Современная историография уже много сделала для развенчания "черной легенды" - и сейчас, конечно, дурной тон судить о короле Филиппе по Тилю Уленшпигелю или опере Верди. Конечно, есть еще голливудское кино - но верю, и до отсталых кинобоссов дойдет мода на исторический ревизионизм. Если уж про суперзлодеев фильмы снимают, когда-нибудь и про Филиппа снимут что-нибудь душещипательное. Другой вопрос, что если уж судить объективно, не бывает дыма без огня - и любопытно, что репутацию "душителя свобод" и "паука из Эскориала" Филипп заработал, даже не начав как следует душить свободы и не построив Эскориал. Еще будучи 20-летним сопляком, он уже был "не любим итальянцами, неприемлем для фламандцев и ненавидим немцами". Так что же такого сделал или не сделал Филипп для такого отношения к себе?
Во-первых, сработал контраст. Прежде всего с отцом. Каким бы император Карл 5 ни был человеком или правителем, его поведение на публике всегда (за исключением ранних лет в Испании) было безупречно. Умение создать иллюзию простоты в обращении и доброжелательности - вот чем он завоевывал сердца . "В 1530 году когда император переходил через Альпы в первый раз, к нему подошла нищенка за милостыней, Карл, прежде чем приказать передать деньги, обнял ее и ласково побеседовал". Несколько недель спустя в Аугсбурге когда 140 представителей города вышли навстречу, Карл спешился, подошел к каждому, чтобы пожать руку и сказать несколько слов. Даже враги не могли устоять - в 1536 году группа военнопленных французов попросили поцеловать его руку в знак повиновения, Карл отказался, вместо этого обнял их за плечи и доброжелательно поговорил. С природной добротой такие жесты, конечно, не имеют ничего общего, так после Павии французских военнопленных Карл совершенно безжалостно продал в рабство на галеры.
Вообще многое можно вспомнить - вроде кисти, которая упала у Тициана, а Карл ее поднял и подал мастеру. Вроде мелочь, ничего не стоящая, а впечатление производит приятное, и как достославное деяние остается в веках. Ну и наконец - Карл владел языком каждого из своих королевств, и в состоянии был погладить эго собеседника не только жестом, но и словом.
Как же вел себя Филипп в своем первом заграничном вояже, когда его вызвали, чтобы представить будущим подданным? Ну во-первых, несмотря на настойчивые просьбы отца, иностранными языками принц в достаточной степени не овладел. В ответ на приветственные речи и шутки ему, вероятно, оставалось только хлопать глазами и мычать. Во-вторых, если бы он хлопал глазами с приветливым и радостным лицом - вероятно, лингвистическая неподкованность сошла бы ему с рук. Но Филипп был суров. Это расхолаживало людей.
Подозреваю, дело даже не в том, что он действительно был не доволен - вовсе нет, путешествие в Италию и Фландрию произвело на принца глубочайшее впечатление, и желание воспроизвести все понравившееся на родине в Испании. Просто, как замкнутый и вероятно в тот момент еще слишком наивный человек, Филипп не сумел показать свои положительные эмоции, или не посчитал нужным это делать. Ну и видимо недостаток ума и опыта не позволили ему - если уж не знаешь как себя вести, просто повторять за старшими. Нет, Филипп считал, что он особенная снежинка и знает лучше всех. По свидетельству Варфоломея Састрова - "В июне 1549 Филипп, сын императора приехал в город с многочисленной свитой. Королю в тот момент было 22 года. Его далекое от интеллектуальности лицо давало мало надежды, что когда -нибудь он превзойдет отца. Курфюст Хайдельберга, и другие церковные курфюсты сопровождали его на пути в церковь. Ну что ж, я часто видел его отца в схожих обстоятельствах. Когда он выходил из своих аппартаментов во двор, где принцы уже были в седле и ждали его, император всегда первым снимал шляпу, чтобы поздороваться. Если шел дождь, тем хуже было для него. Он все равно оставался с непокрытой головой, и ни словом, ни жестом не выдавал недовольства. Свою руку он протягивал всем для рукопожатия..Филипп, напротив, вел себя с курфюстами и принцами в самой пренебрежительной манере, хотя многие из них были уже старики. Когда последние с трудом спешились у ворот церкви, Филипп не обращая на них никакого внимания, прошел внутрь, жестами подавая знаки следовать за ним."
Можно сказать, что здесь столкнулись старый средневековый тип управления и нарождающийся абсолютистский. Но проблема была в том, что ничего не давало Филиппу повода считать, что в Германии и Фландрии он может вести себя как абсолютный монарх.
И наконец, спорт и выпивка - важные для каждого немца. Здоровья принц был слабого, роста маленького, телосложения хилого - и если уж выдавалось ему побеждать на турнирах (а он в них участвовал), то все понимали, что победы тщательно подстроены. Уважения наследнику это не добавляло. С выпивкой тоже не сложилось. Пить Филипп не хотел, а если его все-таки удавалось напоить, мирно спал в салате. Никаких дебошей и прочей удали молодецкой.
Карла 5 все это это крайне расстраивало. На "гранд-тур" Филиппа он возлагал огромные надежды, и на празднества потратил немало денег. Но из-за замкнутости принца и его нежелании общаться с людьми - как оказалось, коту под хвост. В какой-то момент они с сыном рассорились настолько, что месяц не разговаривали друг с другом.
Поэтому, не удивительно, что император был невысокого мнения о социальных навыках Филиппа. И когда отправил его в Англию для женитьбы на Марии Тюдор, ОЧЕНЬ волновался как все пройдет, и даже поставил герцога Альбу приглядывать за сыном, снабдив того сборником свежих анекдотов и книжкой по этикету. "Герцог, ради всего святого, присмотри, чтобы мой сын вел себя подобающим образом. В противном случае, поверь, я бы лучше вообще не влезал в это дело" - писал император герцогу Альбе.
Как ни странно, в Англии Филипп не подвел, то ли сборник анекдотов действительно пригодился, то ли болтливый и обходительный фаворит - Руй Гомес да Силва взял всю представительскую работу на себя. Но королеву Филипп смог обаять, да и с придворными имел сносные отношения.
Из этого можно сделать только один вывод - будьте проще, и люди к вам потянуться.