Мой хороший друг Валера любил вникать во всякое неприятное и непонятное. Такой вот он человек - видит несправедливость и удержаться не может от того, чтобы выровнять все правильно. Котята снимаются с деревьев, бабушки переводятся через дорогу, чей-то мешок с мусором доносится до контейнера и тд и тп. Не счесть его маленьким подвигам числам. И многие спрашивает у него, Валера, а оно тебе надо?
- Может и не надо, - отвечал на такой вопрос обычно Валера, - но по-другому я не могу жить. Неправильно мимо проходить, отворачивать лицо, как будто не видишь грязь и беду. Неправильно, да и все тут.
Нравилась мне всегда его простая жизненная логика. Она вдохновляла и меня самого на маленькие, незаметные подвиги и заставляла верить в то, что не все потеряно в мире, пока есть такие люди, как Валера. За одно только было страшно – что рано или поздно, встретится Валера с такой несправедливостью, что надломит она его добрую душу и станет он таким же равнодушным, как и многие из нас.
И вот, пару месяцев тому назад – таки грянуло. Ехал Валера домой на троллейбусе. За окном осенняя ночь, накрапывает дождь, тихонько поскрипывает на поворотах машина. Заваливаются на остановке пара лиц в спортивном стиле. Штаны в полосках, пальцы в татуировках. Шумят, ржут, матерятся, плюют шелуху от семечек на пол. Кондуктор только на них взгляд бросила, да и уткнулась обратно в сканворд. Валера же, по привычке своей, молчать не стал, так сразу и одернул, мол, не стоит слишком шумно себя вести да и мусорить в общественном транспорте. Двое только заржали громче, да посоветовали куда надо идти и что там делать. Валера парень справедливый, но спокойный, на драку из-за таких оскорблений его было не развести. Пожал плечами только.
А вот девушка ехавшая неподалеку, почему-то решила, на этом конфликт не останавливать. Видимо, не представляла, что среди такого контингента граждан – вежливость не в почете. Поэтому ответили эти двое грубо и оскорбительно. Валера за девушку вступился. Слово за слово, в полупустом троллейбусе пошла драка. Водитель остановил, открыл двери. Все трое вывалились на улицу, продолжая махать руками, пока не разнял их всех подъехавший патруль полиции.
Тут же оказывается, что Валера нецензурно выражлся и буянил. Эти же два добрых джентльмена только пытались его успокоить, когда он, буйный, набросился на них. И вот что интересно – никто из пассажиров так и не успевшего уехать троллебуйса и не думал вступиться. Девушка сразу упорхнула в неизвестном направлении. Водитель – ничего не видел и не слышал. По мнению же кондуктора и пары пассажиров предпенсионного возраста – «ехали ребятки, ну шумели немножко, что уж теперь, а он на них набросился».
И вот стоит Валера, в порванной одежде, заляпанной кровью. Телефон разбился, бумажник в суматохе выпал и исчез в неизвестном направлении, несмотря на вложенную визитку и водительское удостоверение. Стоит и чувствует себя, как оплеванный.
В отделении, правда, куда так охотно поехали двое «спортсменов» писать заявление, оказалось, правда, что их лица очень хороши знакомы местному участковому – по неоднократным случаям нарушения общественного порядка. Так что для Валеры закончилось все нормально.
- Ну что, - спросил я его тем же вечером, когда он зашел в гости после всего и сидел у меня на диване, прикладывая ледяную пачку пельменей к наливающемся синякам.
- Остался запал робингудства после такой подставы от добрых свидетелей?
- Настоящий самурай не сворачивает с выбранного пути, - ответил Валера и кинул в меня пачкой.
- Поставь лучше пельмешек на огонь.
Я всегда завидовал его оптимизму и аппетиту.