Крестьяне западнобелорусского полесья, 1930-ые:
Земельный вопрос.
В 1921 г., по данным польской статистики, земля в Западной Белоруссии была распределена следующим образом: государству принадлежало 10,8% всей земли, церкви — 0,3, помещикам, кулакам и крестьянам — 88,9%.
При подготовке 1 съезда Коммунистической Партии Западной Белоруссии, ЦК партии анализировался аграрный вопрос в Западной Белоруссии, на основе данных польской переписи 1921 года. В материалах съезда были определены критерии и приведены данные о классовом составе западнобелорусского крестьянства: беднота представляло крестьянство, с площадью ниже 10 га на одно хозяйство, в Западной Белоруссии эти слои насчитывали 284706 дворов, что составляло 80,15 % всех хозяйств, земли же ей принадлежало 1290115 га, что составляло всего лишь 24,15 % общего фонда земли. В материалах съезда к середняцким хозяйствам относились хозяйства с площадью 10 — 20 га. Не противоречило этому и мнение польских учёных (в 1938 г. В.Стысь считал кулацким хозяйство, имевших более 20 га земли), так же этот критерий подтверждала послевоенная польская статистика. Согласно данным КПЗБ, группа крестьян с наделами от 10 до 20 га составляла 49426 дворов или 13,91 % от всех хозяйств, ей принадлежало 667577 га или 12,5 % от общего земельного фонда. Кулаки имели от 20 до 50 га земли, выше 50 га владели помещики. Число кулацких хозяйств равнялось 15107, или 4,25 % от всех хозяйств. Им принадлежала 434696 га, что составляло 8,14 от всей площади. В Западной Белоруссии насчитывалось 5987, или 1,69 % шляхетских имений, которым принадлежало 2948305 га земли, или 55,21 % от общего фонда землевладений. Но и помещики были разные. Среди них выделялись 360 крупнейших магнатов, которым принадлежало 1611160 га земли, или 40%. Самыми обширными шляхетскими поместьями являлись майораты, или ординации. Это были огромные имения, который передавались из поколения в поколение и принадлежали потомкам старых феодальных фамилий, князьям или графам. На Полесье в Столинском уезде до 1939 года существовала ординация князя Станислава Радзивилла, имевшая 146970 га земли, что составляло 27% всего уезда! В Несвиже майорат князя Альбрехта Радзивилла охватывал площадь в 75 тыс. га. В Полесском воеводстве Радзивиллы имели 95 тыс. га, а помещица Т.Агоркова - 100 тыс. га.
В Западной Белоруссии 84,4% помещичьих хозяйств принадлежало этническим полякам, это было даже больше чем в среднем по Польше (82%). Этнических белорусов среди помещиков Западной Белоруссии было всего 8.7%, при чем больше всего их было среди мелких помещиков, а из числа самых крупных (свыше 1000 га), белорусы составляли всего 4%[16].
Распределение земельной собственности между различными категориями хозяйств (по переписи 1921 г.)[17]:
Польская буржуазия пыталась лечить сифилис зеленкой, и еще в 1919 — 1920 гг. была объявлена и начата земельная реформа (как позже признавались польские государственные деятели, объявили они её от страха перед пролетарской революцией, которая угрожала, как и изнутри, так и от наступающей на столицу Польши РККА). Реформа включала в себя три момента: 1)парцелляция — свободная продажа через земельный банк небольших участков помещичьей и государственной земли (морг — участок, величиной до 0,56 га), главным образом, лицам польской национальности и колонистам; 2) насаждение осадничества польских военных и гражданских колонистов, которых селили, чтобы разбавить этнический состав нелояльных земель 3) камасация — добровольное и принудительное выселение крестьян на хутора 4) ликвидация сервитутов. Парцелляция осуществлялась по трем направлениям – государственная, частная и через государственный крестьянский банк. По государственной линии парцеллировались земли из государственного земельного фонда, который включал в себя земли, ранее принадлежавшие государству и земли, владельцы которых не объявились до 1 апреля 1921 года. Это были в основном земли беженцев, которые не смогли вернуться к установленному законом сроку. По частной линии парцеллировались так называемые общественные земли, в основном сервитутные, которые перешли в распоряжение местных земельных органов в итоге ликвидации сервитутов. По частной линии парцеллировались также земли помещиков, превышающие установленные законом от 15 июля 1920 г. нормы (для сельской местности коренной Польши норма равнялась 180 га, в пригородах – 60 га, а для территории Западной Беларуси – 400 га)[18]. По закону от 28 декабря 1925 г. помещик получил право выбирать надел земли для проведения парцелляции.
