Продолжение. Начало было здесь
И вот ёлка вспыхивает всеми лампочками, дети кричат и радостно хлопают, мужик в углу сцены лупит по клавишам и откуда-то сверху льется-переливается вечно-новогоднее: «Сколько на елочке шариков цветных…»
И вдруг из-под ёлки начинает валить дым. Густой, серый, но совсем не страшный. Усатый музыкант недоверчиво косится на новогоднее дерево, но продолжает играть. Снежинки-балеринки-бурантинки в хороводе улыбаются, радуются, вздыхают восхищенно, думая, что все это часть праздника. Дед мороз в синей шубе машет посохом, и никто не думает о той беде, что вот-вот произойдет.
А потом как-то разом вспыхивает пламя, оранжевые язычки шустрыми белками скачут по веткам, играючи проглатывают бумажные гирлянды и пластиковую мишуру. Пахнет горелым. А затем визг, писк, крики…
Чья-то нога в белой лакированной туфельке задевает стоящий у елки мешок, тот наклоняется и оттуда выкатывается яблоко. Одно, второе, десятое. А дальше ничего – кроме мечущихся в панике ног, едкого дыма и рассыпанных по гранитному полу яблок. А ноги их топчут, топчут, топчут…
Утром Инга проснулась в жару. Голова гудела и пылала, будто в нее набросали горячих углей. Нехитрый знакомый мир перед глазами плыл и множился. А пышущая гриппозным жаром девочка пыталась вскочить с постели и объяснить всем домашним, что она просто обязана быть сегодня на елке, что без нее никак, что она знает что-то такое, о чем должна сказать всем. Иначе беда. На часах еще четверть девятого, за окном нехотя светает, еще можно все изменить.
На раскаленный лоб ложится прохладная мамина рука. Проводит от бровей к затылку. Большой серебряный перстень цепляется за волосы. Инга стонет и морщится.
- Да, похоже заболела, - говорит мама куда-то в сторону. Голос у нее далекий и глухой. – Грипп гуляет… У нас в отделе почти у всех дети болеют. – И в самое ухо Инги. – На елку не пойдешь… Лежи.
Вызвали врача. Были первые дни года, время застывшее и праздное, врач, сказали, будет только во второй половине дня.
подписывайтесь на мой канал и читайте историю первыми
