Правда и фантазии о Великом Крае Глава 31 (окончание).
Место действия – город Ачинск и окрестности.
После тракта Фока с Димой ехали тихими проселочными дорогами. Природа здесь пленяла еще больше. Останавливались где-нибудь возле колка или берез перекусить самим и накормить лошадей.
А ко второй половине лета, когда все созревало, к обеду в поле можно было добавить ягоду, сварить свежую картошку, нарвать зеленого гороха. Они встречались часто. Это самовольство никем не осуждалось. Люди говорили: «Должно быть, прошел или проехал добрый человек». До революции такими людьми были и беглецы с неволи.
В каких только деревнях, и у каких людей отец с сыном не бывали. Видели, как живут чалдоны, и новоселы, богатые и бедные. Наслышались всяких разговоров. Останавливались, обычно, у кулаков и зажиточных мужиков, а там, где были родственники и знакомые, - у них. Фока узнавал где, как и что, и вместе с сыном ходил по дворам, скупая коров и быков.
__________________________________________________
Место действия – Тобольск. Год 1918 от рождества Христова.
Через проходную Тобольского ЧК проходят Сережа с Наташей. Показывают пропуск, их встречает Кента и ведет в подвал. Все трое в соответствующей форме. Заводит в помещение, где творится нечто немыслимое: на полу валяется обезглавленный труп большевика, бледный и дрожащий коммисар сидит за столом, и что-то пишет. Сбоку от него стоит узкоглазый чекист, положив короткий меч на шею несчастного. Перед столом стоит Хашимото и диктует.
- Так, написал? Давай дальше: означенные красноармейцы направляются в распоряжение товарища Яковлева для конвоирования гражданина Романова с семьей и сопровождающих лиц до Екатеринбурга, а также осуществлять охрану по прибытии.
- Эти незнакомые из Москвы будут подозрительны уральцам.
- Не твоя забота. Теперь подписывай.
- Я буду жить?
- Будешь.
Подписал, и тут же голова покатилась на стол, и с глухим стуком упала на пол. Из перерезанных артерий брызнули алые фонтаны.
Наташа не смогла сдержать крика ужаса.
- Как? Вы же обещали?!
На нее смотрели пустые и бездонные глаза.
- Что обещал?
- Не убивать его.
- Оставить жизнь врагу?
Сережа потащил Наташу к выходу.
- Извините господин, мы скоро вернемся.
Самурай спокойно кивнул; он вытирал меч.
- Еще одна такая выходка, и он перестанет верить, что мы – революционеры. Мы – бесы, понимаешь? А ты, получается, не в теме. Японец ни в грош не ставит свою жизнь на войне, не то, что чужую. Им правит только кодекс Бусидо. Будем надеяться, что он сделает скидку на твою женскую слабость, правда, являясь членом партии, ты на подобное не имеешь права.
Когда обнаружили голые, обезглавленные трупы, было не до расследования; счет в то время шел не на дни, а на часы.