Помещики прикладывали огромные усилия к тому, чтобы избежать принудительной парцелляции и спасти свои поместья. Поместья дробились на части, передавались взрослым членам семьи или близким родственникам, или «продавались» подставным лицам. В это время широкое распространение получила так называемая «дикая парцелляция», продажа или передача земли подставным людям. О масштабах, такой парцелляции, говорится в одном из польских исследований по вопросам права. В нём констатировалось: «очень большой процент (около 60%) хозяев распарцеллированных имений не передавали покупателям права собственности на землю»[19]. Это могло означать только одно, от них никто не требовал таких документов, так как это были подставные лица. Принятый в 1925 г. закон давал возможность помещикам, которые не хотели лишаться земли способ удержать ее в своём владении. Так же был издан закон о ординациях и майоратах, который ограждал от парцеляции крупные латифундии магнатов: Радзивиллов, Сапег, Потоцких, Любомирских, Замойских и др[20].
Парцелляция имела некоторое прогрессивное значение, но в итоге ситуация коренным образом не поменялась. В ходе государственной и частной парцелляции крупное землевладение в Виленском, Новогрудском, Полесском воеводствах сократилось за 1921— 1938 на 675,6 тыс. га (16,5%), при этом помещики получили деньги на развитие производства.
В 1931 в Виленском, Новогрудском, Полесском воеводствах около 3 тыс. помещиков и почти 2 тыс. зажиточных крестьян имели земельные площади более 50 га и составляли 0,9% всех хозяйств, владели 3,2 млн. га земли, а вместе с государственными и церковными владениями — 4,1 млн. га (48,6% всей земли). В то же время на 610 тысяч крестьянских хозяйств земли приходилось почти столько же – 4,3 млн га (52 %), при этом больше половины (56 %) составляли хозяйства, имевшие менее 5 га. По переписи 1927 года, безлошадные хозяйства составляли 29 %, а вместе с однолошадными они составляли 85,4 %. В середине 1930-х гг. в западнобел. землях зажиточные крестьяне составляли всего 5%, середняки — 15%, а бедняки — 80%.
Сравнительные данные о числе хозяйств и площади принадлежащей им земли в Зап.Белоруссии по переписям 1921 г. и 1931 г[21].
Данные о числе хозяйств по группам, в зависимости от площади принадлежащей им на 1931 г.(в советском административном делении на 1939 год)[22]:
Полесский воевода В. Костек-Бернацкий в 1937 г. в тайном сообщении в МВД указывал, что Полесское воеводство по причине аграрного перенаселения и высокой заболоченности местности не может принять сельских колонистов без предварительных огромных вложений в проведение мелиорации, которая позволила бы ввести новые земли в сельскохозяйственный оборот[23].
Крестьяне собирают урожай на отобранной у помещика земле под охраной Красной Армии. Фото П. Трошкина. "Известия", 26 сентября 1939 года.
После воссоединения в 1939 году безземельные крестьяне получили 431 тыс.га. земли[24].
