Маша с Олей стояли под крышей подъезда типовой многоэтажки. Неугомонный дождь лил как из ведра уже четверть часа. Домой жутко не хотелось. Что там делать? Все игрушки давно наскучили, мультики только вечером, родители в выходные дома. У Оли однокомнатная - мама и папа, а у Маши - трёшка, но две бабушки и тоже родители, да ещё тётя с дядей в гости нагрянули. Ни тебе уединиться - каждый взрослый норовит в твою фантазию игры залезть, ни тебе - от души побеситься. Другое дело улица - гуляй: можно лазить по деревьям, а за школой летом ещё репейника нарвать и фигурки разные делать.
Оле было шесть лет, а Маше - семь. Стоят девчонки и грустно смотрят на лужи у парадной. А дождик всё льет и льёт. "Так домой не хочется, - говорит Оля, - может он закончится скоро?" Маша вздыхает и отвечает: "Вряд ли, вон, смотри... Пузырится... значит надолго". "Угу. Может в мячик поиграем?" "Он отскочит от стенки и сквозь решетку убежит в мокрую траву на грязный газон," - разводит руками Маша и поправляет слегка намокшую юбочку. Оля карабкается по ажурной решетки парадной к самому потолку козырька и смотрит сверху. "Хорошо тебе, - говорит Маша, - у тебя шорты. Трусиков не видно... А на меня мама всегда юбки надевает. У меня нет даже штанишков. Так вот не полазеешь". "Жалко,- отвечает Оля и спрыгивает, - поиграли бы в обезьянок". "Здесь нельзя, парадная, много народа ходит, это на деревьях детской площадки не заметят, а так тётя Валя или Зоя моим обязательно расскажет, что я как мальчишка по решеткам прыгаю". Девочки еще раз вздохнули.
Как в подтверждение слов под козырек нырнула тётя Зоя с зонтиком.
"Здравствуйте!" - дружно говорят девочки.
"Здрасти, здрасти! Что домой не идете, дождь вон какой. Довезти на лифте?"
"Нет, спасибо, мы ещё поиграем"
Тётя Зоя ушла, а девочки дальше стоят, потом играют. Прыгают на одной ножке, кто дольше. Запыхавшаяся Маша говорит: "Мои про меня забыли, наверное не знают, что дождь, домой не зовут. Хорошо" "Моя мама тоже..."
Тут под козырёк забегает мужчина. Он курносый и на вид очень скользкий. Топчется с ноги на ногу. "Девчонки, в туалет хочу... Мне не сходить под дождем, давайте я в вашем подъезде? А ? А Вы подежурите."
"Нет, мы не можем, - отвечает Маша, - в парадной в туалет не ходят". А про себя думает, какой странный тип. Вообще, мама не разрешала общаться с незнакомыми мужчинами, особенно ездить с ними в лифте или заходить на лестничную площадку. Она тайно подмигнула Оле. Та была умной девочкой, её родители тоже предупреждали о таких субъектах. Что делать? А мужчина всё пристаёт... И тётя Зоя как назло, только что зашла в подъезд, и тётя Валя, видимо, уже дома чай пьёт. А из тех соседей, что они знали на первом и втором этажах сегодня никого не было - все разъехались кто на дачу, кто в Сочи.
Парадная открытая и никто не может помочь. Домофонов тогда не было, а время было: девяностые. Маньяками забито не только основное телевидение, газеты, но и сами улицы.
Маша и Оля начали нервничать. При нём в подъезд не зайти и на площадку не сбежать. На улице никого, все остальные парадные и лавочки в них - пустые. Только девочки гуляют в такой ливень.
"Девчонки, ну Вам жалко, помогите человеку", - уговаривает слегка пьяный мужчина. А Маша отнекивается, а сама думает, что видимо мужчина пил пиво, вот и хочет.... Чтобы ему за домом не сходить? Тут странный субъект забежал в дверь парадной и что-то шарил по первому и второму этажу. Из взрослых соседей так никто и не появилось. Что делать? Ведь однозначно - маньяк.
Пока мужик шарил по лестницы, Маша подошла ближе к Оле и говорит шепотом: "ты отвлекай его, так чтобы он дверь подъездную не видел, я быстро шмыгну и лифт вызову, он ведь на этаже тётя Зои, долго ехать будет. Он не закроется пока ты не забежишь. Считай про себя до 120 и беги скорее в лифт, а я на кнопку нажму и мы до верха поедем. Вверх до нашего этажа он не остановится. Этот не сразу поймет, так что должны успеть". Оля кивнула и слегка прикусила нижнюю губу от напряжения.
Тут выскочил из двери парадной мужик и опять давай к девочкам приставать: "ну вам жалко? Умираю писать хочу, подежурьте!" А Оля берет его за руку и поворачивает от двери: "это некрасиво, понимаете"
А Маша шмыгнула в дверь и бегом до лифта. Нажала кнопку вызова и тот медленно пошел вниз. Маша стоит нервничает. Что-же так медленно! Тётя Зоя на девятом живет, а они на шестом... Почти весь дом надо проехать. Этажей-то двенадцать!
