В конце прошлой недели завершилось слушание по делу наркозависимого Евгения Конышева. Адвокату и правозащитникам фонда имени Андрея Рылькова не удалось отбить его из клешней отечественного судейства. Осуждённый за приобретение и хранение наркотиков Конышев на момент задержания не имел при себе ни денег ни героина. Это и прочие несовпадения дела не смутили судью. Сидеть Жене придётся 4 года.
Материал опубликован на портале "Частный корреспондент".
Можно долго рассуждать о проблеме наркоманов в России, вводить обязательное тестирование школьников на наркотики, писать проекты законов, согласно которым торговцы будут отправляться за решётку на пожизненное отбывание, рассуждать на тему вреда, который наркоманы причиняют близким и окружающим и так далее, осуждать их, обвинять. Разговоры в пользу бедных придают весу прекраснодушным демагогам, известно. Но в последнее время они напоминают оголтелое наступление на наркоманов, и народные голоса, в большинстве своём, в упор не хотят рассматривать частный случай. При этом каждый разумно его допускает. Но считает, вероятно, чем-то вроде накладных расходов в тяжёлом пути ко всеобщему счастью и здоровью общества. Фигня, что из частных случаев и состоит картина мира.
Возможно, по их мнению, ерунда даже то, что эта свистопляска, её нехитрая работа, стоит налогоплательщику денег. Предлагаем кадрово-финансовый очерк, чтоб ты был в курсе, работодатель, за что платишь. Есть подозрения, что если бы у тебя таким манером на кухне кран чинили, был бы мастер изгнан в три шеи.
«Так будет справедливо!»
Впервые имя Евгения Конышева прозвучало в феврале прошлого года в эфире телеканала НТВ в программе «Последнее слово», выпуск назавался «Мой сын - чудовище». Оставим в покое драматургию программы, редакторы которой прошлись по самым топовым сабжам наркофобии, выпуск был посвящён деятельности организации «Город без наркотиков», возглавляемой видным общественником Евгением Ройзманом. Он издавна имеет огромный зуб на наркотики и всех, кто с ними связан, к тому же пользуется поддержкой «уважаемых людей Екатеринбурга».
В съёмках программы приняли участие наркозависимые, их родители, общественные деятели, антинаркотический чиновник, нарколог, писатель и даже малоизвестная актриса, которая тоже в курсе, что «наркотики - страшная трагедия». Одним из участников был бывший клиент фонда, а ныне активный его сотрудник - Михаил Полуторный. Г-н Ройзман рекомендовал его как человека на счету которого далеко больше сотни удачных дел по задержанию всевозможных нарков.
Другой участник - Евгений Конышев рассказал историю, аналогичную многим, прозвучавшим в том эфире. Попав в реабилитационный центр фонда в 2001 году, он сначала был помещён в холодную комнату, потом его «ритуально» избили (сняли штаны и в три руки отходили ремнями по заднице «до черноты»), а через несколько дней после стали активно принуждать к сотрудничеству. То есть к выездам на контрольные закупки, в ходе которых реабилитант должен сдать наркоборцам всех, с кем раньше кололся, кто помогал достать вещество, когда он был «на кумарах», кто, полагаясь на личное доверие, не заподозрит его в провокации.
Общеизвестно, что работа со стукачами, информаторами, доносчиками, называйте как угодно, - нормальная полицейская практика во всём мире. Но сделать доносительство этапом реабилитации для наркомана - это ноу-хау ГБН (господа гуманисты, теперь понимаете как вам следует применить вашу программу «12 шагов»?). Сотрудники ГБН, например, отлично понимают, что после ступени «осведомитель» тебя уже никто никогда не реабилитирует. Однако наркоманам не чуждо уразумение основных общечеловеческих добродетелей, независимо от того, что г-н Ройзман в отношении наркозависимых такими категориями не мыслит.
Короче, Жене история не понравилась, да и его родители не стали подписывать согласие на содержание сына в стенах фонда. Через восемь дней он покинул реабилитационный центр. Бежал.
23 апреля 2011 года Жене позвонил друг детства Александр Хомутов, причём, по словам его адвоката, позвонил несколько раз, и настойчиво попросил помочь приобрести вещество. Конышев не смог отказать. Он получил от приятеля деньги, съездил к продавцу, тот взял предоплату и сказал, что ширка будет позже - это довольно распространённая практика, и все наркоманы о ней знают. Конышев отправился домой, и во дворе его дома произошло задержание.
Хомутов, кстати, проходящий в то время «реабилитацию» в ГБН, о чём Конышев не знал, из окна Жениной квартиры, где он остался ждать наркотики, видел момент задержания, и сильно удивлялся происходящему, зная, что у Конышева сейчас с собой ничего не должно быть. А чуть позже, когда арестованных участников мегасделки рассадили по машинам, Хомутов оказался рядом с Михаилом Полуторным, и тот стал припоминать, где же он видел Конышева. И припомнил.