Наиболее экстенсивный характер носит земледелие в Западной Белоруссии. Здесь еще встречается «бродячая» система земледелия на так называемой нови, т. е. на выкорчеванных участках леса, торфяниках и песках. На такой почве в течение нескольких лет ведется крайне примитивная обработка, после чего земля совершенно забрасывается ввиду ее истощения, и крестьянин вынужден переходить на новый арендованный участок. О примитивности земледелия в ряде районов Западной Белоруссии свидетельствует тот факт, что плуг здесь далек^ еще не вытеснил сохи из обихода крестьянского хозяйства. Наоборот, за последнее десятилетие переход от плуга к допотопной сохе стал массовым явлением. По урожайности Западная Белоруссия стояла на последнем месте во всем государстве. В Западной части Польши сборы ржи с 1 га составляли в среднем 17 квинталов, а в Западной Белоруссии — всего лишь 8 квинталов. При среднем сборе картофеля в Польше в 102 квинтала с 1 га в Виленском воеводстве собирали всего 68 квинталов.
Коллективизация в БССР.
В БССР, как и во всем СССР, в начале 1930-ых происходила коллективизация — объединение мелких единоличных хозяйств в крупные коллективные. Это объективный процесс концентрации происходил в рекордно низкие сроки, в капиталистических странах на это уходило сотни лет, через пауперизацию и разорение мелких хозяйств. Зачем это проводилось? Ну во-первых, для уничтожение мелкобуржуазности крестьянства. Крестьянин-середняк был по-сути сельской мелкой буржуазией, то есть трудящимся, зарабатывающим своим трудом, но зарабатывающим на своих (хоть убогих и мелких, но своих, находящихся в частной собственности) средствах производства (это очень помогло в войне, ибо во время Первой Мировой войны наблюдалось массовое дезертировать крестьян с фронта, по причине того, что их семьи умерли в тылу без кормильца. В годы же Великой Отечественной войны солдат знал, что колхоз не оставит его семью на голодную смерть в тылу). Во-вторых, для того чтобы накормить города, армию, обеспечить индустриализацию. Мелкий единоличник, в общем не мог применять сложную технику и машины, а вот крупное хозяйство могло. Это повышало производительность труда, что позволяло уменьшить число работающих при сохранении и увеличении объема продукции, а это обеспечивало приток населения в города и промышленность (как показано выше, урбанизация в СССР происходила рекордными темпами), без коллективизации не могло быть индустриализации, но и без индустриализации не могло быть коллективизации, ибо индустрия и обеспечивала преимущества крупного хозяйства — трактора и другая сложная техника, удобрения и другие мероприятия, обеспечивающие повышение производительности труда.
Как известно, в 1932-33 гг. в некоторых районах СССР наблюдался массовый голод. Еще в марте 1932 года, в БССР, по результатам выборочного обследования, суточная калорийность питания взрослого едока равнялась 3456,6 калорий. Аналогичная цифра для октября 1931 года равна 3907 калорий, но уже во второй половине 1932 года и в начале 1933 года ситуация обостряется, а в некоторых местах фиксируется голод. В основном от него пострадало сельское население, но и город он не обошел стороной (только этот факт опровергает миф о искусственной природе голода, ''чрезмерных хлебозаготовках'', о ''крестьяногеноциде'' и прочем бреде, который льется из всех щелей украинской , да и российской буржуазной пропаганды, с той лишь разницей, что первая доказывает, что это был геноцид исключительно украинского народа, а вторая, что это был геноцид всех народов). В БССР массового голода на селе не было — фиксировались отдельные случаи в южных районных Гомельской области. Смертность на селе, по некоторым документам[25], даже общая смертность в 1933 году падает в абсолютных числах (55921 умерших в 1933 году, против 63829 умерших в 1932 году), в других наблюдается рост (56298 умерших в 1933 году, против 43841 умерших в 1932 году)[26]. Общая смертность населения БССР на 1000 человек в 1932 г. и 1933 г., была равна 10,3 и 14,4, соответственно. А вот в городах БССР наблюдался голод, в Борисове дошло даже до бунта, а в Минске голодали члены партии. На этом фоне обострилась заболеваемость, что в итоге привело к увеличению смертности городского населения на 10 промилле, но уже во второй половине 1933 года ситуация стала исправляться. В общем, максимальная оценка сверхсмертности равна 22 тысячам. И то, даже в начале 1930-ых, смертность в БССР была гораздо ниже, чем в восточных воеводствах Польши, где она в период 1931 - 1935 гг. была равна 14,4 промилле[27]. Можно допустить, что уровень жизни в БССР на небольшом 1933-1934 гг. был ниже чем в Западной Белоруссии.
