия учинённой аварии. Она присела на корточки и схватила меня за коленку, прижала ладони прямо к кровоточащей ране.
Я сморщился от боли и дыгнул ногой, но не сильно, чтоб не пнуть случайно девчонку. Она не обратила на это никакого внимания. Чудачка!
От её ладоней шло тепло. Боль потихоньку отступала.
Сколько мы так простояли я не знаю. Когда Чудачка поднялась на ноги, все руки у неё были в крови, а моя рана исчезла.
Не затянулась, не зажила, а пропала, как будто и не было. Только кровь на коже осталась.
Я не мог поверить своим глазам. Чудачка исцелила меня!
Исцелила своими ладонями!
Она посмотрела на испачканные ладони и вытянула вперёд, как делала всегда. И пошла так дальше, как ни в чём не бывало.
Солнце играло золотистыми бликами на её волосах, подсвечивало искорки на коже. Мне казалось, что её волшебные ладошки светятся изнутри. Она вся светится.
Я смотрел ей вслед и не мог налюбоваться этой девчонкой.
Чудачка? Ну да, наверное. Она и правда, чуднАя.
Хотя нет. Она — чУдная!