В понедельник, в январе 2017 года, в 2:30 дня около тысячи сотрудников Google - в ужасе, в ужасе и с легким головокружением - начали выливаться из офисов компании в Маунтин-Вью, штат Калифорния. Они собрались в веселом внутреннем дворе возле главного кафе кампуса, в парковой зоне, усеянной столами для пикника и теневой структурой, напоминающей гигантскую игру в пикапы. Многие из них держали плакаты ручной работы: «Гордый ирано-американский гуглер», «Даже интроверты здесь» и, конечно, «Не будь злым!», Написанные в тех же цветах детского сада, что и логотип Google.
После нескольких раундов воспевания и ответов от отдельных сотрудников, кто-то настраивал микрофон ралли для высокого, долговечного кадра следующего оратора. Сундар Пичаи, тихий генеральный директор Google 15 месяцев, стоял на небольшой поляне в плотной толпе, которая служила импровизированной сценой. «В течение последних 24–48 часов мы все очень усердно работали, - сказал он, - и на каждом шагу я чувствовал поддержку 60 000 человек позади меня».
Это было, если быть точным, 30 января; Президентству Дональда Трампа исполнилось 10 дней. А исполнительный указ 13769 - федеральный запрет на поездки граждан из Ирана, Ирака, Ливии, Сомали, Судана, Сирии и Йемена и полная приостановка приема беженцев США - действовал в течение 73 часов, задерживая сотни путешественников в подвешенном состоянии. в аэропортах страны. На данный момент наставление компании в отношении торговой марки против зла было направлено на четкую, безошибочно внешнюю цель: Белый дом.
Для всего мира это выглядело так, как будто Google - одна из самых влиятельных, проиммигрантских и якобы прогрессивных корпораций в Соединенных Штатах - занимает единую позицию. Но это проявление единодушия скрыло замешательство нерешительности и беспокойства на исполнительном уровне. Вероятно, было бы более уместно, если бы Пикай сказал, что за последние 48 часов тысячи его сотрудников загнали его в угол.
В те первые дни эпохи Трампа лидеры Google отчаянно пытались избежать конфронтации с новым режимом. История компании, связанная с тесными связями с администрацией Обамы, заставляла руководителей чувствовать себя особенно уязвимыми перед реакционным движением - частично инкубированным на собственной видео-платформе Google, YouTube - которая вступила в должность, сплотила и проголосовала за Трампа в должности. (Не помогло то, что Эрик Шмидт, тогдашний исполнительный председатель компании-учредителя Google, Alphabet, был советником кампании Хиллари Клинтон, или что около 90 процентов политических пожертвований сотрудников Google было направлено демократам в 2016 году.) Кент Уокер Вице-президент Google по вопросам политики, не склонный к риску, советовал сотрудникам не делать ничего, что могло бы расстроить Стива Бэннона или Брайтбарта. Поэтому, когда во второй половине дня в пятницу, 27 января, было объявлено о запрете на поездки, руководители Google изначально надеялись «просто опустить [свои] головы и позволить ему взорваться», по словам сотрудника, который был близок к этим ранним расчетам.
Но племенные требования собственной рабочей силы Google сделали ложь почти невозможной. Ларри Пейдж и Сергей Брин, бывшие дети Монтессори, которые основали Google в аспирантуре Стэнфорда в конце 90-х, разработали классно открытую культуру своей компании, чтобы способствовать свободному мышлению. Сотрудники были «обязаны выражать несогласие», если они увидели что-то, с чем они не согласны, и им было рекомендовано «принести себя целиком» на работу, а не проверять свою политику и личную жизнь за дверью. И дикой вещью в Google было то, что так много сотрудников подчинялись. Они взвесили тысячи списков рассылки, в том числе IndustryInfo, мега-форум с более чем 30 000 участников; Coffee Beans, форум для обсуждения разнообразия; и Poly-Discuss, список для полиаморных Googlers. Они постоянно публиковали сообщения в Google+ для пользователей и в Memegen, внутреннем инструменте для создания и голосования по мемам. По четвергам в Google будет проходить общекорпоративное совещание под названием TGIF, известное своими беспрепятственными вопросами и ответами, где сотрудники могут и действительно активно бросают вызов руководителям.