Трудодень.
Так же стоит затронуть трудодень, ибо с ним связан распространенный миф (''работали за палочки'', ''не платили'' и др.), так же как и миф об отсутствии у колхозников паспортов.
Выработка трудодней колхозниками БССР в 1937/1938 гг.[28]:
Определено к выдаче на трудодень колхозникам БССР в 1937/1938 гг.[29]:
Так в секретном докладе прокуратуры БССР в Прокуратуру СССР о результатах работы по проверке состояния распределения доходов и штрафной политики в колхозах. 16 мая 1934 г. отмечалось:
«В большинстве же колхозов трудодень оплачен достаточно высоко. Так, в Могилевском районе в колхозе зоны МТС колхозник получил на трудодень минимум 1 кг зерновых, 7 кг картофеля; максимум — 5,5 кг зерновых, 12 кг картофеля. В колхозах зоны райзо (большинство колхозов) — в среднем по зоне 2,1 кг зерновых, 4,2 кг картофеля при минимуме 0,9 кг зерновых, 4,2 кг картофеля. В Осиповичском районе в 38 колхозах (из 109) колхозники получили на трудодень зерновых более 2,5 кг, в том числе в 5 колхозах более 3,5 кг, в 4 — более 4 кг. В Чериковском районе в колхозе им. Калинина, где на трудодень выдано 3 кг зерновых и 8 кг картофеля, колхозник-ударник Секушенко получил 200 пуд. зерновых, 500 пуд. картофеля и кроме того овощи, сено, солому, отходы»[30].
Урожайность.
Урожайность основных культур в Западной Белоруссии(ц с га)[31]:
Теперь перейдем к урожайности.
Урожайность основных культур в БССР(ц с га)[32]:
Урожайность в БССР и в Западной Белоруссии была примерно одинаковая. По некоторым культурам в 1937 году была больше в БССР (ячмень, пшеница, просо, лён), а по некоторым, наоборот, Западная Белоруссия (картофель, овес), но в целом различия были минимальные. На следующий год урожайность в БССР была хуже, чем в прошлом году, урожайность зерновых и картофеля отставала от Западной Белоруссии, урожайность льна была одинаковая.
Сравнение показателей урожайности основных культур по областям БССР и западнобелорусским воеводствам Польши в 1937 и 1938 году[33]:
В Западной Белоруссии, так же как и в Советской Белоруссии преобладали крупные хозяйства (только не коллективные, а помещичьи), а климат гораздо лучше для растениеводства, чем в восточной части (сейчас в западных областях Беларуси тоже чуть больше урожайность картофеля и зерновых). Так же провалы и экстенсивный путь развития сделали свое дело, и в этом отношении от Западной Белоруссии БССР даже немного отставала, но это компенсировалось за счет увеличения посевных площадей, которая становилась возможной при механизации.
Посевные площади.
Но теперь перейдем к посевным площадям - в БССР она была намного увеличена, и к 1940 году в восточных областях составила 127 % от уровня 1913 года (с 2512 тыс. га в 1913 г. до 3187,7 тыс. га в 1940 г.). Это, как иногда некоторые называют ''экстенсивный путь развития'', увеличение объема производства. Посевные площади Западной Белоруссии за этот же период даже уменьшились на 0,3 % (с 2030 тыс. га в 1913 г. до 2024,2 тыс. в 1940 г.)[45].
Посевные площади картофеля, в частности:
Механизация труда.
