Полдень. Несмотря на то, что солнце поднялось высоко, жара как будто не собиралась наступать. Несмотря на позднюю весну, в этих местах, покрытыми бескрайним лесом, полдень не славился духотой, не считая середины лета. Наоборот, вдоль истоптанной дороги, покрытой тенью от растущих по бокам деревьев, шёл прохладный ветерок. Тихий шелест листьев и свежий воздух убаюкивал путников под мерный стук копыт двух шагающих гнедых. На первой восседал лесной эльф с тонкими, длинными конечностями и узким лицом. В целом казалось, что кожа этого разу́ма* была просто натянута на кости, поскольку на теле едва можно было различить мускулы. Второй возвышался над ним, превосходя его рост чуть ли не в полтора раза, притом, что в седле сидел старик с многочисленными морщинами по всему лицу и немного обвисшими щеками и подбородком. Глаза его смотрели с усталостью в пустоту. Приглядевшись, можно было заметить в них раздражение.
Собеседник не видел ничего, что могло бы его смутить. Вместо этого он достал свою флягу, отхлебнул из неё, а затем продолжил говорить о своём, отчего сосед не удержался и закатил глаза, чуть повернув голову, чтобы не показывать неприязни. Перебивать эльфа не хотелось, но то ли старику надоело слушать о тягостной и опасной жизни гонца и грядущего поражения князя Виелиса, о котором твердит уже не каждый встречный, то ли молчание показалось ему неприличным, но он всё же решил спросить, как только говорящий сделал ещё глоток.
― Так насколько вы собираетесь остаться в Ветвореве? ― старик достал из-под полы дорожной мантии трубку, втянул немного дыма, а затем выпустил густое облако, но облегчения не почувствовал.
― Неделю или две, пока вино не кончится, ― тот похлопал по бочонку за своим седлом, ― либо пока не придут вести об окончании этой треклятой войны. Уж мне-то двух лет метаний по Азарону хватило сполна. ― голос его становился выше. В словах слышались пьяные нотки, ― будь проклят Виелис и его шайка. Взбудоражили все страны, устроили погром в Империи и навели мору в остальных государствах! Если бы не он, я бы сейчас спокойно сидел в Эльсминском лесу и... ― говорящий закашлялся.
― Да, очень сильно же он запугал Азарон. Даже эльфы начали напиваться. ― ещё один клуб дыма был выпущен в воздух. Старик теперь внимательно смотрел на собеседника.
― Какой у вас терпкий дым! Я даже отсюда чувствую крепость! Что вы такое курите?
― Мощная смесь. ― он сделал паузу, чтобы затянуться, ― табак, совсем чуток опия, парочка редких лепестков, которые помогают сконцентрироваться и восполнить запас сил.
― Мой родственник тоже любил покурить веселящего, ― эльф улыбнулся, ― он как-то и мне предлагал, но я отказался, даже предлагал ему не подсаживаться, но оказалось, что он сам торгует подобным...
Старик ещё раз закатил глаза, чуть не выдохнув "Ну вот, опять болтовня! Кто тебя просил?" Стараясь не показывать раздражения и делая вид, что слушает историю эльфийской семьи, он выпустил такое густое облако, что то не стремилось вовсе рассеиваться. Однако терпкий запах вновь добрался до ноздрей болтуна, отчего тот закашлялся ещё сильнее.
― Пожалейте мой нос, ― морщась, говорун прикрыл лицо куском кожаного жилета, ― мне он самому нужен!
― А у вас хватит денег, чтобы платить за комнату в Таверне? ― человек приставил мундштук к губам, будто не услышав просьбы, ― Я слышал, что цены там поднялись из-за беженцев и дезертиров.
― Хех, мой дорогой, за все два года на этой войне я заработал столько, что могу выкупить даже дом Течая!
― Два года? Война длилась не один десяток лет! ― стаик нахмурился и последний раз выпустил дым, на этот раз, как бы невзначай, в сторону собеседника, ― а про дом Течая я, надеюсь, вы шутите.
