1. Слушай то, что ветрище в окно принес, темнотой приласкав свечу, — осень сказочных снов, сыромятную с листьев медь; за морями седыми стоял утес, на котором поднялся чум, в чуме том жил шаман, ему было семнадцать лет.
Он недвижимым стал, как литая сталь, заключив духа бедствий и зла, что метался огнем с силой раненной в бок козы; дух желал ему вырвать в бою гортань, отомстить за сияние глаз — изуродовать их, а потом изжевать язык.
2. А кругом волны жадно лизали мох, небо че́рпало воду ковшом, облик девы людской принимали тюлени вспять, загоняли дельфины косяк рыбёх, как серебряный острый нож, каждой ночью луна нить созвездий пускалась прясть и по лесу трехрогий скакал олень, его след укрывал янтарь — ярко-рыжий, как лис, что повсюду лилось тепло.
3. Ради мира и чуда шаман ослеп, сохранив в себе тлен и гарь, а внутри у него бездна мышцы скребла стеклом и голодный до ужаса мерзкий спрут распустился, как ось цветка.
Так, пронзив чью-то грудь, в прорубь падает тень стрелы, так забвение смерти в могилу ткут, чтобы скорбью прони́зать ткань, чтобы, все разорвав, реки тьмы по земле текли, чтобы снова взрастить одно ничего, соразмерное пустоте, ибо края и дна нету в хаосе — он един.
Даже так,
вот представь, раздробле́нный на корм, этот мир истлевающих тел; и его кое-как запер в сердце шаман — погрузившись в прохладу льдин; вот поэтому можно — увидеть ос, в поле ржи — повстречать саранчу и, беспечно прожив, умереть в каких-нибудь сто.
За морями седыми стоял утес, на котором когда-то был чум, в чуме том жил шаман, но уже не живет
никто.
Автор: Аделина