Коллективизация, а вернее механизация труда, позволила сократить число занятых в сельском хозяйстве, перенаправить их в промышленность, а так же освободила и освобождала крестьян он тяжелого труда. Число рабочих дней в году сократилось с 222 в 1925 г. до 169 в 1939 году, увеличилось время на отдых и сон в суточном бюджете времени. За счет чего это происходило? Ну, во-первых, за счет внедрения сложной техники: тракторов, комбайнов, грузовых автомобилей, молотилок, тракторных плугов, сеялок и др. К 1937 году в сельском хозяйстве БССР насчитывалось 8,1 тыс. тракторов (9,2 тыс. в переводе на 15-силосные), более 700 зерноуборочных комбайнов и 2,2 тыс. грузовых автомобилей[46]:
Напомню, в СССР в те времена был самый высокий уровень механизации сельского хозяйства тракторами и комбайнами:
Мы не имеем сведений о количестве тракторов в Западной Белоруссии, однако можно предположить что какие-то несколько десятков все-таки существовали в крупных латифундиях (они могли и не работать по причине своей дороговизны и дешевизны рабочей силы). Известно, что например к 1939 г. в границах Барановичской обл. в помещичьих хозяйствах имелось всего 33 трактора[47], а плугов тракторных даже меньше — 9 единиц на всю область! Нам известно, что во всей Польше в 1937 году имелось только 900 тракторов[48]! Это было почти в 10 раз меньше, чем в маленькой белорусской республике. Для сравнения, через год после воссоединения, в конце 1940 года, в западных областях БССР уже было создано 101 МТС, в которых насчитывалось 997 тракторов, переброшенных из восточных областей БССР и РСФСР[49].
Подарок из БССР. Первый трактор в западно-белорусской деревне, весна 1940 года:
Что бы понять, на сколько в то время трактор на западнобелорусском селе был в диковинку, достаточно процитировать фрагмент из информационной записки Радошковичского райкома КП(б)Б, 31 января 1940 г.:
«...Кулаки и осадники распространяют слухи, что если землю будут обрабатывать тракторами, то хлеб расти не будет...»
Животноводство.
Но были были и проблемные отрасли, такие как животноводство. Из-за массового забоя скота (в начале коллективизации) поголовье скота в БССР сильно упало, а если сравнить с Западной Белоруссией, то даже к концу 30-ых в БССР оно было меньше по всем видам животных, кроме поголовья свиней (хотя в Западной Белоруссии, в 1930-ые поголовье скота тоже сокращается). Но в тоже время крестьяне в БССР и перестали иметь нужду в большом конском поголовье (и не только в конском, в Западной Белоруссии использовались и волы в качестве тягловой силы), ибо на тот момент в с/х работал 8851 трактор, 1230 комбайнов, 4237 грузовых автомобилей. Естественно, это сказывалось на потреблении мяса.
Количество скота на 100 человек населения в БССР (1937 г.) и Зап.Белоруссии, включая Белосток (1938 г.)[50]:
Но к 1940 году поголовье было восстановлено, в 1933 - 1937 гг., по льготным ценам колхозникам было продано 145 тыс. телят, 425,6 тыс. свиней и поросят, 27 тыс. овец. Поэтому интересно будет сравнить потребление мяса.
Потребление.
В статистическом сборнике ''Бюджеты рабочих, колхозников, инженерно-технических работников и служащих'', изданного в 1957 году под грифом ''секретно'', приводятся результаты выборочного обследования 647 семей колхозников из БССР в 1940 году: их денежные доходы составляли 216 рублей на семью, за год один член семьи потреблял 146,8 кг хлебных продуктов, 345,6 кг картофеля, 51,8 кг овощей, 189,3 кг молочных продуктов за год, 18,1 кг. мяса и мясопродуктов (без сала) в пересчете на мясо, 0,3 кг масло животного и 5,9 кг сала, всего - 24,3 кг мясных продуктов, вместе с маслом животным, 0,6 кг рыбопродуктов, 1,8 кг сахара, 0,1 кг масла растительного и жиров и 43 шт. яиц[51], так же колхозники приобретали 4,26 м тканей, 0,69 пары обуви, 0,87 кг мыла и 3,42 л керосина[52].
