Прослушал запись её выступления, наступило прозрение. Что мы ищем, скучающие и вечно голодные на яркие впечатления? Что-то особенное? Да, пытаемся собрать осколки, покалеченных 90-ми душ. Ведь не было в моем провинциальном городке концертов звёзд и шоу, и скучно мне не было.
Вырвалось. Такое у меня сейчас состояние души. Евгения Жигуленко показала мне в чем правда. Я не буду работать над текстом. Моя задача, на этот материал, как можно более точно передать разговорную речь в печатном тексте. Повествование идёт от её имени:
«Те, кто остался живыми, оставляют нам свои дела. Когда кончилась война им было 23-25 лет, и они, в это тяжёлое время, восстанавливали Родину. И не важно было, что на войне делали, все делали. И после войны отдавали все силы.
Знаю это по своим однополчанам, награждённые орденами Дружбы, Трудового Красного Знамени. Но, самое главное, какие у них замечательные умные дети. Сильные, которые так вот могут стоять на земле. Которые могут мечтать, стремиться и добиваться.
И в тылу и на фронте все сделали, чтобы быть на высоте. Вспомним прославленную летчику Марину Михайловну Раскову. Как мы гордились нашими бесстрашными истребителями-однополчанками. Мы завидовали и гордились нашим сестринским полком, которые летали на пикирующих бомбардировщиках. Представляете, машина!
Нам дали кукурузник По-2, но девчонки, в полку, не подкачали и на этой машине из фанеры. Совершенно никакой брони не было. Мой водитель, сейчас говорит: "Как вы летали? У меня на машине больше приборов, чем у вас на По-2". Летали. Приходилось летать ночью по 5-6 вылетов, а в длинные зимние ночи по 15-16.
При встрече в, конечно, задирали нос перед мальчишками, но они, естественно, были сильнее нас. После 5 полетов ноги уже не ходили. Вытаскивали из кабины. Летишь в пятнадцатый раз, а тебя встречают прожекторы и зенитки, а на аэродроме техники встречают наши летательные аппараты. А там одни дыры на плоскостях.
Моей приятельнице Нинке Ульяненко говорят: "Ты что столько дыр привозишь?". А она: " Я что их пальцами ковыряю, я работаю, а с этим что сделаешь". А наши девчонки вооружены. Я вот длинная, а они, средний рост 150 см. Осиная талия, а она каждую ночь подталкивает 3000 кг. бомб. И не важно дождь, мороз. Понимаете, в грязи, в холоде, в снегу. Таких ночей у каждой было 1100.
Погибали, естественно, больше летчицы-штурманы, их кто-то должен был замещять. Враг, вы знаете, называл нас "ночными ведьмами". Нас боялись. Из листовок мы узнали, что мы из Сибири. Днём сидим в сараях под замком, а ночью нас приковывают к самолётам, к креслам, чтобы мы искупили свою вину перед Родиной.
А мы мечтали о любви, о счастье. Садится самолёт поперёк полосы, красная ракета, ведь мы уже знаем, что-то случилось. Так было однажды, заходит на посадку с другой стороны аэродрома, все не может сесть. Все растащили с полосы, дали посадочный прожектор. Три банки консервные, и там паклю зажигают. Обозначают на взлёте и на посадке. Когда никого нет, закрывали.
Самолёт идёт и вдруг падает. Это прилетел самолёт Дуси Нассаль и Ирины Кашириной, штурманом она была. Штурман докладывает: "Товарищ командир, задание выполнено, командир экипажа ранена". А медсестра говорит: "Убита!". Маленькая точечка красная, как от вишнёвой косточки, а человека нет. Всё мы видели и как горели и как падали.
Все девчата и штурманы и вооруженцы также получали награды. Зина Вишнева обслужила 10 тысяч боевых вылетов, подвесила бомбы. Но каждая ходила за командиром, за комиссаром, чтобы, по блату, устроится штурманом. А они же все видели и понимали. Их также любили, также писали им письма.
А мы так считали, что все кто на аэродроме, все лётчики, и техники и штурманы. Вот Сашка Акимова на фотографии, вот наши девчонки все сидят, они все видели гибель своих подруг, и несмотря на это, каждая хотела летать. Они думали, что если она будет летать, то на день раньше закончится война.
В полку 23 Героя Советского Союза. Все награждены орденами и медалями. Полк сделал около 25 тысяч боевых вылетов. Звание гвардейского наш полк получил первым в дивизии. Можно рассказывать 1000 дней и ночей.
Дождь, снег, ветер мы летали. Но мы не могли летать, когда спускался сплошной туман. Идём, точнее одна моя голова идёт, а все поменьше, они под туманом. Однажды возвращаюсь, вижу белая полоса затягивает аэродром. Быстрее садиться, иначе потом упадешь. Затянуло туманом. Кто сидит письмо в кабине пишет, кто песню поёт, а Женя Руднева всегда рассказывала сказки.
Моя штурман всегда спала. Не высыпалась, спит под плоскостью. Подходит замечательный штурман Вера Белик и говорит: " Девчонки, что такие грустные, завтра такой прекрасный день!". Я соображаю, какой завтра день. Праздников нет. Выходных у нас никогда не было. Спрашиваем: "Так какой день?".
- Завтра мне будет 22 года. Хочется туфельки надеть, платье, потанцевать, пройти в Москве по набережной. Вы знаете я не боюсь, верьте, но так не хочется умирать. Я ещё не знаю, что такое любовь. Давайте дадим друг другу слово, кто останется живым, тот будет делать всё, чтобы такие девчонки и мальчишки не говорили: "Как не хочется умирать в двадцать лет".
Она погибла со своей прекрасной летчицей Таней Макаровой. Их сбил немецкий истребитель».
Рассказ на одной из встреч со зрителями фильма «В небе «ночные ведьмы» режиссера-постановщика картины, Героя Советского Союза Евгении Жигуленко, лётчика 46-го гвардейского Таманского полка ночных бомбардировщиков.