― Ну уж нет! ― эльф вновь закашлялся, но потом довольный выпрямился в седле. ― Я уже как-то был внутри. Это просто роскошное место! Настоящая библиотека из древних рукописей, уютные и просторные комнаты, а ещё просто прекрасные виды из окна! Я пойду на всё, но куплю его, что бы ни говорил староста!
― А призраки?
― Чушь собачья! Никаких призраков...
― Я бы не был так самоуверен. Дом Течая ― легенда. Относитесь к ней с уважением!
― Да я...!
― А я не хочу ничего больше слышать! ― старик поднял голос и строго посмотрел эльфу в глаза. Отчего тот замолк. ― Вот и прекрасно.
Оставшееся время путники провели в молчании. На лице человека появилось облегчение.
***
Близился закат. К амбару постепенно сходилось всё больше и больше жителей, тащивших на себе скошенную траву и укладывая её вокруг костра для сушки. Часть же стали разносить по хлевам, чтобы накормить скот и подоить его. Лишь один всадник въехал в деревню чуть ли не пустым. На его лошади было погружено совсем немного вещей, а сам он был одет в зелено-бурую дорожную мантию с капюшоном, который тот откинул на въезде и слез с лошади, взяв её за узду. Естественно, его появление не осталось не замеченным. Каждый встречал его взглядом, а то и словом. Впрочем, он сам не молчал и приветствовал каждого встречного, представлялся под именем Бенедикт, расспрашивая о деревне и доме старосты. В общем, вёл себя, как впервые попавший в поселение.
Найти нужный дом ему не составило труда. Конь был оставлен на присмотр конюху. Сам же Бен, отправился к старосте, который уже знал о нём от сына, забежавшего в комнату, лишь заслышав о прибывшем. Естественно глава тут же велел жене накрыть на стол, а сам вышел на крыльцо встречать гостя.
Староста по имени Жид, седой, коренастый и не лишённый подвижности лохматый старичок лет под сотню, хотя на вид ему можно было дать не больше шестидесяти, приветствовал гостя с улыбкой и радушием. Расспросил его о новостях, о текущей войне, о том, правдивы ли слухи о грядущем поражении Велиеса. При этом сам отвечал на простые вопросы о хозяйстве, житье и вестях. На протяжении разговора успел разглядеть пожилого человека и дать ему сначала лет 70 из-за висящей на лице и изрядно сморщившейся на шее коже, на сухих жилистых и морщинистых руках с длинными пальцами и неровными ногтями на них. Позже, разговорив его, староста сразу же понял, что собеседнику больше ста лет. Манера разговора, спокойствие, немного усталый, но всё же живой взгляд и даже движения, несмотря на едва заметную тряску рук ― всё говорило о мудрости и расчётливости этого человека.
"Нет, ― подумал глава, ― не простой он. Видит меня, как облупленного. Ждёт, когда я сам выговорюсь, а потом предложит что-то. Не просто так пришёл. Чую это. Глаза не бегают, внимателен, хотя взгляд кажется простым и дружелюбным. Движений лишних не делает, даже обыкновенные совершает так, что сразу располагает к себе. Такому учатся не один год! Да и чую я, что старше он. Ох, не по годам старше!"
― Ну что, мил человек, ― староста отпустил жену и велел ей забрать сына, ― вижу, вы не просто так заглянули в нашу деревню. Чем я могу вам помочь?
На этот раз Бенедикт молча достал конверт и отдал его на прочтение. Глава немедля вскрыл императорскую печать и внимательно прочитал письмо, а после, сжав губы, медленно положил пергамент перед собой.
― Ходят слухи, что сам Император Артур поведёт армию к последнему замку.
― Даже если не он, Империя собирается собрать остатки своего лучшего вооружения и избавить мир от Князя Виелеса и его планов. Сейчас его считают загнанным в угол, а значит, он будет драться как зверь.
― Так-то оно понятно, но где мы возьмём столько еды? А лес мы как будем переправлять вам?
― Элио рассказал, что завтра приезжает караван Голланда. Он как раз согласился на перевозку древесины до ближайшей реки.
