В кафе встретили довольно радушно, даже излишне. Зачем-то согнали из-за центрального столика пару молодых людей и посадили нас за соседний, тут же поставив на него букет каких-то цветов с немыслимым запахом.
Я обратился к официанту, ожидаемо получил в ответ на мои просьбы улыбку и полностью просвещённый взгляд мне в душу, говорящий, что он очень рад встрече, но ни хрена не понимает, что я ему говорю. Так что опять заказ был отдан на откуп моему гиду-компаньону, с пожеланием любого мясного или рыбного блюда, желательно без напалмового соуса.
Правин по поводу рыбы сказал решительное нет, сообщив, что пока она доезжает сюда от моря - успевает два раза перевариться микроорганизмами, а насчет мяса сказал, что не факт, но он попробует. Так и порешили. Но мы ж не есть сюда пришли.
- Итак, мой друг, я вынужден просить тебя ответить на некоторые вопросы, потому что вся эта катавасия с косыми взглядами, молчаливым неодобрением и непонятными телодвижениями уже действует мне на нервы. Расскажешь?
- Хорошо, спрашивай, что тебя беспокоит.
- Отчего ты сейчас отпрыгнул от орехов, как будто я тебе змею сунул? Они ядовитые? Или грязные?
- Нет. Тут он глубоко вздохнул и задумался.
- Дело в том, что ты наверняка слышал, что наше общество разделено на определённые социальные прослойки..
- Касты? Их четыре, насколько я помню?
- Касты тоже. Только их не четыре, их гораздо больше.
- Намного?
- Больше четырёх тысяч, я точно сказать не могу, этого никто не знает. Официально правительство отрицает это расслоение, но фактически оно никуда не делось. И если в крупном городе, откуда, например, я - там, в общем-то, это не особо бросается в глаза, то здесь, в аграрной провинции, оно процветает в полную силу.
- И? Ты же из крупного города. А ты к какой касте принадлежишь?
Правин снова посмотрел меня как на чумного, но потом, видимо, вспомнил, зачем мы пришли и тон взгляда поменялся на созерцание юродивого.
- Этот вопрос у нас не принято задавать.
- Хорошо, не буду. Давай дальше, пока не особо понятно, хоть и проясняется.
- Хорошо. Так вот, касты - это относительно мелкие социальные группы, которые, по определённым признакам, объединены в варны.
- Варны.. Это что? А кто объединил?
- Я, наверное, не совсем точно объясняю, но в целом - по рождению. Так вот. Я принадлежу к одной из таких групп. Наш водитель, местный - тоже. А вот женщина, у которой ты купил орехи - нет.
- Нет - это как?
- Ну вот так, она из далитов. Правин сказал это тихо, предварительно посмотрев по сторонам.
- А это-то кто???
- Про неприкасаемых что-нибудь слышал?
- Ну, да.
- Это вот они самые.
- И что? Я начинал догадываться.
- Я... Мне, по местным понятиям, нельзя прикасаться к вещам, которые трогал далит, нельзя сидеть с ним за одним столом и уж точно нельзя есть то, что было в руках далита.
Правин вздохнул.
- Но тебя же здесь никто не знает! Откуда они могут знать, кто ты и к кому принадлежишь?
- Видят. Знают. Мне сложно тебе объяснить. Тот же водитель знает.
- Ну, хорошо. А мне тогда как? Мне можно? Я же не из ваших социальных групп.
- Ты вообще творишь невероятно странные вещи. Я начинаю привыкать, но это трудно.
Правин посмотрел на меня и даже тень улыбки мелькнула на его лице.
В это время принесли еду. Она опять оказалась эпически острой, вегетарианской, но, по крайней мере, я начал угадывать в ней рис и овощи. Поэтому попросил ещё срочно сока. В этот раз подошёл откуда-то взявшийся администратор, который понимал по-английски. Правда, мне это не помогло понять его английский, даже несмотря на то, что я третий день тренировался с моим другом-геотехником. Так что сок выдался рандомным, в данном случае - гранатовым, после чего мы продолжили.