Все эти упущения и дебаты стали возможными благодаря другому элементу социального контракта Google. Как и другие корпорации, Google применяет строгие правила, обязывающие сотрудников сохранять конфиденциальность бизнеса компании. Но для сотрудников Google неразглашение не было просто правилом, это была священная сделка - та, которая принесла им откровенность от лидерства и безопасное место, чтобы свободно говорить о своих изломах, обидах и разногласиях на внутренних форумах.
Наконец, в значительной степени, сотрудники Google действительно принимают «Не будь злым» близко к сердцу. Известно, что встречи C-suite останавливаются, если кто-то спрашивает: «Подождите, это зло?» Для многих сотрудников это аксиоматично: Facebook страстен, Amazon агрессивен, Apple скрытен, а Microsoft скрытна, но Google искренне хочет делать добро.
Все эти предписания отправили рабочую силу Google в полный ход после объявления о запрете на поездки. Memegen заполонили изображения с такими надписями, как «Мы с тобой» и «Мы - ты». Jewglers и HOLA, группы по связям с евреями и работниками Latinx, быстро заявили о своей поддержке мусульманской группы Google. Согласно The Wall Street Journal, члены одного списка рассылки провели мозговой штурм о том, могут ли быть способы «использовать» результаты поиска Google, чтобы найти способы помочь иммигрантам; некоторые предлагали, чтобы компания вмешивалась в поиски таких терминов, как «ислам», «мусульманин» или «иран», которые показывали «исламофобские, алгоритмически предвзятые результаты». (Google говорит, что ни одна из этих идей не была рассмотрена). Примерно в 2 В ту субботу вечером в списке рассылки для иранских гуглеров сотрудник сообщил о возможности организовать забастовку в Маунтин-Вью. «Сначала я хотел проверить, считает ли кто-то это плохой идеей», - написал сотрудник. В течение 48 часов время было заблокировано и создан внутренний веб-сайт.
Сотрудники также провели выходные в знак протеста против частных лиц под открытым небом. В международном аэропорту Сан-Франциско горстка юристов Google пришла, чтобы предложить иммигрантам чрезвычайную помощь; Многие сотрудники присоединились к демонстрации за пределами международного терминала. Но один Гуглер, в частности, сделал национальные выпуски новостей. В субботу вечером, не сообщая никому в Google, Сергей Брин появился в аэропорту, чтобы присоединиться к толпе. Он не предложил никаких других комментариев прессе, кроме как сказать Форбсу: «Я здесь, потому что я беженец» и дать понять, что он был там в личном качестве.
Между давлением сотрудников и поездкой Брина в аэропорт, которая фактически вынудила компанию высовываться, официальные расчеты Google начали меняться. В течение выходных компания собрала 2 млн. Долларов пожертвований, собранных сотрудниками на кризисные средства для защиты прав иммигрантов. А затем в понедельник в последний момент Пичаи решил выступить на демонстрации сотрудников.
В своих коротких, непристойных замечаниях в переполненном дворе Пикхай назвал иммиграцию «ядром основания этой компании». Он попытался ввести дозу умеренности, подчеркнув, как важно «протянуть руку и общаться с людьми». со всей страны ». Но когда он упомянул появление Брина в аэропорту, его сотрудники разразились криками« Сер-гей! Сер-гей! - наконец, Брин выбрался из толпы и подошел к микрофону с ветровкой в руке. Он также повторил опасения протестующих, но попытался снизить температуру. «Мы должны быть умными, - сказал он, - а это означает привлечение людей, которые имеют разные точки зрения». Пока он говорил, вертолет новостей пролетел над головой.
И это было почти в последний раз, когда руководители и работники Google представляли такой единый фронт ни о чем.
Шла эра Трампа, Google продолжал готовиться к всевозможным внешним нападкам, а не только справа. Выборы 2016 года и их последствия вызвали негативную реакцию против Силиконовой долины, которая, казалось, шла со всех сторон. Законодатели и средства массовой информации осознавали, что бесплатные сервисы Big Tech полезны. И Google - компания, которая случайно ввела Интернет для наблюдения за потребителями, или заказчик мировой информации, владелец восьми продуктов с более чем миллиардом пользователей каждый - знала, что это будет неизбежной целью.
Но во многих отношениях самые неприятные угрозы Google в этот период исходили из самой компании. В течение следующих двух с половиной лет компания будет снова и снова оказываться в одном и том же положении: планетарная сила почти в 800 миллиардов долларов, казалось бы, бессильна против групп сотрудников - как левых, так и правых - которые могут удержать компанию в заложниках. к своему общественному имиджу.
