Экипаж для Северина
Обер-секретарь сената, Северин, часто приносил во дворец портфель с документами генерал-прокурора князя Вяземского. Однажды в ненастный и ветреный день, Северин шёл по Дворцовой набережной под зонтом. Императрица, увидев его в окно, сказала:
«Кажется, это сенатский чиновник идет пешком и в такую непогоду?»
Кто-то из приближенных сказал ей, что это честнейший из обер-секретарей, а потому и небогатый. Вечером того же дня Северин был в клубе. Вдруг его вызывают в приёмную комнату, где гоф-фурьер вручает ему толстый пакет с личной пометкой императрицы: «нашему обер-секретарю сената Северину 5,000 рублей, на экипаж».
( журнал «Москвитянин» 1844 )
Награда императрицы
Дмитрий Прокофьевич Трощинский, был в начале карьеры правителем канцелярии графа Безбородко. Он был толковым и умным чиновником, но тогда еще бедным. Когда Безбородко заболел, Трощинский был допущен с докладными бумагами к императрице. Екатерина, оценив его способности и трудолюбие, однажды выслушав доклад сказала:
— Я довольна вашею службою и хотела бы сделать вам что-нибудь приятное; но чтобы мне не ошибиться в этом, скажите пожалуйста, чего бы вы желали?
Обрадованный такими вниманием монархини, Трощинский отвечал со смущением:
— Ваше величество, в Малороссии продается хутор, смежный с моими, мне хотелось бы его купить, да не на что, так если милость ваша будет...
— Очень рада, очень рада! А, что за него просят?
— Шестнадцать тысяч, государыня.
Екатерина взяла лист белой бумаги, написала несколько строк, сложила и отдала ему. Окрылённый Трощинский пролепетал какую-то благодарность, поклонился и вышел. Развернув бумагу он прочитал: «Купить в Малороссии такой-то хутор в собственность г. Трощинского и присоединить к нему триста душ из казенных смежных крестьян».
Сраженный таким поворотом событий и совершенно очумевший Трощинский без доклада рванулся к Екатерине.
— Ваше величество, это через-чур много. Мне неприличны такие награды, какими вы удостаиваете своих приближенных. Что скажут Орловы, Зубовы?..
— Мой друг, - кротко промолвила Екатерина—их награждает женщина, а тебя — императрица.
Сестрица Матрёнушка
Екатерина ненавидела шутов. Держала она около себя только одну женщину, «городскую сумасшедшую» Матрёну Даниловну, которая жила во дворце и могла входить к государыне, звала ее «сестрицей» и рассказывала о городских новостях, сплетнях и скандалах.
Байки её иногда принимались к сведению.
Матрёна Даниловна, питая по какой-то причине неприязнь к обер-полицмейстеру Рылееву, однажды стала отзываться о нем плохо.
— Знаешь ли, сестрица -говорила она императрице, — все им недовольны; уверяют, что он нечист на руку.
На другой день, Екатерина, увидев Рылеева, сказала ему:
— Никита Иванович! Пошли-ка Матрене Даниловне что-нибудь из земных запасов твоих, сделай это, только не говори, что я присоветовала.
Рылеев, не понимая, с какими намерением императрица давала ему этот совет, всё же отправил к шутихе несколько свиных туш, индеек, уток, гусей и т. п. Все это было принято весьма благосклонно. Через несколько дней, императрица сама начала, в присутствии Матрёны Даниловны, дурно отзываться о Рылееве и выразила намерение уволить его.
— Ах, нет, сестрица, отвечала Матрена Даниловна, — я перед ним виновата: ошиблась в нём. Все твердят, что он человек добрый и бескорыстный.
— Да, да, возразила императрица с улыбкой, — тебе нашептали это его гуси и утки. Помни, что я не люблю, чтобы при мне порочили людей без основания. Прошу впредь быть осторожнее.
(«Черты из жизни Екатерины II», СПб., 1879)
Подписывайтесь на Русский архив
Читайте: Золотые паруса Екатерины II. Реальная история
Читайте рассказ современника о Крылове и Пушкине