- Ну хорошо, тогда скажи мне, что я делаю не так?
Мне становилось любопытно, а главное - начало проясняться в голове.
- Ну вот смотри. Ты ходишь куда попало, здороваешься за руку со всеми подряд, хватаешь вещи, которые тебе нельзя хватать, постоянно что-то пьёшь из своей фляжки, причём нарушаешь закон штата (в этот момент я как раз нарушал, потому как чистота посуды тогда ещё вызывала у меня сомнения), никого не спрашиваешь, что можно делать, а что нельзя. Ведёшь себя вызывающе и странно, в общем.
- Хватаю - это ты про инструмент, что ли? У буровиков который был?
- Да.
- Так это ты поэтому не стал брать у меня тот керн, который я тебе протягивал, потому что буровики тоже из далитов?
- Да.
- Охренеть вы сложно живёте!
Правин посмотрел на меня, хотел что-то сказать, но промолчал.
- Тогда скажи мне, что за манифестации были вчера весь день в городе, толпы людей в белом, что за человек был на портрете?
Я рассказал Правину о своём вчерашнем экспириенсе, на что он схватился за лоб, опустив голову. Я начал догадываться, что вчера тоже выступал несколько опрометчиво.
- Вчера был день смерти Бхимрао .... (дальше я не разобрал), это был первый далит, получивший полноценное образование, первый, ставший юристом и пробившийся в высшие круги власти. Далиты его боготворят и почитают, в день его рождения и в день его смерти. А ты вломился в их действо, тебе там вообще нечего делать было!!!
(Бхимрао Рамджи Амбедкар, это его портрет был на прицепе, его фигура в полный рост на нём, и речёвки в его честь)
- Мне что-то угрожало?
- Чужому в толпе настроенных недружелюбно к богатым эксплуататорам всегда что-то угрожает.
- Но я же вообще не из вашей страны.
- Для этих бедняков нет большой разницы между русским инженером и британским инвестором. Хорошо, что тебя увидели полицейские.
- Ладно, тут понятно. А тогда почему ты периодически очень неодобрительно смотришь на меня и говоришь что-то себе под нос?
- Если говорить честно, то я думал, что ты делаешь всё это специально. Посмотри сам - ко мне приезжает инспектор от заказчика и всё время ставит меня в неловкие ситуации. Ты, в общем-то, начал знакомство с того, что попросил меня подать тебе твои туфли, когда переодевался у меня в номере. Помнишь?
- Ну так ты не подал же.
- Так ты вообще-то меня оскорбил, причём сильно!
- Ну, извини. А что ещё?
- Да много всего. Ты точно не ставил целью показать мне моё место?
- Зачем мне это?
...дальше разговор пошёл в совершенно ином ключе. Правин признался, что он приобрёл нам билеты на поезд до Хайдарабада в самый бюджетный класс, желая показать мне, что тоже не лыком шит, так что сейчас срочно поменяет. Я выяснил, что за дрянь продают в маленьких стаканчиках на каждом углу, после чего познакомился с чаем масала. Очень содержательно посидели, в общем .
По итогу завтрака, перешедшего в обед, всё равно не обошлось без конфузов. Правин расплатился за обед картой, я решил принять участие. И спросил, можно ли оставить чаевые. Он ответил утвердительно, я прикинул, сколько будет десять процентов от трёхсот рупий, посчитал это несерьёзным и в качестве чаевых вложил сто пятьдесят, после чего мы вышли на улицу.
- Сто пятьдесят - я не слишком мало оставил?
Правин застонал и опять схватился за голову.
- Вечером нас встретят с оркестром, белый сагиб кутить изволят! (Мой провожатый включился в игру) Тридцать! Десять! Вполне достаточно было!
Я смутился.
- А сколько могли стоить те орехи?
- А сколько ты дал?
- Сто.
- Я думаю, она оставила бизнес и перешла в инвесторы. Не больше двух.
...и мы отправились на инспекцию бурения очередного моста, а в след нам из сухой травы раздавался смех кабаньего семейства...