В отделении милиции у Жени из кармана куртки изъяли пакет с неким веществом. Согласно показаниям Жени, его подложил оперативный уполномоченный Параскевов со словами : «Так будет справедливо!». В суде эти показания подтвердил свидетель Мохов, который находился в тот момент рядом. Но на судью это не произвело впечатления.
Состав вещества, к слову, точно не установлен до сих пор. В распоряжении адвоката Конышева есть соответствующее заключение эксперта, который усомнился в достоверности выводов представленных в заключении по уголовному делу. Документ ставит под огромное сомнение версию стороны обвинения. Однако сомнения эксперта со стороны защиты суду не показались любопытными, и он не удовлетворил ходатайство о приобщении документа к материалам дела.
«Уголовное дело по обвинению Конышева - это сборник процессуальных ошибок (если только это ошибки) и вопиющих нарушений российского законодательства и международных норм права» - Так охарактеризовал прошедшее следственное, а после судебное разбирательство адвокат Евгения Конышева Вячеслав Фридрихсон. Их перечень и обоснование будут изложены в предстоящей кассационной жалобе. По идее, вольности допущенные в отношении уголовно-процессуального законодательства и противоречия имеющиеся в деле ставят под сомнение доказанность состоявшегося приговора. Но если бы судья на прошлой неделе, брал во внимание закон, приговор, по убеждению адвоката, вынести было бы в принципе невозможно.
Протоколы и показания
По версии обвинения в задержании Конышева участвовали два сотрудника тогда ещё милиции. Это подтвердила бдительная пенсионерка Барышева, проживающая в одном доме с Конышевым. В суд она не явилась но в предварительном следствии сообщила, что когда она появилась на месте задержания, там, кроме Конышева, было ещё два человека - сотрудники МВД. Которые задержали Конышева. Кто же задерживал в таком случае Женю, если второй оперативный сотрудник по фамилии Конухов в суде показал, что во время задержания он сидел в машине, а Конышева задерживал Параскевов. Кого видела свидетельница Барышева? Может быть одного из сотрудников или «оперативников» ( как они себя называют) фонда «Город без наркотиков», как показали Конышев, Хомутов и свидетельница Горбунова? Судья не счёл и это расхождение существенным.
В задержании участвовало две машины - одна милицейская и другая - фонда ГБН, это показывают свидетели, об этом неоднократно заявлял Хомутов. Меж тем представители МВД утверждают, что машина была одна. Такое разногласие и противоречием не каждый назовёт, судья в нём тоже ничего странного не разглядел.
Свидетель Румянцев Александр Владимирович показал, что 23 апреля он находился в отделении милиции № 11 по г. Екатеринбургу. Сотрудники попросили его поучаствовать в качестве понятого при личном досмотре. В качестве второго понятого был приглашён ранее не знакомый ему мужчина. Его имя он узнал от оперативных сотрудников - Полуторный Михаил Евгеньевич. Однако из показаний того же Румянцева, которые он дал по делу Мохова (продавец, задержан Параскевовым с участием Полуторного и Румянцева в ту же ночь) следует, что находился он в отделении милиции со «своим старым знакомым» - тем же самым Полуторным Михаилом Евгеньевичем. Эти показания содержатся в Обвинительном заключении по делу Мохова, однако судья отказался удовлетворить ходатайство адвоката о приобщении этого документ к делу Конышева. В этом несоответствии он снова не увидел ничего необычного, и допустил версию прокурора о том, что если при первом следственном действии по делу Конышева Румянцев и не был знаком с Полуторным, то участие в задержании Мохова могло их сильно сблизить. Не стоит удивляться тому, что Румянцев назвал Полуторного «своим старым знакомым». Действительно, чему тут удивляться?
Тот факт, что Полуторный, участвовавший в досмотре Конышева в качестве понятого, за два месяца до этого участвовал в съемках «Последнего слова» на НТВ и «высказывал в эфире негативную информацию в отношении Конышева» - судью тоже не тронул.
Дело было возбуждено на основании рапорта оперуполномоченного Параскевова, в котором он сообщает, что 23 апреля он, во-первых, проводил по делу оперативно розыскные мероприятия, а, во-вторых, - задержал Конышева. В 14.30 следующего дня на основании этого рапорта было возбуждено уголовное дело. И только в 17:00 24 апреля, согласно, составленному протоколу, следователь задержала Конышева. Однако в суде Параскевов не смог рассказать какое именно оперативно-розыскное мероприятие он проводил по делу Конышева. Судья и тут не заметил нарушения буквы закона.
На предварительном следствии Параскевов также утверждал, что задержал он Конышева на основании устного заявления Хомутова. Но соответствующий документ опять отсутствует в деле! Не досуг оперуполномоченному с бумажками возиться. Нормы права ему учить, как выяснилось, тоже не досуг. Чёрт с ними, оперуполномоченный Параскевов сообщил суду, что с соответствующими правилами вообще не знаком! И это ещё не всё, г-н Параскевов даже новости не слушает. Комментируя задержание, он утверждал, что действовал на основании закона «О милиции». Но он пропустил 1 марта 2011 года, когда закон утратил свою силу.
