38.
Мода на прыжки продолжалась все лето. Они прыгали с парашютом в Лисьем носу, с вышки на пляже в Кавголово, с пирса на Кораблях, еще раз с тарзанки, но уже каждый по отдельности, друг за другом. Казалось, вся свобода, разлитая в воздухе, должна была принадлежать им без остатка. В Парке Победы установили новые аттракционы, и мир вокруг вставал с ног на голову. У нее оказался крепкий желудок, у него – не очень, крича от восторга, она успела заметить, как он зажмурился и вцепился в поручни. Как маленький мальчик, подумала она, как это трогательно, какие у него смешные пушистые ресницы… Вот так, незаметно для себя, она начала влюбляться, но сначала…
…но сначала была ревность. Во взгляде Максима без труда читался бл...довитый огонек, легко разгорающийся в целый б..дский огонь, и на женщин он смотрел со спокойным е...ливым прищуром. Был уверен в себе, и девушки велись на уверенность. Да и она заводилась с пол-оборота. Запала. Что-то было в нем такое… И этих запавших, его бывших девушек, она встречала все чаще и чаще, и – мучилась. Как правило, бывшие были красивее и умнее ее. Ноги у бывших были длиннее, грудь – больше. Волосы падали на плечи густой блестящей волной. Богини и нимфы. Надо отдать ему должное – у него был хороший вкус. Почти все – состоялись. Делали карьеру, водили машину. Она же не могла похвастаться ни тем, ни другим, ни пятым, ни десятым. Максим делал стойку на самую веселую девушку в стае и флиртовал вовсю. Она быстро становилась лишней. А может, они и не бывшие вовсе, думала она, украдкой их разглядывая. А может они – настоящие и очень даже действующие? Она не знала как себя вести и начинала улыбаться. К концу вечера от улыбки сводило челюсти. По дороге домой она устраивала истерики, он смеялся, все отрицал, и любовью они начинали заниматься уже в такси.
Она собиралась повесить куртку, когда увидела эту мерзкую штуку. Штука свешивалась с крючка и выглядела вполне невинной. Она машинально перевела взгляд на пол в поисках лужи крови. Пол был чистый.
- Что это такое? – спросила она.
- Взял у друга поносить, - ответил он, не отрываясь от голубого экрана.
Максим валялся на кровати и смотрел «Новости». Он пришел раньше нее, сварил сосиски и ел в постели, обмакивая их в банку с краснодарским соусом.
- Максим, это что, резиновая дубинка?
- Как видишь.
- Зачем?
- От хулиганов отбиваться.
- Ты меня пугаешь.
- Я и сам всего боюсь. Молчи, ничего не говори. Я знаю, что ты хочешь сказать.
- Что?
- Что я превращаюсь в настоящего мента.
- Так и есть. Оставь мне сосиски.
- Забирай, - он передал ей тарелку, - я больше не хочу.
Ментом Максим был начинающим. Суворовское училище, затем – артиллерийское, служба в погранвойсках, увольнение из армии по причине бесперспективности. Работы без ношения табельного оружия он не представлял. Теперь к оружию прилагалась ксива и дубинка. И ему это нравилось.
«Максим, - сбросила она ему на пейджер, - купи по дороге сметану. Очень надо! Спасибо!»
Звонок в дверь.
- Привет! – он поцеловал ее с порога.
- Купил?
- Что?
- Блин! Я же просила! Ты пейджер читал?
- Я умею читать?
- Я же просила купить сметану! Ну, Макси-и-и-м!
- А что за срочность такая?
- Пойдем, - она потащила его за собой в комнату, - сейчас покажу.
Она оголила предплечье и торжественно показала ему свежую татуировку, набухшую, как почка весной:
- Вот! Сказали, надо сметаной мазать, чтоб быстрее зажила.
- Что это за зверь? – спросил Максим, наклонив голову и разглядывая рисунок.
- Это ангел с Исакия. Правда, здорово? Я специально полезла на коллонаду, чтобы сфоткать. А потом обвели по трафарету. Тебе нравится?
- Отлично, милая. Ангел, говоришь? Мы же на этом не остановимся, верно?
- А что? Разве не классно?
- Есть предложение! Давай наколем грифонов на лопатки, атлантов без трусов вдоль позвоночника и чижика-пыжика на жопу? И на твоем фоне будем снимать гостей северной столицы. Одна фотка – пять баксов. Или нет, есть идея получше: давай карту Питера наколем? Ну, весь город не влезет, наколем центр, Петроградку и Ваську с нумерацией домов, и мы никогда не заблудимся!
- Дурак! Ты ничего не понимаешь! – крикнула она.
- Куда уж мне! Я же мент, забыла?
- Я думала, тебе понравится. Что ты взъелся-то? Красиво же?
- Когда ты повзрослеешь? – вздохнул он. - Взрослая же баба!
- Ну, не ругай меня! Скажи, что красиво получилось? Правда, ведь?
- Правда. Только больше не надо, договорились?
- Договорились. Пойдем в кино сходим?
- На какое?
- На «Брата», все хвалят. На девять успеем.
- Пошли.
- Что, прям щас? Ужинать не будешь?
- Ужин нужно отдать врагу. Светка вечно голодная ходит.
продолжение следует...