Ледяное сердце. Пролог

Доброго времени суток, мои дорогие Читатели и Подписчики! Спустя некоторое время я снова вернулся к Вам, чтобы начать публикации своего очередного произведения, ведь Вы наверняка уже заждались узнать, о чём же моя новая история. Не буду раскрывать все карты и говорить, о чём она - просто напишу, что это захватывающая детективная история с элементами драмы и триллера. Ну и конечно, любви. Большой и настоящей. Добро пожаловать на страницы моего нового произведения. Надеюсь, что Вы будете оставлять отзывы, ставить "лайки" и делиться ссылками с друзьями. Приятного чтения!

Зима, 1996-го года

Виктор Кравцов в одиночестве сидел в практически пустом баре, опустошая рюмку за рюмкой. Он оставил здесь уже большую часть своих денег, но даже и не думал останав­ливаться на этом.

Не сейчас! Сейчас ему хотелось просто нажраться вдрызг; нализаться так, чтобы завтра не вспомнить этот день.

Этот день, когда он стал официально безработным человеком. И ведь из-за какой­-то мелочи, как он считал.

Вчера его беременной супруге Веронике стало невмоготу, начинались схватки, как он мог предположить со своей мужской точки зрения, и он отвёз её в местный роддом. Ну и потом решил отметить это событие. Конечно же, с друзьями. Как без них в такой знаменательный день.

Ведь у него должен появиться на свет долгожданный первенец и, к тому же, на­следник, которого они с женой ждали целых два года.

А утром, не проспавшись и не протрезвев окончательно после шикарной попойки, которую они устроили прямо в их с Вероникой доме, Виктор явился на работу. Вдобавок ко всему – опоздав на двадцать минут.

Всё, что произошло после этого, он даже вспоминать не хотел. Срочное собрание руководящего состава и профсоюзного комитета, на котором его заставили присутство­вать; выдвижение его кандидатуры на увольнение, как человека, нарушающего внутрен­ний распорядок предприятия, и к тому же являющегося на рабочее место в состоянии ал­когольного опьянения, - всё это было только предисловием того, что его с треском вы­швырнули с работы.

Хорошо хоть пошли навстречу и предложили написать заявление по собственному желанию. Чтобы не портить жизнь тебе и твоей семье, как высказался генеральный директор. Ублюдок!

И никто, ни одна скотина даже не удосужилась поинтересоваться у него, почему всё это с ним произошло. Всем попросту было наплевать.

Виктор жестом заказал у бармена ещё две порции спиртного и подумал:

Ничего, - он усмехнулся, - будет и на моей улице праздник.

Он дождался, когда стройная официантка в униформе и с именем НИНА на нагруд­ном бэйджике принесёт его заказ, и без какой-либо паузы, одним глотком, опустошил первую рюмку. Потом занюхал лежащим на блюдце куском чёрного хлеба и обвёл зал по­мутневшим взглядом.

На часах было уже одиннадцать вечера, но посетителей не прибавлялось. Видимо, из-за того, что был будний день, понедельник к тому же. А именно в этот день здесь не было танцев, на которых просто кишмя кишела молодёжь. В дальнем от его столика углу сидела супружеская пара и поедала поздний ужин, запивая его обильным количеством пива. Чуть поодаль, с левой стороны, отдыхали за двумя бокалами светлого пива парень и девушка. Они тихонько переговаривались, совсем не обращая внимания на окружающих. И всё!

Компанию им составлял только он сам, употребивший уже почти две бутылки вод­ки, практически без закуски, и вызывающий даже у себя только сплошное отвращение.

Виктор тяжело вздохнул, поднял рюмку, сделал ею приветственный жест в воздухе, только ему известному человеку, и залпом выпил. Потом, изрядно пошатываясь, поднял­ся со своего места и направился к выходу, на ходу натягивая верхнюю одежду и шапку.

