Каждый день сотни людей – выпускников и студентов филфака, журфака и других не менее увлекательных гуманитарных специальностей, – пишут километры текстов в стол. Стихи, проза, рассказы, сказки, поэмы, песни, статьи, аналитика, пояснялки-карточки и много чего ещё. Они вдохновлены и раздавлены. Вдохновлены, потому что каждый день им хватает смелости, фантазии и вдохновения писать что-то. Раздавлены, потому что пишут это в папку на рабочем столе компьютера и никогда больше не открывают. И никто не открывает. Папки покрываются гигобайтовыми клоками пыли, буквы стекаются в кашу, темы и идеи кажутся неактуальными, ворованными, а весь текст вкупе кажется жалким и косноязычным.
Они пишут, они развиваются. Пока человек пишет, у него думает атрофировавшийся от количества списанных заданий мозг. Пока человек пишет, он проживает сотню жизней и делает ярче свою. Но если пишут только для себя, то со временем это превращается в закрытую пыльную комнату со старыми обветшалыми тряпками в кресле у окна вместо живого, лучащегося человека, который несёт Слово. Слово может быть любым, но любое слово должно быть опровергнуто или поддержано.
Люди боятся выкладывать в интернет или просто кому-то показывать свою писанину. Своим бумагомарательством они любят заниматься в одиночестве, под покровом ночи. Как будто они крадут чужие буквы, чужие жизни и мысли. А это не так. Надо кричать, орать на весь мир всё, что думаешь. Получать критику, неодобрение, поддержку, восторги и продолжать. Продолжать расти, писать ещё больше и ещё круче, чтобы потом получались книги, чтобы потом дети читали твои сказки, а журналисты после твоей смерти перечитывали твои самые крутые материалы. Чтобы во дворах пели твои песни. Амбициозно ты, однако. Да, амбициозно. Потому что иначе во всём этом нету смысла. Никто не перечитывает свои тексты, если в данный момент времени нет на них никакой рефлексии. А какая рефлексия, если их в столе доедает домашняя мышь-альбинос?