В более широком смысле Google оказался и его культура глубоко дезадаптирована к новому набору политических, социальных и бизнес-императивов. Чтобы изобрести такие продукты, как Gmail, Earth и Translate, вам нужны свободные гении, чтобы их мысли были безумными. Но для того, чтобы заблокировать прибыльные правительственные контракты или выйти на желанные зарубежные рынки, поскольку Google все больше и больше нуждался в этом, вы должны иметь возможность издавать заказы и давать клиентам то, что они хотят.
В этой статье WIRED говорил с 47 нынешними и бывшими сотрудниками Google. Большинство из них просили анонимности. Вместе они описали период растущего недоверия и разочарования в Google, что отразило ярость, ревущую за стенами компании. И за все это время Google никогда не мог предвидеть правильное входящее столкновение. Например, после введения запрета на поездки руководители компании ожидали худшего - и что это придет из Вашингтона. «Я знал, что мы клонимся к чему-то», - говорит бывший руководитель. «Я думал, что это будет Трамп зовет нас в прессе. Я не думал, что какой-то парень будет писать записку.
Во многих отношениях внутренние социальные сети Google похожи на микрокосм самого Интернета. У них есть свои фильтрующие пузыри, их тролли, их предводители. И вопреки распространенному мнению, эти сети не все населены либералами. Подобно тому, как реакционное право росло на YouTube, оно также находило способы усилить себя в рационалистической культуре дебатов Google.
В течение некоторого времени, например, одним из модераторов списка рассылки консерваторов компании был инженер Chrome по имени Кевин Чернеке. На протяжении многих лет сотрудники Google описывали Чернеке довольно последовательно: как проницательного крайне правого провокатора, который чувствовал свое присутствие в социальной сети Google, троллинг как либералов, так и консерваторов.
В августе 2015 года гигантский список рассылки IndustryInfo разразился бурной дискуссией о том, почему в технологии так мало женщин. В прошлом году Google стал первым гигантом Силиконовой долины, опубликовавшим данные о демографии своей рабочей силы, и показал, что 82 процента его технических работников составляют мужчины. Для многих в ветке IndustryInfo это число явное и неприятное свидетельство того, что Google должен был измениться. Когда разговор перерос в драку из-за достоинств разнообразия, к которому присоединился Чернеке, старший вице-президент Google попытался его прекратить. Чернеке начал бомбардировать страничку руководителя в Google+ публикациями о его праве критиковать «политическую повестку дня по социальной справедливости» в поддержку разнообразия. «Можем ли мы добавить четкое заявление о запрещенных мнениях в справочник для сотрудников, - писал он, - чтобы все знали каковы основные правила? »В ответ Google HR выпустил Cernekee письменное предупреждение за« неуважительные, деструктивные, беспорядочные и непослушные »комментарии.
Google также принял меры против сотрудников на противоположной стороне дебатов за их поведение в той же теме; но дисциплинирование Чернеке имело более длительные последствия. В ноябре 2015 года Чернеке подал в Национальный совет по трудовым отношениям обвинение, утверждая, что предупреждение Google представляет собой возмездие за его политические взгляды. Он также утверждал, что выговор препятствовал его праву участвовать в «защищенной согласованной деятельности» - по существу, его праву свободно обсуждать условия на рабочем месте - как это определено в Национальном законе о трудовых отношениях.
Когда Чернеке вступил в многолетнюю юридическую битву с Google, он оставался активным на внутренних каналах. В 2016 году, когда члены белой националистической группы под названием «скинхеды Голден Стэйт» столкнулись с антипротестами антифа в парке Сакраменто, Чернеке выступил в защиту первого в списке рассылки «Свободная речь» Google. Хотя он сказал, что он «самый далекий от нацистов», Черники утверждал, что скинхеды «выступали за свободу слова и свободу ассоциаций». И в январе 2017 года, когда выдающийся белый националист Ричард Спенсер ударил по голове Протестующий в масках после инаугурации Трампа Чернеке сказал своим коллегам по списку, что «борьба за свободу слова обостряется». Он попросил их пожертвовать на кампанию WeSearchr, которая собирала награду для любого, кто мог бы установить личность нападавшего. Когда участники списка рассылки сказали, что WeSearchr - крайне правильный ответ на GoFundMe, основанный агитаторами Чарльзом Джонсоном и Паксом Дикинсоном, - казался сомнительным, Черники писал: «Он полностью на подъеме и повышении. Пожалуйста, не клевещите на моих друзей. :-( «.
