Мы привыкли превозносить популярных, успешных и богатых людей. И хотя зачастую это заслуженная оценка их талантов и достижений, такая фиксация на знаменитостях может сделать общество несправедливым. Профессор философии Дэвид Джонсон объясняет, почему наша одержимость звездами противоречит идеям о меритократии.
Автор: Екатерина Самохвалова
Редактор: Жанна Нейгебауэр
После апрельского пожара в Соборе Парижской Богоматери общественность вдруг начала прославлять французского бизнесмена Франсуа-Анри Пино. Он пожертвовал 100 миллионов евро на реконструкцию «жемчужины французского наследия», показав пример другим компаниям и частным лицам. Цифра сама по себе внушительная, однако по сути — лишь 0,3% всего состояния семьи Пино. Будь на его месте обычная французская семья со среднестатистическим доходом, сумма такого вложения составила бы 840 евро. Немалые деньги для рядового француза — но кто откажется сделать пожертвование, если оно принесет славу и почести?
Мы стали слишком сильно восхвалять богатых и знаменитых людей. Сливки общества купаются в славе, наградах и почестях. Мы видим их на обложках глянцевых журналов и конференциях, где они упражняются в остроумии под аплодисменты публики. Мы приветствуем филантропов за их щедрость, даже если делают они немного и получили свое богатство не самыми этичными способами. Мы одобряем любые их поступки, даже если у нас есть основания сомневаться в пользе, которую они принесут.
Критикуя восхваление богатых и знаменитых, мы неизбежно приходим к проблеме меритократии. Хорошо это или плохо, наша жизнь сегодня во многом основывается именно на меритократических принципах. С одной стороны, это справедливое устройство общества с раздачей руководящих постов самым способным и компетентным. С другой стороны, эта форма социальной организации основана на почитании и порицании — общество само решает, кто заслуживает власти и высокого статуса, а кто нет. Кого хвалить за выдающийся характер и талант, а кого винить за ошибки и неумелость.
Пока общественность четко разделяет одаренных и бесталанных, лучших будут обожать все сильнее, а худших — опускать в иерархии все ниже. Когда система функционирует как надо, возникает аристократия — правление избранных. По крайней мере, так полагали последователи Аристотеля.
Однако аристократия не может работать отдельно, по своим законам. Обычно — решая, кого прославлять, а кого презирать — общество основывается на уже существующей иерархии, тем самым укрепляя ее. Дело в том, что система включает в себя в равной степени и тех, кто критикует, и тех, кого критикуют. Если каждый член меритократического общества хочет продвинуться вперёд, то исключительные качества одних и бесталанность других начинают усугублять положение людей, все больше превознося первых и принижая вторых. Яркие исторические примеры — расистское и патриархальное общества, построенные на доминировании белых и мужчин. Эти системы просуществовали довольно долго, хотя и основывались на суждениях, ничем не подкрепленных.
Меритократическое общество убеждает своих членов в том, что выносимые им оценки верны и объективны. На самом же деле они нередко основаны не на объективных критериях, а на качествах тех, кто находится у власти. Общественное признание и осуждение превращаются в своего рода идеологические шоры, поддерживающие существующую иерархию. Нужно взглянуть на себя и свои ценности критически — тогда сбросить эти шоры станет проще.
Ореол славы, окружающий сильных мира сего, создаем мы сами и наши неверные установки. Мы стараемся завоевать симпатию окружающих — для этого мы хвалим их и оказываем им всевозможные почести. Больше всего мы хотим получить признание людей богатых и могущественных, потому что оно обеспечит нам максимальную поддержку. Соответственно, богатые и могущественные больше других готовы принимать похвалы от окружающих. Чем выше в иерархии стоит человек, тем выше вероятность, что он купается в славе и комплиментах нижестоящих. И чем больше звезд создает наш век глобального неравенства, тем больше чрезмерного восхваления. Это даже создает своеобразный замкнутый круг: наши аплодисменты доказывают, что человек заслуживает свое состояние, а состояние позволяет ему наращивать могущество и богатство, чтобы получить еще большее признание.
Превознесение богатых и знаменитых — даже если они того заслуживают — может плохо сказаться на их поведении. Психологические исследования показывают: люди склонны к моральной компенсации. Мысль о том, что мы ведем себя хорошо, как бы дает нам право вести себя плохо в будущем. И наоборот: когда мы чувствуем, что делаем что-то не так, то считаем себя обязанными восполнить это своими будущими поступками.
Это сводит на нет социальные последствия общественного признания и осуждения: чрезмерное восхваление может заставить человека совершать плохие поступки, а осуждение, напротив, стимулирует хорошее поведение. И поскольку этот эффект сильнее действует на богатых людей — тех, кто благодаря своим ресурсам и влиянию может сделать больше, — то это может значительно увеличить вред от их дурных поступков.
Меритократические общества пытаются установить объективные критерии, которые оправдывали бы существующие в них социальные иерархии. Сегодня человек может войти в элиту благодаря «правильному» резюме: диплому Лиги плюща, Кембриджа или Оксфорда, стажировке в лучшей консалтинговой фирме или инвестиционном банке, работе в правительстве или просто в области политики, или правительстве, изданию собственной книги или выступлению на конференции TED. Подобные пункты в резюме должны показывать талант, взгляды и характер автора. Людей с такими резюме уважают, хотя все эти достижения – естественный результат рождения в правильной семье, полезных знакомств и умения плыть по течению. Амбициозные люди (а меритократия активно взращивает в своих членах амбиции) считают наличие этих пунктов своих резюме обязательным условием для получения славы и богатства. Однако общество вокруг них совершенно не обязано считать это объективным критерием для превознесения.
«Либо у нас демократия, либо мы окружаем нескольких человек богатством и славой. Нельзя иметь и то, и другое», — сказал однажды известный американский юрист Луи Брандес. Если мы хотим создать по-настоящему демократическое общество — общество, в котором мы относимся друг к другу как к равным, — мы должны перестать бесконтрольно превозносить звезд. Нам нужно стремиться к другой крайности: быть сдержаннее в своих похвалах и осмотрительнее в отношении богатых и знаменитых, чтобы восстановить равновесие.