#самсебелекция – если пропустил или пожалел денег.
В 2013 году Лев Лурье читал ликбез-курс по районам центра Петербурга. У меня сохранились конспекты. Привожу их в собственном полулитературном изложении. (Поэтому все претензии ко мне лишь на 50% :)
Лев Яковлевич считает В.О. «районом на любителя» и, в отличие от, скажем, Балабанова, лично не очень жалует. Возможно, потому, что главное здесь – это не набережные или проспекты, а дворы: большие, зеленые, проходные. В отличие от Петроградской, остров этот – не транзитный: потоки машин обтекают его по набережным и пересекают лишь по нескольким линиям. Внутри же – город в городе, дворами своими похожий на провинциальный. И на Коломну. Там – вся островная жизнь.
Поначалу тут выгуливают коров (которые идут сюда по Невскому), строят университет (при Елизавете главными деятелями были Ломоносов и Растрелли), потом хоронят Блока (коммунисты потом перенесут все значимые захоронения на Литераторские мостки), а поэт Чернов ищет здесь могилу декабристов (руководствуясь стихотворением Ахматовой).
Кладбище, кстати, «обслуживало» и В.О., и П.С., – а лютеранская его часть обязана своим нынешним существованием развалу СССР: в противном случае его бы застроили как «чуждое».
Население В.О. никогда не отличалось особым аристократизмом. Самое дорогое жилье – ближе к Дворцовому мосту: в основном иностранцы и средний бизнес. Застройка в основном – усредненная западноевропейская. Иностранцы – в большинстве своем немцы: 7% населения СПб – от купцов до художников. Вот, например, Генрих Шлиман: на деньги, вырученные от продажи гнилых сапог русской армии, открыл Трою. Выучив параллельно 15 языков.
Или Пель, придумавший «Спермин доктора Пеля»: патентованное средство вроде «Виагры», лечиться которым (была в доме и лечебница) приезжало огромное количество народа. Ну и «башня грифонов» во дворе (где висит вывеска «Никакой башни внутри нет!») – память о попытке доктора вывести настоящего грифона из лягушек и птиц. В том же дворе, кстати, – мастерская митька Флоренского. А аптека, кстати, теперь не аптека, а только музей.
Собор в конце Большого большевики разграбили самым первым. И уже в 1918-м сделали из него тюрьму. (Потом, как известно, там был погружной тренажер по покиданию подводной лодки через торпедный аппарат.)
О скученности студентов университета: до революции их было примерно столько же, сколько сейчас – около 9.000, но вмещались они все: а) только в дневное отделение, б) только в здание 12 коллегий. Понятия сессии не было – было лишь определенное количество экзаменов, которые надлежало сдать в любом порядке в течение семи лет.
На месте подворья Меньшикова, где Кадетский (пехотный) корпус, был первый в России театр (Сумарокова). Забавно, что корпус работал по программе обычной гимназии и по окончании учебы служить в армии не обязывал. Ну и Морской корпус – единственный, где готовили флотских офицеров. Так что все гардемарины – отсюда. Как-то бравые прообразы Харатьяна остановили царскую карету, выпрягли коней и, славя самодержца, покатили ее сами.
Академия художеств – вечно отстающее от всего нового ретроградское заведение. Зато каждого его окончившего сразу же называли «академиком». «Артель художников» – аналог «Могучей кучки», – состояла из тех, кто отказался писать дипломные работы по заданным темам. Говорят, графика там до сих пор неплоха, живопись со скульптурой так и остались ужасными, процветает «академический цинизм» с «художественными рабами» и потоковым ремеслом на потребу властям. По-настоящему важное значение имела не Академия, а ВХШ, откуда выходили настоящие таланты.
Горный и тогда был денежной историей. Конкурс – страшный: в отличие от Университета, куда брали любого, закончившего гимназию, здесь нужно было сдать аж 12 вступительных экзаменов. Поступали только самые достойные. Кстати, там – хороший геологический музей, в кружке при котором состоял Бродский, каждое лето ездивший в геологические партии.
Бестужевские курсы: женщин в чиновники не брали. Первые их профессии – врачи и учителя. Вся советская школа 20-30-х годов держалась на выпускницах Бестужевских курсов (а физмат школы – ведь знаменитая 30-ка, она же в прошлом 36-я, тоже на В.О. – придумал Холмогоров: чтобы готовить кадры для оборонки).
В библиотеке РАН в 1-ю мировую был госпиталь. А в 1988 – большой пожар: большинство книг погибло. «Красный гвоздильщик» (от которого теперь осталась одна башня) – главное производство бронзовых изделий, включая бюстики императора. Мраморный зал ДК Кирова (с фронтона которого исчезли барельефы сталинских времен) – некогда самый знаменитый танцевальный зал города (лет восемь назад я туда зашел и увидел афишу вечера «Для тех, кому за 30»).
Рестораны «Слон», «Лондон» и «Балтийский» (с фабрикой-кухней), главный придворный акушер Отт, драки василеостровских с голодаевскими (в Румянцевском сквере), романтичный сад АХ – об этом и многом другом конспект сохранил лишь обрывочные сведения, не подлежащие расшифровке.
Поправить/дополнить – не стесняйтесь.
Борис Рохин
https://dklurie.ru/afisha/calendar/