Всё, пора домой! Такой вывод пришёл к нему неожиданно, и он понимал, что с него хватит. По крайней мере, на сегодня – точно.

Он вышел, не оглядываясь по сторонам и бормоча себе что-то невразумительное под нос. Бармен просто проводил его взглядом.

Вероника Кравцова лежала на акушерском столе в замысловатой позе, в окруже­нии врача-гинеколога и двух его ассистенток. Её схватки, так неожиданно начавшиеся вче­рашним вечером, в роддоме приостановились, и ей пришлось почти сутки ждать того мо­мента, чтобы они начались снова.

Её ноги были закинуты на специальные подлокотники, давая возможность врачу иметь к ней беспрепятственный доступ; полы длинного белого халата мешали Веронике ви­деть то, что происходило там, внизу, но судя по тому, какую она испытывала боль, про­цесс шёл своим чередом, и ребёнок уже пытался появиться на свет.

- Давайте, милочка, тужьтесь! – изредка произносил гинеколог, колдуя над её те­лом, и Вероника всегда в этот момент начинала вскрикивать, практически, завывать, ста­раясь делать то, что сказал доктор и испытывая при этом боль ещё сильнее, чем прежде.

Вокруг с периодичностью маятниковых часов попискивали медицинские приборы, но и эти звуки девушка слышала, словно во сне. Всё её внимание было уделено процессу деторождения.

- Сергей Петрович, схваточки ослабевают, - сообщила одна из ассистенток, нахо­дившаяся чуть левее от доктора и постоянно следившая за показаниями приборов, под­ключенных к Веронике.

- Пульс? – задал неоднозначный вопрос гинеколог, не обращаясь ни к кому и од­новременно ко всем.

- Пульс и сердцебиение – в норме, - ответила ассистентка.

- Стимуляцию будем применять? – осведомилась вторая ассистентка.

Сергей Петрович отрицательно качнул головой и промолчал, не отводя своего вз­гляда от того места, откуда должен был с минуты на минуту появиться первенец. Асси­стентки переглянулись между собой и продолжили свою работу.

Вероника, вконец обессиленная своими стараниями, снова закричала и чуть при­поднялась с подушки, тем самым пытаясь подтолкнуть ребёнка в нужном направлении; потом упала обратно. Её организм разрывало на части, боль была сумасшедшая, какую она никогда ещё не испытывала в своей жизни. И всегда, насколько себя помнила, рассчитывала на то, что не испытает. Но с другой стороны она чувствовала неописуемую радость: Господь, наконец, по­дарил им с мужем долгожданного ребёнка. Ребёнка, которого они будут любить всем сердцем и душой.

Надо всего лишь чуть-чуть потерпеть и сделать всё так, как говорит ей доктор. Она участила дыхание и напряглась, усиливая давление организма на таз и помогая ребёнку появиться на свет.

- Сергей Петрович, схватки не возобновляются, - всё тем же тоном сообщила пер­вая ассистентка, как будто такие ситуации у неё возникают сплошь и рядом и она к этому привыкла.

- Готовьте стимуляцию, - сказал доктор, не поворачивая головы. – Давайте, милоч­ка, - продолжил он общение с Вероникой, - потужьтесь ещё, старайтесь. Ребёночек вот-вот появится на свет.

Пока две ассистентки готовили медицинские препараты, чтобы стимулировать её родовые схватки и тем самым облегчить процесс, Вероника вновь постаралась приложить все усилия для того, чтобы родить без каких-либо посторонних вмешательств. Несмотря на боль, она начала тужиться сильнее, выдавливая из себя плод, и одновременно с этим вновь за­кричала.

Пока его жена мучилась на акушерском столе, Виктор нетвёрдой походкой брёл из бара домой, пошатываясь из стороны в стороны. Иногда его заносило так сильно, что при­ходилось останавливаться, чтобы перевести дух и собраться с силами.

