Ранним майским, не по-весеннему жарким, утром, Анна проснулась от осторожной, но все-же достаточно шумной, суматохи, царившей за дверями ее комнаты. Сегодняшний день был, отчего то - важен, но спросонья она все никак не могла сообразить – отчего? Силясь вспомнить, она скользнула взглядом по висевшему на стене календарю. Морфей, доселе державший ее в своих тягучих и крепких объятиях, вдруг с ненавистью отбросил Анну, и она вспомнила – сегодняшний день являлся апофеозом их с Евгением романтично-драматичных отношений, длящихся вот уже целых полгода, которые казались 19 летней Анне, несомненно, долгим сроком, могущим и позволяющим предполагать эту начинающуюся брачную жизнь полной счастья и благополучия.
Анины размышления прервал запах fleur de orange, который ворвался в комнату вместе со свидетельницей сегодняшнего знакового мероприятия и суетой, доселе властвовавшей лишь за пределами комнаты. Кристина деловито вносила в комнату некие картонки, сумки, сумочки и коробки, наполненные неизвестным и таинственным содержимым. Следом проследовало нечто объемное и самоуверенно сверкающее из-под чехла – свадебное платье – результат многочасовых примерок, бурных дискуссий, половины свадебного бюджета и как следствие, первой серьезной ссоры, ввиду недостатка денег и понимания, с Евгением. Но данный инцидент, озвученной мамой и без пяти минут тещей, отлично вписался в поговорку «Милые бранятся, только тешатся» и был благополучно забыт. Хотя перекосившееся от досады лицо Жени и неожиданные визгливые, исте-ричные нотки в голосе Ани мало были похожи на потеху, никто, и уж тем более брачующиеся это событие, хоть сколько- нибудь значительным не сочли.
Кристина, сердито оглядев новобрачную, начала извлекать из волнующих воображение, сумок и коробок, всевозможное девайсы, которые имели, по сути одну цель, преобразить Аню, наделив ее неземной красотой. Невеста с интересом и с, невесть откуда взявшимся, чувством тревоги наблюдала за подругой и, выждав паузу, неожиданно спросила:
- Веришь ли ты во все эти рассказы о последствиях майских свадеб?
Свежеиспеченный Пигмалион в лице Кристины явно недоумевал:
-Нет. И тебе не следует искать во всем знаки судьбы. Не маленькая уже.
Галатею ответ явно смутил, и она лишь утвердительно кивнула и покорно села на указанное кресло перед зеркалом, в ожидании предстоящей метаморфозы, закрыла глаза.
Знаки судьбы, приметы волновали Анино воображение лет с 5, то есть с тех пор, как она себя помнила. Причина интереса, столь юной особы к вопросам фатальности, примет и знаков судьбы, уже успела кануть в Лету. Но с годами из простого любопытства увлечение сумело трансформироваться в навязчивую идею, которая господствовала в ее сознании и не давало сделать и шагу без согласия со всякого рода книжицами, описывающими последствия той или иной приметы.
Возможно уверенность Анны, в том, что использование чужого носового платка, поедание гороха натощак из треснувшей посуды, была не лишена смысла и сии действия могли привести к печальным, но все же не смертельным, последствиям. Однако ее неподдельный страх перед рассыпанными солью, чаем, углами столов, воронами и черными кошками сделали ее предметом насмешек, но непоколебимую уверенность в верности ее суждений, так и не сломил.
Анна открыла глаза и поежилась. На нее из зеркала с удивлением взирала какая-то напыщенная и очень важная дама. Она узнала себя в этой незнакомой grand dame, лишь тогда, когда та одновременно с ней хмыкнув, сердито нахмурила лоб. Ваятель, она же свидетельница, она же лучшая подруга Кристина, была невероятно довольна собой и проделанной работой, хотя справедливости ради, следует отметить, что весь процесс лишь добавил невесте лет. Что ж времени что-либо менять не было и новобрачная, надев платье, и с помощью Кристины туго затянув корсет, принялась выписывать круги, дабы разглядеть себя. Неожиданно, они обе услышали звон разбитого стекла. А дело было в том, что Анна, не привыкнув к своим габаритам, смахнула с туалетного столика пудреницу и та не преминула свалиться, позволив маленькому зеркальцу в ней, разлететься на десятки мелких осколков. В разбитом зеркале весело играли солнечные лучи. Невеста хотела было предаться, сообразной случаю, панике и лишь суровый Кристинин взгляд не позволил вырваться эмоциям и соображениями по поводу этого, несомненно, судьбоносного, события, клокотавшими в голове новобрачной.
По тенистым, укромным тропам Аниного двора тихо крался свадебный картеж. Наконец достигнув пункта назначения, он остановился, и казалось, размышлял: - «А стоит ли?». Наконец двери главной машины распахнулись, явив собой Евгения. Он представлял собой типичного представителя не совсем среднего сословия, был смазлив и чрезвычайно уверен в себе. Пожалуй, именно последнее качество способствовало тому, что когда Женечка был выдворен из своей alma mater за злостные прогулы и неуспеваемость, он лишь мысленно пожурил своих преподавателей за их непрозорливость. По его мнению, он, безусловно, представлял собой образец, теперь уже непризнанного, гения.
Он благосклонно оглядел свою суженную. Та справившись с эмоциями, и смахнув украдкой излишки пудры, которой Кристина щедро сдобрила ее лицо, была действительно мила.
День торжества прошел так же крикливо -счастливо, как и у сотен тысяч других пар. Потянулись будни. Пара отгуляв положенный медовый месяц на даче Жениного дедушки, обнаружила вдруг страсть ко всякого рода скандалам и ссорам. Мама, теперь уже полноправная теща, пыталась было подбодрить молодоженов привычным использованием народного фольклора. Но сравнение супругов с главным антагонистом Бога, к невероятному удивлению Антонины Семеновны, никого не успокоило.
Через год семья разродилась крепким, розовым и пушистым Малышом. Он был призван выполнить грандиозную миссию, а именно продолжить род Евгения. Род офисных служащих среднего звена в пяти поколениях, несомненно, требовал продолжения. Сам Малыш, судя по всему, не придавал своему великолепному предназначению ровным счетом никакого значения и лишь радостно гулил родителям, выбрасывая вверх, неожиданно для самого себя, свои крошечные ножки.
Малышу, помимо всего прочего полагалось, и укрепить их агонизирующий брак. Но трещины продолжали расти и множиться
Инфантильность и нервозность Анны бесконечным потоком наталкивались на тщеславие и бестолковую мечтательность Евгения. По прошествии трех лет противоборство было закончено в районном ЗАГСе хмурым декабрьским днем, когда каждая из сторон подписала документы о разводе. Анна впоследствии говорила, что предвидела такой исход с того самого майского дня, когда было разбито то злосчастное зеркало. Других причин, безусловно, быть не могло.