Но, несмотря на то, что Чернеке был внутри Google, он был почти невидим в открытом Интернете. Следовательно, это был не Чернеке, который станет самым известным еретиком Google. Это различие выпало на долю сравнительно сдержанного инженера Google Search по имени Джеймс Дамор.
В конце июня 2017 года Дамор принял участие в корпоративном мероприятии по продвижению разнообразия в Google, которое проходило в штаб-квартире Mountain View. Там, по его словам, он слышал, как организаторы обсуждали вопрос о проведении дополнительных собеседований и создании более благоприятных условий для женщин и недостаточно представленных меньшинств. (Google говорит, что не предоставляет дополнительных интервью для людей, принадлежащих к определенной демографической группе.) Для Дамора все это звучало как нарушение меритократического процесса найма Google, тонко настроенной системы, созданной для выявления объективно квалифицированных инженеров.
Вскоре после поездки на самолете из рабочей поездки в Китай Дамор написал 10-страничную заметку, в которой утверждалось, что биологические различия могут помочь объяснить, почему в Google было меньше женщин-инженеров, и поэтому попытки компании достичь гендерного равенства были ошибочными и дискриминационный по отношению к мужчинам. В среднем, писал он, женщины больше интересуются людьми, чем вещами, более чуткими, более невротичными и менее напористыми. Чтобы поддержать эти заявления о разнице в личностях, Дамор процитировал два исследования, три страницы Википедии и статью из Quillette, противоположного онлайн-журнала, который часто освещает свободу слова в университетском городке и предполагаемые связи между генетикой и IQ. В записке Дамор написал, что практика найма, направленная на увеличение разнообразия, «может эффективно снизить планку» в Google.
Весь июль Дамор пытался убедить руководство Google обратить внимание на его опасения. Он отправил свою записку организаторам саммита по разнообразию; он отправил его в отдел кадров Google; по предложению коллеги он разместил его в Coffee Beans, внутренней рассылке для дискуссий о разнообразии. Он лично высказал те же соображения на одном из семинаров Google по «предвзятости», где сотрудники разыгрывают ролевые игры, как выявлять бессознательные предубеждения против меньшинств. (Там, как он позже утверждал, его коллеги смеялись над ним.)
Дамор назвал свою записку призывом к интеллектуальному разнообразию, назвав свою аргументацию консервативной политической позицией, которую заставила замолчать «идеологическая эхо-камера Google». «Эту точку зрения крайне необходимо рассказать в Google», - написал Дамор.
Однако многие коллеги Дамора уже слышали эту точку зрения. До тошноты. «Люди будут писать такие вещи каждый месяц», - говорит один из бывших руководителей Google. Когда тема диверсификации рабочей силы Google поднимается на больших собраниях и внутренних форумах, одна чернокожая сотрудница говорит: «Вам нужно подождать около 10 секунд, прежде чем кто-то придет и скажет, что мы понижаем планку». (После одного разнообразия В мэрии в апреле 2015 года сотрудник написал в своем внутреннем сообщении в Google+, что Google «понижает план найма для меньшинств или устраивает мероприятия, где белые люди чувствуют себя исключенными».) Более того, дебаты продолжали идти в повторяющемся цикле из-за постоянный приток молодых выпускников, которые впервые участвовали в этих дискуссиях. Google нанимал в бешеном темпе в то время. В период с 2015 по 2017 год в него было занято около 20 000 штатных сотрудников, примерно столько же, сколько вся рабочая сила Facebook. (И даже после всего этого найма техническая рабочая сила Google составляла 80 процентов мужчин, 56 процентов белых и 41 процент азиатов.)
Записка Дамора могла бы исчезнуть в безвестности, если бы коллега не предложил ему поделиться ею с более восприимчивой аудиторией в Google. В среду, 2 августа, Дамор опубликовал свою заметку во внутреннем списке рассылки под названием «Скептики». На следующий день он поделился этим с Либерти, внутренним списком либертарианцев, о котором Дамор не знал. К пятнице технический блог «Материнская плата» сообщал, что «манифест против разнообразия» стал вирусным в Google.