Нарушение территориального принципа ведения следствия - Конышев был задержан в Чкаловском районе, а обвинение ему предъявили в Железнодорожном - можно считать мелочью, для неё у следствия тоже нет никаких разъяснений. Отвечая на недоуменный вопрос Вячеслава Фридрихсона, следователь заявила, «у нас такая практика», не трудясь сослаться на закон. Занимательный сборник профрегламента - УПК РФ - не является настольной книгой сотрудника МВД, констатировал адвокат.
В довершение картины стоит сообщить, что в Постановлении о принятии дела к производству, предоставленном в суд, отсутствует фамилия следователя принявшего дело. Она - внимание - не про-пе-ча-та-лась! До того ли на войне?
Представители фонда имени Андрея Рылькова уверены, что дело целиком и полностью инициированно фондом «Город без наркотиков». Обиделись, дескать. Но у Фридрихсона другая версия: «Хомутов рассказал кому-то из сотрудников «Города без наркотиков», о том, что Конышев у кого-то приобретает. Решено было Конышева использовать в тёмную для закупки наркотиков. Когда Хомутов приехал к Конышеву и дал ему две тысячи рублей, тот пошёл к продавцу. Там что-то не состоялось, он оставил деньги и вернулся. Но его-то уже ждали. С наркотиками! Налетели, повалили на землю, обыскали - нет ничего. Ни денег ни наркотиков. Ведь ещё в помещении ГБН Полуторный, услышав фамилию Конышев, сказал, что она ему знакома. Так вот когда Полуторный увидел Конышева, он сразу понял, откуда она ему знакома. Я не думаю, что это была спланированная акция по Конышеву, это - самодеятельность Полуторного. Хотели взять продавца, но когда пошло не так, решили, что и этот сгодится» - рассказал он, подчеркнув, что это его личная версия.
Всё, понимаете, очень просто: ситуация немножко вышла из-под контроля, но оперативные сотрудники решили её всё равно в свою пользу. «Ничего личного. Только бизнес».
Комментируя участие Александра Хомутова в деле, президент фонда имени Андрея Рылькова Анна Саранг напомнила, что его принудили действовать против друга детства, против человека, с которым он имел близкие отношения всю свою жизнь. Александр Хомутов на очной ставке, и на суде тоже, показал, что его пытали: “избивали и унижали”. Формулировка есть в материалах дела. Но, судя по всему, судье не кажется, что избиения, принуждение человека действовать вопреки своей воле, невозможно с точки зрения оперативной практики. Да и чего тут невозможного, если в одном только Татарстане на избиения и пытки за время "тотальной проверки" правоохранительных органов прокурорам пожаловались 65 человек? И мы об этом ничего не узнали бы, никакая “тотальная проверка” не случилась бы, не попади один из них в Скорую помощь с разрывом прямой кишки. Вот и не показалось судье, что методы применяемые в “реабилитационной программе” фонда ГБН какие-то нетрадиционные. Структуру и деятельность этой организации в той же программе “Мой сын - чудовище” ветеран МВД Эдгар Залесский сравнил с работой НКВД образца 1938 года. И ничего, работают...
Теперь Конышев с адвокатом ждут получения приговора на руки и планируют подавать кассацию в Свердловский областной суд - есть такой суд в городе Екатеринбурге. Впрочем, исходя из сложившейся практики, рассчитывать на успешный исход наивно. Если Конышев будет оправдан, придётся приследовать оперуполномоченного Параскевова. Но реформа в МВД проникла ещё не настолько глубоко под козырьки его сотрудников. Судебной системы она вовсе не касалась.
Уместно напомнить недавний материал «Новой газеты» (от 23.03.2011), названный «Ваша честь нам обходится слишком дорого», где автор приводит суммы съедаемых ежегодно отечественным правосудием денег. За последние 11 лет на работу росийской судебной системы потрачено в общем $24 млрд.Зарплата федерального судьи дотягивает до 100 тыс. рублей, и ежегодные премии - до 1 млн. рублей (для сравнения, в 2000-м они могли быть не больше 6 тысяч). И не факт, что самые топовые премианты знакомы с российским законодательством, а то и, чего доброго, применяют его согласно занимаемой должности.
По данным «Евразийской Сети Снижения Вреда от употребления наркотиков», ежегодно на работу правоохранительных органов РФ при производстве по делам о наркотиках (ст.ст. 228-233 УК РФ), тратится 2 миллиарда 878 миллионов 750 тысяч рублей, или около 100 миллионов долларов США. Это если не считать денег, которые тратятся на содержание наркозэков.
Хочется также снова напомнить, что множество людей, отсиживающих по этим обвинениям, попали за решётку всего лишь со шприцем в кармане, бинтами, а то и вовсе с косяком; так же велик процент людей, сидящих по сфабрикованным против них делам, неумышленно сфабрикованным и сфабрикованным в попыхах.
Автор: Зинаида Троицкая, "Частный корреспондент".