― Видимо, осада начнётся не меньше, чем через месяц. Пока они сделают из нашего дерева стрелы, болты, катапульты. Мы можем отказаться, но написать в письме, что даже Янессия, Север и восточные племена согласились поставлять древесину, пищу и ресурсы... Хитёр, Артур. Но он забыл, что мы можем отказать. Нет у нас возможности помогать вам, имперцам. У нас уже пропало несколько жителей, а те, что вернулись раненными, больше не хотят уходить. Мы отказываемся. Еда даже после победы будет на вес золота, а её мало. На одних грибах нам не прожить. Лес мы итак срубили чуть ли не до границы Диколесья. Нам самим скоро нужно будет отстраиваться, чтобы сбежавшие не забивали таверну и не гневали стража Течая.
― Хорошо. ― Бенедикт подтянул к себе пергамент и смял его в руке, после чего убрал в карман. ― тогда я завтра отправляю караван восвояси, если только вы не захотите купить у них чего-нибудь. Сомневаюсь, что они предложат еду.
― Вот так просто? ― староста не смог скрыть удивления. ― имперцы обычно нас уговаривали, даже гонцы!
― Я не гонец, к тому же даже Элио не стал бы. Он планировал провести здесь неделю.
― Вот ведь пройдоха! ― глава сложил руки на столе, поджав их под себя. ― в прошлый раз устроил дебош в деревне. Ничего. мы его как-нибудь прогоним. Погодите, Элио сам попросил вас передать письмо?
― Нет, я вызвался сам. Тот уже был пьян.
Бенедикт полез под мантию и извлёк оттуда широкую набедренную сумку. Две заклёпки открылись с громким щелчком. Кожанный клапан был откинут. Взгляд старосты задержался на сложенных в 8 рядов золотых монетах.
― Буду краток. Здесь тысяча. Можете пересчитать. Я собираюсь купить поместье Течая.
Жид даже не протянул руку к золотым. А когда услышал о покупке поместья, то его глаза стали идеально круглыми.
― Нет! Ни в коем случае! Заберите! Я не могу продать вам их!
Бенедикт не шевелился.
― Это из-за призраков?
― Это идёт вразрез с завещанием самого Течая! Только путникам открыт вход. Лишь на неделю гость может остаться в нём. Дом не принадлежит никому! И никому он не будет принадлежать, кроме его призрака.
― Я выполню его завещание. ― в голосе старика звучала уверенность, ― он не обещал, что поместье не может быть куплено. К тому же, его двери всегда будут открыты гостям!
― Как вы не понимаете! Дом не пустит никого более чем на неделю! Думаете, до вас не было тех, кто обещал такое? Да все, кто задерживался в нём дольше положенного срока, вылетали ровно через условленное время и больше не возвращались! Всё это неизменно происходило тысячу лет!
― А если я продержусь?
― Да поймите вы! Это вам только навредит! Вы хороший человек, и я не хочу, чтобы с вами случилось что-то плохое!
― Если вас беспокоит только это, то я спокоен. Этот дом всего лишь населён призраками. Я уже имел дело с подобной нечистью и могу спокойно разобраться с ней. ― Бенедикт встал с места. ― Вам не о чем беспокоиться. Заберите деньги. Даже если меня вышвырнет призрак, я не заберу их обратно. Вам они пригодятся после войны, чтобы кормить население.
Староста было открыл рот, чтобы возразить, как тут же его мысли прервал стук в дверь и недовольные причитания жены. В дом кто-то пытался попасть, причём, он хотел увидеть старосту, судя по крикам в сенях. оба немедленно вышли к дверям и увидели, как бледная женщина осела на пол. Вошедший мужик тут же начал успокаивать её и обмахивать руками. Как только он увидел старосту, то тут же вскочил и бросился к главе.
― Жид Игнатьевич! Срочно! Беда! Вед умер!
― Как умер? ― теперь на лице старосты играл настоящий страх. ― неужели...?
― Я не знаю! Он высохший весь! Мёртвый лежит на полу...