Пикхай был в отпуске, когда его заместители сказали ему, что Google лучше справиться с ситуацией в Даморе. Пикхай согласился и попросил собраться со своей командой менеджеров. К субботе полная копия документа Дамора просочилась в Гизмодо. Пока гуглеры ждали официального ответа сверху, менеджеры, которые хотели показать свою поддержку женщинам, громко осудили идеи заметки на внутренних постах в Google+.
Для Лиз Фонг-Джонс, инженера по надежности сайта в Google, аргументы меморандума были особенно знакомы. Инженеры Google не объединены в профсоюзы, но внутри Google Фонг-Джонс по сути выполнял функцию профсоюзного представителя, переводя озабоченности сотрудников менеджерам по всему: от решений по продукту до практики включения. Она приобрела эту неформальную роль примерно в то время, когда компания выпустила Google+ для публики в 2011 году; перед запуском она предостерегла руководителей от требования, чтобы люди использовали свои настоящие имена на платформе, утверждая, что анонимность важна для уязвимых групп. Когда общественный шум разгорелся так, как предсказывал Фонг-Джонс, она села напротив руководителей, чтобы договориться о новой политике, а затем объяснила необходимые компромиссы, чтобы разозлить сотрудников. После этого к ней стали приходить менеджеры и сотрудники, чтобы справиться с разного рода внутренними напряжениями.
В рамках этой внутренней адвокационной работы Фонг-Джонс стал настраиваться на то, как дискуссии о разнообразии на внутренних форумах окружали такие люди, как Чернеке, Дамор и другие сотрудники, которые «просто задавали вопросы». По ее мнению, руководство Google позволял этой динамике гноиться слишком долго, и теперь настало время для руководителей занять позицию. Во внутреннем посте Google+ она написала, что «единственный способ справиться со всеми главами медузы - это безплатформенность всех их».
Несколько часов спустя внутренние сети Google получили шок от системы. Скриншот комментария Фонгу-Джонса «Медуза» появился на блоге Vox Popoli, который ведет альт-правый подстрекатель Теодор Бил, вместе с ее полным именем и фотографией в профиле. Раздел комментариев быстро заполнился расовыми и сексуальными оскорблениями, зацикленными лично на Фон-Джонс, который является транс. «Они должны сбивать всех этих сексуальных уродцев с крыш», - написал один анонимный комментатор Vox Popoli.
Утром в понедельник высшее руководство Google наконец собралось, чтобы обсудить, что делать с Дамором. Комната, согласно сообщению Recode, была разделена. Половина руководителей считает, что Дамора не следует увольнять. Затем генеральный директор YouTube Сьюзан Войчицки и руководитель отдела коммуникаций Джессика Пауэлл призвали своих коллег подумать, как бы они отреагировали, если бы Дамор использовал те же аргументы в отношении расы, а не пола. Это убедило их: инженер должен был идти. В записке для сотрудников Пикхай сказал, что увольняет Дамора за увековечение гендерных стереотипов.
В своем сообщении Пичай пытался заверить левых, не отталкивая правых. «Предлагать группе наших коллег черты, которые делают их менее биологически подходящими для этой работы, оскорбительно и не в порядке», - написал он. «В то же время, есть коллеги, которые задаются вопросом, могут ли они безопасно выражать свои взгляды на рабочем месте (особенно те, которые придерживаются мнения меньшинства). Они тоже чувствуют себя под угрозой, и это тоже не хорошо. Люди должны свободно выражать свое несогласие ». Затем он пообещал вылететь в район залива на встречу TGIF в четверг, где сотрудники могли обсудить этот вопрос.
Увольнение Дамора вызвало предсказуемый натиск негативного освещения справа. Такер Карлсон, Энн Коултер и Бен Шапиро - все изрезали Google; Обозреватель New York Times Дэвид Брукс призвал Пикаи уйти в отставку. Дамор дал свои первые интервью YouTubers Джордану Петерсону и Стефану Молинье, последний из которых является сторонником «расового реализма». Альт-право принял это как одобрение и начал петь мемы о Даморе, его голове на теле Мартина Лютера, прибить его записку к двери церкви.