В 1938 году, потребление всех видов мяса и мясопродуктов (включая сало) по всем категориям населения в Польше равнялась 22,4 кг[53], потребление конкретно на территории Западной Белоруссии нам не известно, но ясно, что оно было гораздо ниже общепольского уроня.
Согласно исследованию, проведенному во второй половине тридцатых годов, ежегодное потребление мяса варьировалось от 5 до 50 кг на душу населения. Потребление городского населения, как правило, выше, чем в сельской местности[54]. Так же, стоит понимать, что потребление в сельской местности всегда ниже потребления в городской (а сахар, например, в большинстве потребляется и потреблялся в городах), поэтому сравнивать белорусских колхозников с среднедушевым уровнем Польши - некорректно. Надо определить потребление польского крестьянства: встречаются разные данные о потреблении мяса польским крестьянством в конце 1930-ых: от 13,7 кг[55] мяса, до 15 кг мяса (мясных продуктов, без жира) в 1938 году[56].
В монографическом описании деревни Ажевиче, Западной Белоруссии, известный сподвижник Пилсудского - генерал Желиговский вынужден был констатировать: «Потребление деревни находится на чрезвычайно низком уровне. Нищета и голод являются постоянными гостями восточных районов. Хлеб с примесью мякины и древесной коры - вот чем питаются в наших деревнях. Многие крестьяне большую часть года сидят обычно без хлеба. Только в наиболее урожайные годы деревня в Виленском районе имеет достаточно хлеба».
Помещичья газета «Слово» в номере от 9/XI 1936 г. сообщала: «И в этом году деревня начала голодать с наступлением первых холодов. В связи с голодом в Виленщине и в Полесье свирепствует голодный тиф».
А в изданном польским государственным «Институтом социальной экономики» сборнике крестьянских писем можно встретить такие сообщения: «Народ до того ослабел, что во время последней косьбы в имении помещика косари падали в обморок. Огромная часть крестьян больна туберкулезом».
Потребление керосина в Польше было равно 4,1 кг. По сравнению с 1933 г., в 1938 г. индекс продаж колхозникам БССР вырос: одежды — в 3,5 раза, обуви — в 2,5 раза, ткани — в 1,8 раз. Потребление остальных промышленных товаров сравнить сложно, но то, что в БССР крестьянство потребляло больше - факт, что будет показано в следующей части (только одна трикотажная фабрика «КИМ» в Витебске давала больше продукции, чем вся текстильная промышленность Западной Белоруссии). О общественных фондах потребления я уже не говорю.
Источники:
...
