ИСТОРИЯ ПРОСТОГО СЧАСТЬЯ
Каждый год нас с младшим братом привозили на каникулы к бабушке с дедушкой в их маленькую, но удивительно уютную хрущевку. В двух небольших комнатах, обставленных обычной советской мебелью, и наивно нарядной кухне место было немного, но стесненным никто себя не чувствовал.
Дедушка после выхода на пенсию продолжал работать в проектной организации, а бабушка вела детский хореографический кружок в соседнем клубе. Занятия длились три-четыре часа в день, так что это было, скорее, ее хобби, нежели работа. Возможно, поэтому домой она возвращалась всегда довольная, полная какой-то веселой живой энергии. Хотя первым делом наполняла таз прохладной водой и подолгу держала в нем ноги, они у нее часто ныли.
Больше всего мне запомнились вечера, когда возвращался дедушка, и тогда дом, по моим ощущениям, становился чем-то цельным и очень правильным.
Дедушка всегда звонил в дверь, но открывал своим ключом. На бабушку звонок действовал, как включатель на лампочку. Она мгновенно зажигалась улыбкой, поправляла волосы и шла его встречать. Это правило не нарушалось, на моей памяти, никогда. Даже если дед задерживался и бабушка сердилась, даже когда бабушка болела. Правда, за это дед мстил больной бабушке усиленной опекой в течение всего вечера, пока она не начинала умолять его, что чувствует себя совершенно замечательно.
У них было довольно своеобразное приветствие: дедушка с порога притворно ворчал о том, что его не ждали или о чем-то подобном, а бабушка всегда отвечала: «Чтоб ты был здоров...!» и подсовывала ему под разутые ноги тапочки. А он целовал ее в макушку. В их простых действиях было столько естественной нежности и тепла, что мы с братом и сами улыбались до ушей, выглядывая из комнаты.
Затем он шел в комнату переодеваться, где аккуратно вешал на стул в углу пиджак, остальную одежду сваливая на спинку ворохом. Бабушка специально поставила этот стул и не заставляла деда вешать повседневную одежду в просторном шкафу. Она считала, что в каждом мужчине живет хаос, требующий выхода, и она лишь приемлемо ограничивает его действие площадью стула. А еще на балконном стеллаже деду принадлежала вся верхняя полка, которая бесконечно радовала его глаз безупречным беспорядком.
Пока дед умывается, мы помогаем бабушке накрывать стол. Судя по четким простым заданиям, которые мимоходом раздавала нам бабушка, было ясно, что это отработанный ритуал, в котором и прежде принимали участие дети, вернее их дочь — наша мама.
Все готово! Дед садится на свое излюбленное место, которое бабушка никому не разрешает занимать в его присутствии. В шутку она называет его троном. На кухне у дедушки есть еще его неприкосновенные кружка и ложка, которую мы с братом за глаза звали скипетром и державой. К середине ужина у деда действительно появляется вид довольного монарха, и он с сытым достоинством принимает участие в легкой бабушкиной болтовне — в основном это забавные истории из жизни ее учеников, которых дед, похоже, заочно знает даже по именам. За столом никогда не обсуждались плохие новости. Все неприятные разговоры и претензии, если такие случались, бабушка откладывала на после ужина. Она считала, что голодный мужчина не умеет слушать, зато очень хорошо умеет раздражаться с полуслова.
После еды дед моет посуду. Он сам избрал для себя эту домашнюю обязанность и делает ее тщательно и с удовольствием, отгоняя всех от раковины с таким видом, будто это такая ответственная работа, которую никому доверять нельзя. А бабушка, убирая со стола остатки ужина, изредка украдкой целует его в плечо.
Немного спустя, бабушка с дедушкой отправляются на свой ежевечерний короткий моцион. Бабушка рассказывала, что когда-то они, шутя, условились считать, что у них живет собака, которую нужно каждый вечер выводить. Так и появилась эта привычка ежевечерних прогулок, только вдвоем. Кстати, если бабушка или дедушка хотели высказать свое недовольство чем-то или обсудить неприятные темы, они делали это во время прогулки. Но возвращались всегда только после того, как все успокоились и решение найдено или отложено для более благоприятного времени.
Вот такой секрет простого счастья вспомнился мне из детства.