Снег не шёл, но пронизывающий порывистый ветер бросал в лицо снежинки с зем­ли, заставляя его прикрываться руками; по причине этого его движение было не просто прерывисто-поступательное, а довольно медленное. Но Виктор шёл. Сейчас это была для него единственная цель.

Необходимо добраться до дому и позвонить, наконец, в больницу. Вдруг Вероника уже родила, а он об этом и не знает. А дальше – будь, что будет.

Через три квартала от бара его кто-то окликнул. Причём, не просто окликнул, а из­дав короткий свист. Виктор не обратил на это никакого внимания и продолжил свой труд­ный путь.

- Эй, - раздался снова возглас, уже громче и немного ближе, - ты что, оглох?

Кравцов чуть замедлил своё движение, фокусируя свой взгляд на предполагаемом источнике звука. Он доносился из тёмного угла, на задворках уже закрытого продоволь­ственного магазина.

Ему видны были только две тени, отбрасываемые на девственно-белом снегу, но самих фигур неизвестных он увидеть не смог. По крайней мере, пока не смог.

- А это кто? – только и смог сказать Виктор. – Я вас знаю?

- Нет, - ответил ему тот же голос, и тени двинулись к нему. – Нам и не нужно зна­комиться. Мы так, мимо проходили.

Виктор много читал в газетах, видел по телевизору в новостях и просто слышал от знакомых о том, что происходит у них иногда в городе (и не только у них в городе - вооб­ще время тревожное было в стране), но сейчас совсем не придал значения тому, что двое посторонних мужиков останавливают его посреди ночи, на тёмной улице. Его разум был замутнён, а чувства окончательно притупились после выпитого спиртного.

Зачем я пил? Надо было дома нажраться. Так было бы спокойнее.

У Виктора вырвалась икота, и он прикрыл рот рукой, как будто стыдился своего по­ступка; потом развернулся всем телом к подступающим фигурам.

- Вы что-то хотели? – поинтересовался он, но ответа не услышал. Фигуры молча со­кращали расстояние, отделявшее их от Кравцова. И ответ, как успел сообразить Виктор, должен был скоро последовать. Только он даже не мог предугадать, каков он будет.

В 2 часа 15 минут после полуночи, 30 января, Вероника Кравцова, после перенесён­ного кесарева сечения (как ни старались медики стимулировать родовые схватки, им при­шлось прибегнуть к крайним мерам, так как у девушки ничего не получалось сделать есте­ственным путём), родила на свет мальчика.

Такого долгожданного для них с мужем первенца, к тому же, наследника и продол­жателя рода Кравцовых.

В 5 часов утра случайный прохожий, оказавшийся в злосчастном месте по воле слу­чая, совершенно не по своей прихоти, нашёл в сугробе уже совершенно остывшее тело незнакомого мужчины. Его лицо было изуродовано (впоследствии судебно-медицинская экспертиза обнаружила на его теле ещё и многочисленные гематомы и увечья, не совме­стимые с жизнью); верхняя одежда и шапка отсутствовали, но в карманах когда-то серого пиджака (сейчас он весь был залит кровью) сохранился паспорт на имя Кравцова Виктора Геннадьевича, благодаря чему труп удалось опознать.

Какие-либо ценные вещи и другие документы при трупе обнаружены не были. И следствию ничего не оставалось, как вынести предположение об убийстве из корыстных побуждений, ради ограбления.

Только никто не мог даже точно назвать, что было украдено; а главное, зачем.

Перед следователями прокуратуры стояла серьёзная задача, практически, не решае­мая, по обнаружению убийцы мужчины. А на это могло уйти довольно много вре­мени.

Пролог закончен, поэтому на сегодня, пожалуй, всё. Если Вам нравится то, что Вы читаете, подписывайтесь на мой канал, приглашайте друзей и родственников - и Вы будете первыми узнавать обо всех новинках моего канала. До скорых встреч, мои дорогие Читатели и Подписчики! Всегда Ваш, Иван Голик.