16. См. А.А.Сорокин Аграрный вопрос в Западной Белоруссии (1920-1939 гг.) и Кухарев Б.Е. Сельское хозяйство в Западной Белоруссии. 1921-1939 гг.;
17. Сорокин А.В. Аграрный вопрос в Западной Белоруссии (1920-1939гг.). Мн.: Наука и техника, 1968., стр.15;
18. Гресь С. М. Аграрные реформы польских властей на территории Западной Беларуси в межвоенное время (парцелляция и хуторизация) // Гуманитарные научные исследования. 2014. № 1;
19. Staniewicz W. Przebudowa ustroju rolnego w Polsce.Warszawa, 1928 r., с. 26;
20. Кухарев Б.Е. Сельское хозяйство в Западной Белоруссии. 1939-1939 гг. Мн., 1975. С. 32;
21. Сорокин А.В. Аграрный вопрос в Западной Белоруссии (1920-1939гг.). Мн.: Наука и техника, 1968. стр. 156;
22. Западная Белоруссия. Статистический справочник. Мн., 1939, стр. 104 - 105;
23. Даркович А. Л. Городское самоуправление... С. 63;
24. История Белорусской ССР [редкол.: И.М. Игнатенко и др.] – Мн., 1977, стр. 358;
27. Mały rocznik statystyczny 1939, s. 42;
29. Там же, стр. 122, 125;
30. ГАРФ. Ф. 8131. Оп. 11. Д. 171. Л. 74—79. Подлинник;
31. Кухарев Б.Е. Сельское хозяйство в Западной Белоруссии. 1939-1939 гг. Мн., 1975. С. 54 - 55;
32. Известия ЦИК Союза ССР и ВЦИК от 8 января 1934 г., № 7, РГАЭ Ф.1562, Оп.41, Д.112, Л.1-321, Иоффе Г.В. Сельское хозяйство Нечерноземья: территориальные проблемы. М.,1990, стр. 28; Крашенинников — Агротехника яровой пшеницы в северной нечерноземной полосе, 1937 г., стр. 6; Победа колхозного строя в Белорусской ССР. Минск, 1981, стр. 259;
33. См. Cельское хозяйство Союза ССР: стат. сб. / Под ред. И. В. Саутина. М.: Госпланиздат, 1939, глава V. ''Посевные площади и урожаи''; Mały rocznik statystyczny, 1939, s. 78 - 80 и Mały rocznik statystyczny, 1938, s. 73 - 76;
...
45. РГАЭ Ф.1562, Оп. 33, Д. 2310 Л. 1-250; Социально-экономические преобразования в Белорусской ССР за годы Советской власти. стр. 206;
46. Развитие экономики Белоруссии в 1921—1927 гг. / под ред. Ф. С. Мартинкевича, В. И. Дрица, Мн., стр. 148;
47. «Ты з Заходняй, я з Усходняй нашай Беларусі...», С. 137;
48. В. Т. Фомин. Империалистическая агрессия против польши в 1939 г., стр. 117; Эти данные встречаются и в англоязычной, и в польской литературе: Prace geograficzne, Выпуски 125-128, Zakład Narodowy im. Ossolińskich, 1978, s. 68; ''Poland Between two camps'' // The cavalry and armor journal, том 48; а так же в польском сегменте интернета ''в Польше было ок 900-950 тракторов'', ''по некоторым источникам, в 1939 году. на полях работало около 900 тракторов внутреннего сгорания и паровых''; при этом в cоветской литературе есть встречаются и другие цифры: ''В Польше тракторный парк в сельском хозяйстве расширился примерно с 2 тыс. шт. в 1939 г. до 110 тыс. шт. в 1964 г.'' (Мир социализма в цифрах и фактах, 1965 - стр. 62). Можно предположить, что это расхождение вызвано пересчетом на новые границы ПНР, которые включили часть территорий, в 1939 году находившихся в составе Германии;
49. Экономическая история БССР: учебное пособие, Мн., 1969, стр. 213;
50. Западная Белоруссия. Статистический справочник. Мн., 1939, стр. 7, 112 - 119;
51. Бюджеты рабочих, колхозников, инженерно-технических работников и служащих. - М.: ЦСУ при СМ СССР, 1957, стр. 98 - 99;
52. Там же, стр. 75;
53. Mały rocznik statystyczny 1939, s. 159;
54. M. Jabłonowski, Cztery lata przed wojną: z dziejów gospodarki polskiej, 1936–1939, OBN, Olsztyn 1996, s. 46;
55. Antoni Korzycki: CHŁOPI WCZORAJ I DZIŚ. Warszawa 1956. Lud. Spółdz. Wydawn. s. 86;
56. Grażyna Gradzińska, Chłopi wobec kryzysów społeczno-politycznych w Polsce (1944-1989). Studium historyczno-politologiczne, Poznań 1993, Wydawnictwo ABOS, s. 23; 30 lat Gospodarki Polski Ludowej (Warsaw). RYAN, M., s. 106;