Маша, вдруг, понимает, что не слышно из-за шума спускающегося лифта подругу. Она рванула к выходу: надо дважды повернуть по коридору направо. И слышит, что мужик тот ей говорит: "Что я тебе покажу, конфеты у меня есть", а Оля уже на пол пути ко второму этажу и голову сворачивает, старается не смотреть, что ей тип этот показывает.
Что делать? Тут скрипучие двери лифта открылись, слышит Маша, но Оле не сбежать, ей преградили путь! Тут Маша поняла, что можно через второй этаж! Девочка рванула к лифту. Она поднимется на этаж выше, успеет добежать до лестницы (это два раза направо) и вернуться в лифт (два раза налево), чтобы он не уехал, а как только подруга забежит, сразу нажмет кнопку их этажа. Они с Олей соседки. Вот только если лифт успеет закрыться, то кнопка вызова может не сработать, и они окажутся в ловушке...
Двери лифта захлопнулись и в парадной был слышен только голос мужчины, который что-то хотел показать Оле: "сейчас, сейчас, подожди"
Маша побежала к лифту, стукнула маленьким кулачком кнопку вызова и проскользнула в открывающиеся двери, нажала на второй этаж. Лифт нехотя сначала открыл двери до конца, потом начал также медленно их закрывать. Маша поняла, что ситуация уже пошла на секунды. До беды совсем немного. Наконец, лифт поехал. Казалось, что проехать до второго этажа - это целая вечность. Не успели двери открыться до конца, как Маша уже бежала направо и направо, дверь на лестничной проем туго поддалась и отчаянно скрипнула.
Мужчина и Оля повернулись. Маша была в ужасе он уже снял штаны. "Оля быстрее!" - закричала Маша и рванула обратно в лифт. Маша слышала как подруга бежит за ней, а мужик кричит "Подожди, а конфеты?!" В последнюю секунду Маша не попала в двери лифта и те захлопнулись прямо перед носом, она бросилась к кнопке! Неужели она не сработает? Но та не подвела, и лифт открылся. Маша оказалась внутри, но подруги еще не было. Девочка очень нервничала, переживая за подругу.
Но вот топанье босоножек показалось совсем рядом и как только белая майка в красный горошек мелькнула в дверях лифта, Маша нажала на кнопку шестого этажа. Двери лифта закрылись, маньяк, кажется, запутался в штанах между первым и вторым этажами. Лифт скрипя повёз девочек вверх. "А он за нами по лестнице не побежит?" - настороженно спросила Оля. "Нет, во-первых, он не знает на какой этаж мы поехали, во-вторых, даже если он побежит по леснице, лифт едет быстрее и в-третьих, ему его штаны еще одеть надо!". Однако, как не хотелось улыбнуться, но вздохнуть они смогли только когда вошли в Олину квартиру. Девочки решили отсидеться и поиграть в её квартире. Главное, чтобы родители не заподозрили, а то потом гулять не пустят.
Мама и папа Оли смотрели телевизор на кухне, а девочки играли в комнате. "У меня до сих пор руки трясуться" - говорит Маша. "А я не могу отмыть руки" - говорит Оля, хотя я их мыла с мылом.
Минут через двадцать раздался звонок в дверь и за дверь комнаты было слышно, как кто-то спросил: "Наша не у Вас?"- и ей ответили: "У нас"
"Маша, домой, обедать!"
Так закончилась эта полукриминальная история. Маша выросла и стала педагогом начальной школы, превратившись в Марию Павловну. На очередном родительском собрании она снова и снова призывала родителей не баловать и не залюбливать своих чад:
"Очень важно приучать детей к самостоятельности ещё до школы. Давать им больше свободы. В экстремальных ситуациях даже маленькие дети могут совершать взрослые поступки, казалось бы в безвыходных ситуациях. Дети, иногда умнее нас, они уже не маленькие даже в начальной школе и способны нести ответственность за свои поступки. В их годы во время войны многие были партизанами, разведчиками. Дайте своим детям хоть немного свободы. Вашим детям не нужны умные андройды и часы, которые за ними следят. Ребенок сам должен отвечать за свою судьбу. Заботьтесь так, чтобы он это не знал..."
А шепот мамаш на задних партах доносил до учителя, что родители её так и не понимали. Видимо слишком завитые фразы не способны пронять сознания "наседок". Мария Павловна с печалью думала о том, то чрезмерный контроль может повредить формированию личности и повлиять на нерешительность или даже на неспособность детей принимать решения. В своих же двух дочках она была уверена - те могли постоять за себя и никогда не жаловались на одноклассников, в то время как каждая мама в её классе после собрания не переставала жаловаться как её ненаглядное дитя обижает кто-то из класса. Когда дети вырастут в материнской неотступном контроле, смогут ли они самостоятельно строить свою жизнь? Смогут, конечно, только жизнь будет бить их психику сильнее, чем тех, кто с детства привык сам себя защищать преодолевать трудности самостоятельно.