― Где мертвец? ― голос Бенедикта зазвучал серьёзно. ― приведите меня к нему!
― Так ведь он в поместье. Том самом, батюшка. ― прибежавший бородатый косматый мужик теребил в своих руках шапку. Весь он дрожал от страха.
― Веди! ― приказал Бен.
Дорога заняла не больше двух минут. За время, пока трое шли, староста уже успел надоесть приезжему словами: "А вы, батенька, жить там захотели. Да теперь туда вообще никто не сунется!" Самже Бенедикт с неудовольствием заметил, как, несмотря на сумерки и подымающуюся луну, на улицах собираются люди и идут следом за ними.
Знаменитое поместье Течая оказалось совсем не далеко. Стояло оно на краю деревни. Это был большой дом, окружённый широким садом метров в шестнадцать в ширину. Двухэтажный дом с черепичной крышей, флигелем и башенкой возвышался над вишнёвыми деревьями.
Жители остановились прямо у раскрытых ворот. Никто не решался переступить порог, кроме самого Бена. Следом за ним потрусил Степан. Бен позвал с собой старосту, остальным приказал ждать и ни в коем случае не заходить внутрь.
Пока троица пересекала дорожку сада, двое успели помолиться богам. Приезжий же уверенно шёл вперёд, как будто его не пугал ни мрак в саду, (несмотря на взятые с собой факелы, света было мало) ни новость о смерти. Парадная, украшенная колоннами в мраморных цветах, была довольно большой. Преодолев четыре ступеньки, Бенедикт первым прошёл в распахнутые настежь двери. Двое, не сразу, последовали за ним.
Когда свет коснулся лежащего на полу тела, Староста со Степаном немедленно прижали руки к груди, сложив пальцами священный символ и наспех прочитав молитву. Перед ними предстал иссушенный труп, лежащий на спине. Однако, если присмотреться, то на его сухом и раскинутом теле были ожоги, особенно вокруг глаз и рта. Волос на теле не было совсем. Худые руки и ноги широко раскинуты. Лицо искажено в застывшей на нём гримасе ужаса.
Обойдя тело, Бенедикт внимательно осмотрел его, а затем повернулся к спутникам.
― Сколько он здесь?
― Неделю. ― испуганно прошептал староста, ― мы его предупреждали. Ещё вчера говорили, что опасно, но он не послушал. Хотели его завтра вышвырнуть, но оказалось, что именно сегодня истёк срок.
На лице старика не было ни капли испуга. Лишь озабоченность. Из-под полы он достал какую-то пробирку и вылил её содержимое в рот мертвецу.
― Кто смотритель? ― Бенедикт поднялся на ноги. Старейшина тут же указал на Степана. Сам мужичок задрожал ещё сильнее. ― когда в последний раз вы открывали окна и проветривали дом?
― Так я ж, господин, каждый день то делаю. Этому меня ещё отец учил. Сегодня два раза по часу!
― А подвал? ― встретив недоумение на лице смотрителя, Бен стал строже. ― Как нет? Каждую комнату, каждое помещение дома необходимо проветривать не реже чем раз в день! Особенно после того, как дух прогоняет гостя! Кому как не семье смотрителя это знать? Ведь наказы Течая должны были передаваться из поколения в поколение!
Степан почесал затылок.
― Так ведь я, это, не из семьи смотрителя.
Бенедикт замер на месте, осознавая эти слова.
― Последний смотритель умер неделю назад, оставив эту должность Степану. ― Староста вступился, стараясь подавить дрожь в голосе.
― Почему он не передал ему наказы?!
― Так ведь, ну, умер он. Сказал, что надо всё проветривать, только про подвал, видимо, не успел.
Последовал громкий вздох приезжего, после чего тот резко направился к выходу.
― Немедленно уходим! Объяснения потом! Сейчас здесь опасно оставаться!
__________________________________________________________________________________________
разу́м* ― живые существа Азарона, наделённые разумом и философскими и творческими качествами. (люди, гномы, орки, эльфы, гоблины).