Больше утечек изнутри Google кормило безумие. На Брайтбарте появились скриншоты разговоров сотрудников Google во внутренних социальных сетях, некоторые из которых относятся к 2015 году. Между тем, в субреддите про-Трампа появился коллаж, в котором были указаны полные имена, изображения профилей и биографии Твиттера восьми сотрудников Google, большинство из которых странные, транссексуалы или люди цвета. Фонг-Джонс был одним из них. Каждая биография содержала фразы, которые заставляли бы сотрудников мгновенно становиться объектами преследования в Интернете: «полиаморный странный аутист, транс-лесбиянка», «просто еще один инженер по надежности сайтов для геев-коммунистов» или, в случае Фонг-Джонса, «транс и чудак как черт». Через два дня после того, как Дамора уволили, Майло Яннопулос, бывший технический редактор Breitbart, поделился изображением коллажа Reddit с 2 миллионами подписчиков на Facebook. «Посмотрите, кто работает на Google, теперь все это имеет смысл», - писал он, - как будто именно эти восемь сотрудников приняли решение уволить Дамора.
Для сотрудников, которые были мишенью, утечки были ужасающими. Сколько их коллег кормило материал для альт-права? Сколько еще утечек? И что их работодатель собирается сделать, чтобы защитить их?
В прошлом Google уволил сотрудника за утечку внутренних мемов из Memegen. Но когда целевые сотрудники сообщили о преследовании, по их словам, сотрудники службы безопасности Google сказали им, что утечка скриншотов может подпадать под юридическое определение «защищенной согласованной деятельности» - того же трудового права, на которое ссылается Чернеке.
Для Фонг-Джонса ответ команды безопасности был шокирующим и поучительным; она не понимала, что защитника можно защитить. «Все думали, что Google имеет полное право помешать вам говорить обо всем, что связано с Google», - говорит она. Все же здесь руки Google были очевидно связаны трудовым законодательством.
Руководители чувствовали, что они делают все, что могли. Они предложили устроить на работу сотрудников, которые были на ночь в отеле. Но целевым сотрудникам казалось, что Google допускает опасения негативной реакции со стороны правых и угрозы новых судебных исков, чтобы превзойти проблемы безопасности лояльных сотрудников. (Представитель Google отказался указать, удалось ли компании раскрыть личность лидеров в этом случае, но сказал, что расследует все подобные инциденты и применяет свою политику независимо от политики.)
К тому времени, когда Pichai должен был ответить на вопросы о Даморе в TGIF, хаос окружил Google. В тот день Дамор вернулся в кампус с фотографом, которого The New York Times недавно окрестила «Энни Лейбовиц из альт-правых». «Живи в Маунтин-Вью», - написал инженер в Твиттере, дразня надвигающимся зрелищем для своих 40 000 новых поклонников в Твиттере. , Репортёры-технологи, почувствовав открытие, попросили сотрудников отправить им в реальном времени показания из ратуши.
За сорок пять минут до начала собрания Пичаи отправил 78 000 своих сотрудников по электронной почте. «TL; DR. Извините за позднее уведомление, но мы собираемся отменить сегодняшнюю ратушу», - написал он. «Мы надеялись провести откровенное открытое обсуждение сегодня, как мы всегда делаем, чтобы объединить нас и двигаться вперед». Но вопросы, которые сотрудники представили для обсуждения на собрании, он написал, были просочились в прессу и уже появлялись в розетках типа WIRED. Он также смутно сослался на сотрудников, которые были приписаны как часть его обоснования отмены собрания. «На некоторых веб-сайтах имена Google теперь называются лично», - пишет Пичаи.
Фонг-Джонс была дома в Бруклине, когда получила электронное письмо от Пичаи. Она хотела, чтобы руководители объяснили, почему, учитывая причины увольнения Дамора, они позволили его заметке плавать вокруг Google более месяца. Теперь казалось, что Google использует злоупотребление, которое она и другие сотрудники воспринимают как предлог, чтобы не отвечать на вопросы. «Эти 100 процентов не устраивали меня», - говорит она. «Это не сделает меня безопаснее. Фактически, это был почти триумф для преследующих меня людей ».
В своей внутренней адвокационной деятельности Фонг-Джонс всегда была рада встретиться со старшими менеджерами на их условиях. Она хранила свои секреты. Она следовала правилам. И она проинструктировала других сделать то же самое. Руководители говорили с людьми, которым доверяли, и не доверяли людям, которые общались с посторонними. Но теперь Фонг-Джонс решил взять дело в свои руки. В октябре она пригласила рабочую группу, которая, как правило, организует рабочих для обучения сотрудников Google более защищенным согласованным действиям. Возможно, знание трудового права пригодится.